Поцелуйте невесту, милорд! - Кэбот Патриция - Страница 19

— Вы уверены, Джеймс? — произнесла она едва слышно. — Я бы предпочла этого не делать.

— Не сомневаюсь, — согласился граф, стараясь не обращать внимания на то, как мило звучит его имя из ее уст. Не желая отвлекаться на подобные мелочи, он крепче обнял ее и сказал: — Право, Эмма, неужели ты надеялась, что сможешь скрыть от меня подобную историю?

Она снова подняла глаза, воззрившись на него с притворным недоумением:

— Какую историю, Джеймс?

— Не пытайся меня одурачить своим невинным видом, — сурово произнес Джеймс. — То же самое ты проделывала, застигнутая на кухне с куском пудинга в руках, когда тебе полагалось быть в постели. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. О смерти Стюарта. И долго, по-твоему, тебе удалось бы держать меня в не ведении?

Глаза Эммы еще больше расширились, на сей раз от сознания своей вины.

— Ну, — заявила она с дерзкими нотками в голосе, с которыми обычно обращалась к нему, — если бы вы отбыли на дневном пароме, как и предполагалось, то никогда бы ни о чем не узнали, не так ли?

— А что произошло бы здесь, — поинтересовался Джеймс, — если бы я отбыл на дневном пароме и не помешал твоей беседе с лордом Маккреем?

— Ничего, — сказала Эмма, но без особой убежденности.

— Ничего? Едва ли. Думаю…

Но Джеймсу так и не удалось сказать, что он думает по этому поводу, поскольку дверь снова распахнулась. Только на этот раз на пороге стоял не лорд Маккрей, а парнишка, которому Джеймс доверил свою трость и шляпу.

— Миз Честертон! — позвал мальчик, проскользнув внутрь. Его обеспокоенный взгляд прошелся по всей комнате, пока не остановился на Эмме. Склонив голову набок, он сказал: — А, вот вы где. Значит, все в порядке?

Эмма издала короткий звук, наполовину смешок, наполовину всхлип, а затем, к немалому разочарованию Джеймса, отстранилась от него.

— О, Фергюс, — сказала она, опустившись на скамью напротив мальчика. — Разумеется, все в порядке. А что это у тебя в руках?

Фергюс протянул Джеймсу шляпу и трость.

— Вещи этого джентльмена, мэм, — сообщил он, кивнув в сторону Джеймса. — Он отдал их мне, прежде чем войти сюда и показать лорду Маккрею, почем…

— Да-да, — поспешно прервал его Джеймс. Он пересек комнату и забрал свои вещи из озябших, как он с досадой отметил, рук мальчика. — Спасибо, сынок. Вот тебе соверен за хлопоты.

«И за то, чтобы ты держал язык за зубами», — добавил про себя Джеймс. Впрочем, как он вскоре понял, не было никакой нужды произносить это вслух, поскольку мальчик был настолько поражен видом монеты в своей руке, что на секунду лишился дара речи.

— Чтоб я пропал! — воскликнул он, поднеся соверен к свету. — Это и вправду то, что я думаю, миз Честертон?

— Да, Фергюс, — сказала Эмма. — Это фунт. Думаю, тебе лучше его спрятать. Ты же не хочешь, чтобы старшие мальчики обнаружили его у тебя. Ну а теперь давай займемся чтением. Ты не помнишь, на чем мы остановились? Мы уже перешли к той части, где мистер Ван Винкль просыпается?

Джеймс, не без юмора наблюдавший за ней, сказал:

— Я понимаю твое желание заняться обучением этого… э-э… подающего надежды молодого человека, Эмма, но боюсь, в данную минуту у нас имеется более важное дело. Ты не согласна?

Эмма подняла на него чересчур жизнерадостный взгляд.

— О, я уверена, это может подождать, лорд Денем. Фергюсу просто необходимо заняться чтением…

Итак, он опять лорд Денем. Что ж, он не намерен расстраиваться по этому поводу. Да и почему, собственно, он должен расстраиваться? Он всегда был для нее лордом Денемом, за исключением нескольких последних минут. Так что пусть будет лорд Денем.

Пока.

— Мы потрясены твоей преданностью долгу, Эмма, — сухо сказал он, натягивая перчатки, — Но сейчас, думаю, юному Фергюсу лучше отправиться домой. Я попросил миссис Мактавиш собрать мне корзину с провизией. Я намерен проводить тебя до твоего дома, где мы могли бы приятно побеседовать за обедом и подумать, что можно сделать в той безумной ситуации, в которую ты умудрилась попасть. Не возражаешь? — Лихо надев на голову цилиндр, он поднял се плащ, встряхнул его и галантно развернул перед Эммой. — Идемте, миссис Честертон. Довольно мешкать. Я плачу Мерфи по часам, а не за время, проведенное в пути. Он ждет нас у гостиницы.

Все признаки оживления исчезли с лица Эммы, Правда, она казалась не столько встревоженной, сколько смущенной.

— Миссис Мактавиш собрала корзинку? — только и спросила она слабым голосом.

— Да, полную восхитительных лакомств. — Джеймс снова встряхнул плащом. На этот раз Эмма поднялась со скамьи, медленно, словно во сне, подошла к нему и послушно повернулась, чтобы он мог набросить этот сильно поношенный предмет одежды ей на плечи.

— По-моему, там должна быть маринованная селедка под сметанным соусом, — сказал он, повернув ее лицом к себе и взявшись за застежку плаща. — И какой-то мясной пирог. С бараниной, кажется. И что-нибудь из даров моря. Устрицы, если не ошибаюсь. Ну и конечно, батон свежего хлеба, только что из духовки, и бутылка кларета. — Он взял шляпку и ловко водрузил ее на пышные кудри Эммы. — Надеюсь, ты не сердишься на меня за подобную вольность, но я подумал, что после целого дня занятий в школе тебе едва ли захочется готовить самой. — Джеймс помолчал, сосредоточившись на том, чтобы завязать у нее под подбородком красивый бант. — Ну а на десерт будут меренги. Правда, миссис Мактавиш утверждала, что в такую сырую погоду, как сегодня, невозможно испечь меренги, но мне удалось убедить ее в обратном.

Окинув критическим взором Эмму, все еще ошеломленно взиравшую на него, он удовлетворенно кивнул:

— Готово. У тебя есть перчатки?

Она сунула руку в карман плаща и вытащила пару скомканных перчаток из красной кожи.

— Отлично, — сказал Джеймс, галантно подставляя ей локоть — Миссис Честертон, позвольте проводить вас к экипажу мистера Мерфи.

Эмма, словно в оцепенении, взяла его под руку и, казалось, вспомнила, где она находится, только оказавшись на пороге. Тут она обернулась и взволнованно позвала, перекрикивая шум ветра и прибоя:

— Фергюс, погаси лампу перед уходом, хорошо? Ты ведь знаешь, как сердится мистер Макгилликати, когда мы оставляем лампу.

— Погашу, миз Эмма, — заверил ее мальчик.

— И не забудь про печь. Обязательно проверь, что огонь в ней потух…

Джеймс и Фергюс оба закатили глаза к небу.

— Проверю, миз Эмма

— Да, и еще скамьи. — Эмма продолжала медлить в дверях, одной рукой придерживая шляпку, которую грозил унести ветер, нещадно трепавший ее юбки, а другой цепляясь за локоть Джеймса. — Когда придет мистер Макгилликати, попроси его помочь тебе отодвинуть скамьи подальше от печи, потому что при таком ветре искры иногда вылетают из поддувала даже потухшей печки, а ведь мы не хотим, чтобы скамьи загорелись…

— Довольно, миссис Честертон, — твердо сказал Джеймс и. крепче подхватив ее под руку, повернул к выходу. — Вы и так сделали все, что в человеческих возможностях. Но даже вам не под силу откладывать уход отсюда до бесконечности.

Залившись румянцем, Эмма подняла на него негодующий взгляд:

— Не понимаю, о чем это вы, лорд Денем? Я всего лишь хотела…

— Я знаю, чего ты хотела. Попрощайся с мальчиком.

Эмма, подчиняясь сильной руке, увлекавшей ее в пронизанный солеными брызгами мрак, в панике обернулась и помахала Фергюсу:

— Спокойной ночи, Фергюс! Мы продолжим занятия завтра…

— Спокойной ночи, мэм, — радостно отозвался мальчик. Если его и обеспокоило явное нежелание его учительницы следовать за высоким незнакомцем, то ненадолго. Лорд Денем, с точки зрения Фергюса, был парень что надо. Разве он не доказал это, дав ему соверен? Фергюс теперь был богаче, чем когда-либо в своей жизни. Да что там — богаче, чем когда-либо был его отец, поскольку деньги, попадавшие в руки мистера Макферсона, имели обыкновение проскальзывать у него между пальцами, перекочевывая в пивную.

Не уверенный, как потратить свалившееся на него богатство, Фергюс не сомневался в одном: там, откуда оно появилось, осталось намного больше. А это значит, что он должен присматривать за другом миссис Честертон. Очень зорко присматривать.