Голос сердца - Лаудэн Дороти - Страница 31

Уильям мягко положил руку ей на плечо и вывел в боковую кулису.

— Вы были восхитительны! — с восторгом воскликнул он. — Я вами горжусь!

С сияющим от радости лицом Микаэла прислонилась к тяжелому занавесу из синего бархата, раздвинутому по случаю доклада.

— О Уильям! Мне даже не верится, что это не сон. После смерти отца ни один из коллег-мужчин не желал верить в мои способности. Ни один, кроме вас… — Внезапно она вздрогнула. — Кроме вас и Салли, — договорила она тихо.

Уильям слегка нахмурился.

— Вы его любите? — неожиданно спросил он. — Он просил вашей руки?

— Ну, я, Уильям… — в смущении замялась она, чуть отстраняясь от него.

— Тогда это сделаю я. Я люблю вас, Микаэла. И прошу стать моей женой.

У Микаэлы голова пошла кругом. Столько воды утекло с тех пор, как она слышала подобные речи! Мелькнуло воспоминание о Дэвиде. Они оба были в ту пору так молоды! И полны самых радужных надежд! То время миновало, сейчас уже поздно. Неужели слишком поздно?

— В Колорадо меня ждет столько дел! Да я и не знаю, смогу ли…

— Я не тороплю вас с ответом, — произнес доктор Бурке, видя ее смятение. — Вы можете дать его в любое время. Мое предложение останется в силе — я всегда буду вас любить.

Микаэла вгляделась в добрые, любящие глаза стоящего рядом человека. Он испытывал к ней доверие, которого ей так недоставало последние годы. И он первый после Дэвида мужчина, сказавший ей важные слова. Охваченная волнением, Микаэла не слышала особенно гулкие в пустом зале шаги поспешно удалявшегося человека.

— Нам пора идти, — помедлив, промолвила она, решительно повернулась и неторопливо, будто задумавшись, стала спускаться со сцены.

На улице их поджидал Салли. Он смотрел куда-то вдаль, не обращая внимания на кипящую вокруг него жизнь с ее безумной спешкой и оглушительным грохотом.

Звук открываемой тяжелой двери заставил его вздрогнуть.

— Она была восхитительна, правда ведь? — никак не мог успокоиться Уильям. — Я уверен, ее доклад явится ценным вкладом в академическую медицину у нас в Бостоне. Вы, наверное, того же мнения, не так ли? — Ожидая ответа, он взглянул на Салли.

Но Салли словно окаменел.

— Простите нас. Одну секунду, — с трудом выдавил он из себя и потянул Микаэлу за собой вниз по ступенькам лестницы. Сделав несколько шагов, он остановился и отпустил ее руку, в которой она немедленно ощутила сильную боль.

— Ты выйдешь замуж за этого человека? — без обиняков спросил он.

— Что, что? — отозвалась Микаэла, потирая больное место.

— Выйдешь ли ты замуж за этого человека, спрашиваю я. Но только скажи правду. — Он смотрел на нее в упор, не отводя своих синих глаз ни на секунду.

— Ах, значит, ты подслушивал? — вспылила Микаэла. Вдруг ее охватил безудержный гнев. — Ты хочешь знать правду? Изволь. Тебя это не касается!

Салли сощурился:

— Ты это всерьез?

— Безусловно. — Она набрала полную грудь воздуха. — Можешь не сомневаться, это всерьез.

Глава 11 ТАМ, ГДЕ ХОРОШО СЕРДЦУ

Салли, опешив, продолжал пристально глядеть в глаза Микаэлы, стараясь осознать смысл ее слов, но через несколько секунд повернулся и быстро пошел прочь, а затем даже побежал. Микаэла видела, как он на бегу сорвал с себя куртку, словно желая освободиться от лишней одежды, стесняющей дыхание.

Сжав губы, она смотрела ему вслед. Может, следовало его удержать? Или существует все же высшая воля, которая повелевает ей возвратиться в родной город? Некогда она покинула его, убежденная, что здесь женщине заказан образ жизни, о котором она мечтала. Но сейчас нежданно-негаданно все переменилось. С Уильямом ее жизнь может сложиться совсем иначе.

Желая сгладить впечатление от неприятного инцидента с Салли, Уильям настоял на том, чтобы они пообедали вместе. В результате Микаэла вернулась в родительский дом уже далеко за полдень.

— Спасибо, Гаррисон, — поблагодарила она лакея, с привычной миной равнодушия открывшего ей дверь.

Но, едва переступив через порог, она обмерла. На лестнице первого этажа стояли, будто выстроившись, ее мать и дети. По их расстроенным лицам было видно, что произошла какая-то неприятность.

— Добрый день, мама! Добрый день, дети! — произнесла она как можно более непринужденно.

— Добрый день, дорогая! — Миссис Куин единственная ответила ей.

Микаэла вгляделась в лица детей. Она уже догадывалась, что случилось. Глубоко вздохнув, она скрестила руки на груди.

— Ну ладно. Где Салли?

— Он уехал! — Мэтью, стоявший на верхней лестничной площадке, с укором смотрел на свою приемную мать.

— И давно?

— С час назад приблизительно, — тихо произнесла Колин.

— Я была крайне удивлена. Он не сказал, почему уезжает. Может, ты объяснишь, в чем дело? — сказала миссис Куин.

Конца ее фразы Микаэла уже не слышала. В ее памяти возникли картины далекой юности. Сюжеты, в которых она фигурировала вместе с Дэвидом, сменялись воспоминаниями о его гибели. С новой силой ее охватило чувство одиночества и уверенность, что она никогда никого не сможет любить так, как его. Она. пыталась восстановить в памяти, когда же наконец скорбь по Дэвиду отпустила ее. Но взамен Микаэле упорно представлялся один вечер в Колорадо-Спрингс, вернее, удивление, которое она в тот вечер испытала: она сидела у себя дома перед пылающей печью и старалась вспомнить лицо Дэвида, но вместо его ей упорно являлось лицо другого мужчины — лицо Салли.

Подчиняясь внутреннему порыву, внезапно овладевшему ею безраздельно, она распахнула парадную дверь, сбежала, вернее сказать, не сбежала, а слетела со входной лестницы и бросилась к проезжавшей мимо коляске.

— Микаэла! — со всех ног кинулась к ней мать. — Может, ты все же объяснишь, что все это означает? — взывала она уже с порога дома.

Но Микаэла не обратила на нее никакого внимания.

— Вперед! — приказала она кучеру, нетерпеливо опускаясь на сиденье. — На вокзал! И как можно быстрее!

Дорога показалась Микаэле нескончаемой. Неужели эти лошади всегда так медленно плетутся? Внезапно биение пульса большого города, а главное — оживленное движение, затруднявшее быструю езду, вызвали у нее едва ли не отвращение.

Наконец-то коляска остановилась у вокзала! Не спросив кучера, сколько с нее причитается, Микаэла сунула ему в руку крупную купюру, которая, скорее всего, с лихвой перекрывала истинную стоимость проезда. Ничего не замечая вокруг себя, словно слепая, она промчалась через зал ожидания и выбежала на крытый перрон, заполненный паровозными парами. Как раз в этот миг какой-то поезд медленно, натужно стронулся с места.

— Этот поезд идет на Денвер? — спросила она человека в форме железнодорожника.

— Нет, мадам, денверский состав вон на том пути. — Он ткнул пальцем куда-то вдаль. — Но вам следует поторопиться! — крикнул он уже ей вслед, ибо Микаэла, не дослушав, с новой силой ринулась вперед.

Она бежала не разбирая дороги через узлы и чемоданы, спотыкаясь об них, расталкивая людей, попадавшихся на ее пути. И все это время она не сводила глаз с черного чудовища, зная, что оно вот-вот должно отойти от перрона и тогда окончательно разлучит Микаэлу и Салли, между которыми пролегла обида.

— Ваш билет, мадам! Без билета нельзя входить в поезд!

Не обращая внимания на оклики проводников, Микаэла взлетела по железным ступенькам и вошла в вагон. Протискиваясь между пассажирами, она заглядывала в каждое купе, но Салли нигде не было видно. Она не знала, когда отправляется поезд, сколько времени есть в ее распоряжении, но продолжала идти по вагонному коридору. А вдруг его вообще нет в этом поезде?

Микаэла уже почти потеряла всякую надежду, когда в последнем купе заметила длинноволосого человека. Салли сидел, повернувшись к окну и глядя на перрон невидящими глазами. Его скудный багаж лежал рядом, на сиденье.

— Салли! Что ты тут делаешь? — воскликнула она, обрадованная тем, что наконец нашла его. Тем не менее в голосе помимо ее воли звучала и злость. Разве они не взрослые люди, которые могут разумным способом выяснить возникшие недоразумения? Почему он предпочел, подобно маленькому мальчику, бежать?