Меж двух миров - Лаудэн Дороти - Страница 35

— Дэвид… — Она смотрела в его лицо, лицо молодого врача, которого она любила и которым восхищалась. — Спасибо тебе! — Это было все, что она смогла в этот момент произнести.

Дэвид первым вышел из больницы. Как только он появился в проеме двери, к нему бросился Роберт.

— Ну, как она?

Дэвид успокаивающе улыбнулся ему.

— Уже хорошо, — ответил он, опуская рукава рубашки и застегивая манжеты. — Осколок мы удалили. Какое-то время глаз будет завязан, но никаких осложнений быть не должно.

Лицо кузнеца просияло. Он схватил руку приезжего и принялся ее благодарно трясти.

— Спасибо, спасибо вам большое. Как я рад, что вы оказались здесь!

И он тут же побежал взглянуть на свою жену, а Дэвид направился в сторону церковной площади, мирно нежившейся в лучах послеполуденного солнца.

Но уже через несколько шагов он почувствовал, что кто-то его нагоняет. Он мельком оглянулся. Салли догнал его и теперь молча шагал рядом, не говоря ни слова.

— Я должен просить у вас прощения, — начал Дэвид. — Вы были правы, мне надо было сказать, кто я.

Салли пожал плечами.

— Когда вы узнали ситуацию Микаэлы, вы собирались уехать из города. Но я сам же помешал вам сделать это. И если бы не это, возможно, все было бы иначе.

Дэвид вздохнул.

— Да, может быть. Но я не смог устоять. Все эти годы я тосковал по ней, все время пытаясь забыть ее и ради этого пускаясь в скитания по горам и лесам. Но красота природы постоянно напоминала мне о ней.

— Власть чувств над нами велика, — ответил Салли. — Это власть природы, и мы не в силах справиться с нею своими силами. После смерти моей жены я был уверен, что уже никогда никого не смогу полюбить. Я думал, что до конца жизни останусь один. И уже свыкся с этой мыслью. Я никак не мог рассчитывать, что встречу Микаэлу.

Дэвид кивнул.

— Да, то же самое было и со мной. И вот она опять вдруг возникла передо мной. И я снова узнал, что такое любовь.

День близился к своему концу. Микаэла провела вечер одна с детьми — без Салли и без Дэвида. И она вдруг ощутила, как ей недостает обоих. После операции у нее не было времени поблагодарить их обоих за помощь. Теперь она надеялась, что такая возможность представится ей в ближайшие дни.

Она вышла во двор, чтобы зачерпнуть воды из дождевой бочки для вечернего умывания. Странный шум заставил ее вздрогнуть. Микаэла давно уже привыкла к природным звукам, но это было другое. Она испуганно подняла голову.

Из темноты выступил чей-то силуэт, приближаясь к ней.

— Салли! — с облегчением воскликнула Микаэла, узнав его. — Что ты здесь делаешь, почему не заходишь?

— Мне надо тебе кое-что сказать, — ответил он. Затем подошел к ней ближе и нежно коснулся ее руки. Глаза его, еще вчера сверкавшие гневом, теперь смотрели на нее с нежностью и страстью. — Микаэла, я люблю тебя.

Микаэла почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.

— О, Салли! Пожалуйста, я не хочу, чтобы ты думал, что я…

Салли медленно покачал головой, чтобы она не продолжала.

— Ситуация, в которой мы оказались, для меня достаточно тяжелая. Но теперь я знаю, что и для тебя она не легче. Микаэла, я по-прежнему хочу, чтобы ты стала моей женой. Но прежде всего я хочу, чтобы ты была счастлива. Ты должна послушаться своего сердца, и решение твое должно быть свободным. И каково бы оно ни было, я приму его без обиды.

Слеза скатилась по щеке Микаэлы. Салли притянул ее к себе. Она ощутила на своем лице прикосновение его волос, близость его тела, вдохнула его запах, такой родной и близкий, и хотела что-то сказать.

— Сейчас не говори ничего. Я только хотел, чтобы ты это знала, — прошептал Салли.

И он отстранился от Микаэлы и ушел, пробираясь через кусты так же бесшумно, как и явился.

Ситуация, в которой оказалась Микаэла, была фатальной. Она не была сторонницей половинчатых решений, но все же решила последовать совету своей подруги Дороти: если есть возможность найти для всех троих правильное и справедливое решение, с этим не надо торопиться. Сколько раз она портила дело только своим пылким и невзвешенным поведением. Сейчас для нее важнее всего были покой и невозмутимость духа, хоть именно это и давалось Микаэле труднее всего.

Она не старалась избегать обоих мужчин, но с грустью заметила, что Салли делает все для того, чтобы не попадаться ей на глаза. Дэвид же, напротив, все чаще искал ее общества.

Однажды утром она согласилась, чтобы Дэвид показал ей в лесу одно свое открытие. Поскольку Дэвид по-прежнему продолжал заниматься биологическими изысканиями, она ожидала, что он покажет ей какое-нибудь редкое растение или редкостный вид животного.

Они вместе пересекли лес. В одном месте им пришлось перебираться через ручей. При этом они непроизвольно взялись за руки, да так больше и не разжали рук. Это было точно так, как в прежние времена, когда они совершали уединенную прогулку по лесу. Вообще, эта вылазка, казалось, вернула им частицу их юности. Микаэла ощущала легкость, от которой уже давно отвыкла, да и Дэвид, казалось, час от часу становился здоровее и моложе. А может, все дело было в том, что Микаэла больше не замечала его хромоты, да и его лицо, отмеченное шрамами, казалось ей таким же, как семь лет назад.

Внезапно Дэвид остановился и указал ей вперед. На расстоянии в несколько метров Микаэла увидела группу мужчин, очевидно строительных рабочих, которые валили и распиливали деревья.

— Что бы это могло значить?

— Это рабочие из горнорудного общества, — объяснил Дэвид. — Они хотят запрудить реку. Они построят здесь дамбу и затопят долину. Через несколько лет никто уже не будет помнить, что когда-то здесь стоял лес.

— Но как это может быть? — спросила Микаэла. — Кто разрешил?

— Подобные вещи разрешает правительство, — ответил биолог. — Оно разрешает все, что приносит прибыль. А то, что здесь будет полностью уничтожен живой лес, никого не беспокоит.

Микаэла некоторое время наблюдала, как работают лесорубы. Они подтаскивали могучие стволы поваленных деревьев и распиливали их.

— Эта земля принадлежит не горнорудному обществу, — тихо сказала она. — Это исконные владения шайонов. Почему против этого никто не протестует?

— Во-первых, это еще мало кто заметил. Но я послал статью в вашингтонскую газету. Надеюсь, они опубликуют мое сообщение.

— Но не будет ли уже поздно? — Микаэла погладила рукой ствол гигантского дерева. — Какие великолепные старые деревья. Если они погибнут, никто уже не сможет их восстановить.

— Да, восстановить их уже нельзя. — И он увлек ее за собой, уводя с этого места, где они только беспомощно наблюдали за работой лесорубов. — Тем не менее кое-что мы все же в силах предпринять, — продолжил он. — Чем шире поднимется волна протеста, тем больше надежды на успех.

Микаэла кивнула.

— Так же как было с нашей борьбой против рабства. Помнишь речь, которую мы с тобой составляли вместе? Это было так чудесно — иметь общую цель. Мы писали всю ночь, а когда взошло солнце, отправились гулять на реку Чарльз. И тогда я загадала желание, чтобы это время никогда не прошло, — добавила, она с застенчивой улыбкой.

Дэвид остановился как вкопанный и посмотрел на Микаэлу. Ее лицо от прогулки на свежем воздухе, а еще от волнения, вызванного воспоминаниями о прошлом, зарумянилось и расцвело.

— Микаэла, и я в тот раз загадал то же самое желание. — Он обнял ее за плечи. — И теперь это желание может исполниться. Это время не должно уйти в прошлое.

Микаэла почувствовала, как забилось ее сердце. Оно чуть не вырвалось у нее из груди, когда Дэвид притянул ее к себе.

— Микаэла, я люблю тебя. И ты тоже меня любишь. Он коснулся ее губ своими, и они слились в долгом поцелуе.

Микаэла попросила Дэвида, чтобы он не провожал ее домой. Эта прогулка по лесу мало способствовала упорядочению ее чувств, ей необходимо было побыть одной и успокоиться перед тем, как она покажется на глаза детям..

Но она все еще была не в себе, когда дошла до своего дома. Еще издали она услышала ликующие крики детей, а когда подошла поближе, то поняла причину.