Прекрасная дикарка - Ольховская Анна Николаевна - Страница 41

А там, где не видно, – зачем напрягаться?

Бабка уже ждала их, сидя на полуразломанной лавочке у подъезда. Пейзаж вокруг радовал собачьими – и не только – какашками, пустыми бутылками, смердящими объедками, использованными презервативами – в общем, культурный слой почвы вполне соответствовал эпохе.

Надо отметить, что старая ведьма на этом фоне смотрелась вполне гармонично. Соответствовала, так сказать, хоть и явно готовилась к светской тусовке – гладко зачесала редкие седые волосы, стянув их в гульку, прикрыла прическу пуховым платком, шубу опять же нацепила новую, мутоновую, сапоги на удобной танкетке – прям барыня, ити ее мать!

И все равно казалась кучей тухлого мусора, по пьяни вывернутого аборигеном на лавку.

– Че так долгото? – проворчала старуха, втискиваясь на заднее сиденье серебристого «Мерседеса» Кармановых. – Хорошо, я шубу наперла, а то замерзла бы, вас дожидаючись!

– Так зачем же было на улице ждать? – усмехнулся Михаил, выруливая из загаженного двора. – Что, мы домой не зашли бы?

– Да надоело мне дома сидеть, маетно както! – Степанида расстегнула шубу и стянула с головы платок. – Чую, совсем близко старый хрен. Но ниче, я ему супрыз приготовила, с копыт слетит, ежели подойдет.

Она ласково погладила висевший на шее туго набитый мешочек. Изабелла присмотрелась к странноватому кулону и понимающе улыбнулась – «украшение» просто тонуло в пульсирующей черной ауре зла.

К гостинице они подъехали за пять минут до начала прессконференции, собравшиеся в конференцзале журналисты уже давно нетерпеливо поглядывали на часы и на дверь, через которую должна была войти главная звезда нынешнего шоу.

Дверь оказалась полуоткрытой, и приостановившейся перед входом компании была видна центральная часть переполненного зала.

– Чччерт! – злобно прошипела Изабелла, заглянув туда. – Я же просила устроителей в первый ряд посадить только по моему списку! Мало того что для вас они места с самого края оставили, так еще по центру торчат Падма и Салим! И чего приперлись, гады!

– Ничего удивительного, – пожала плечами Жанна. – Падма – адвокат Майорова, само собой, что он надеется услышать хоть чтото полезное для своего подзащитного. Приготовься, дорогая, что самые каверзные вопросы ты услышишь именно от этой парочки. Справишься?

– Справлюсь! – Изабелла решительно выпрямилась и несколько раз глубоко вздохнула. – Чуть что, мне Степанида поможет. Поможешь ведь? Степанида! Ау! Ты с нами? Да что с тобой?

Но старуха молчала, судорожно вцепившись обеими руками в свой мешочек. Она побледнела, на лбу выступили крупные капли пота, глаза сосредоточенно смотрели в одну точку – казалось, что ведьма сейчас участвует в соревнованиях по ментальному армрестлингу. Противостояние с невидимым противником достигло апогея. И без того тонкие губы Степаниды совсем исчезли, превратив рот в щель, руки на мешочке дрожали все сильнее, казалось, что они пытаются жить своей жизнью, восстав против хозяйки.

– Дочка, помоги! – прохрипела старуха.

– Госпожа Флоренская! – из дверей выглянул один из устроителей прессконференции. – Пора! Забыли, что у нас прямой эфир?

– Да тут моей тетушке плохо стало, – Изабелла просительно посмотрела на высокого кареглазого мужчину с легкой сединой в густых черных волосах. – Буквально пять минуточек еще!

– Не волнуйтесь, у нас есть врач, он займется вашей родственницей. – Только сейчас Жанна заметила, что мужчина говорит с легким, едва заметным акцентом – прибалт, что ли? – А вам пора. Да вон уже и доктор! Всевсе, идемте в зал.

– Но как же… – Изабелла попыталась уцепиться за локоть старой ведьмы, но оказалось, что ее собственный локоть находится в стальном зажиме ладони устроителя. Как же его зовут? Совсем забыла. Но то, что он один из организаторов, – это совершенно точно. Сильный, зараза, не посопротивляешься особо. – Я не смогу спокойно беседовать с прессой, не зная, что с моей тетушкой, как вы не понимаете!

– Я вас уверяю – буквально через пять, максимум – через десять минут ваша родственница присоединится к вам, – проворковал мужчина, настойчиво увлекая виновницу торжества в зал. – Тем более что места для ваших гостей находятся у самого выхода, идти далеко бабушке не придется. У нас очень хороший врач на дежурстве сегодня, старой школы, вы еще не успеете и на пару вопросов ответить, как ваша тетушка появится в зале!

– Обещаете?

– Клянусь! – прижал свободную руку к груди мужчина. – Вот и все, господа! – громко обратился он к залу. – Ваше ожидание закончилось. Позвольте представить вам госпожу Флоренскую, супругу Алексея Майорова!

Засверкали вспышки фотокамер, собравшиеся возбужденно загомонили. Кармановы незаметно юркнули на свои места, а Изабелла направилась за приготовленный для нее столик, успев заметить, как к оставленной ими Степаниде приблизился кряжистый старик с седой бородой, больше похожий на лесника, чем на доктора. Но белый халат, с трудом сходившийся на широкой груди старика, лесники вроде бы не носили. Или носили?

А потом дверь закрыли, и прессконференция началась. Изабелла, казавшаяся из зала еще более хрупкой, чем обычно, держалась великолепно. Первые несколько минут она немного нервничала, периодически поглядывая в сторону двери, за которой осталась ее помощница, но потом успокоилась и на вопросы отвечала собранно и толково.

– Странно, – прошептала Жанна, наклонившись к уху мужа, – почему молчит Падма? И миллионер этот, Салим, тоже. Нервничает, на часы поглядывает, он что, когото ждет? Но кого? Свидетелей не было, я гарантирую! Ох, не нравится мне все это! И Степаниды до сих пор нет, хотя латыш обещал, что она скоро появится.

– Какой еще латыш? – удивленно приподнял брови Карманов.

– Ну, или литовец. Этот, организатор который. Он же с акцентом разговаривает, ты что, не заметил? О, а вот и наша Степанида! – обрадовалась Жанна, увидев входящую в зал старуху. – Сюда иди, к нам!

Ведьма кивнула и тяжело опустилась на стул рядом с Михаилом.

– Ну, как дела? – озабоченно поинтересовался тот, приглядываясь к бабке.

– Ниче, получшело, – вяло проговорила Степанида. – Дохтур тут и взаправду хороший.

– А где твой мешок?

– Какой еще мешок?

– Ну, тот, что у тебя на груди висел.

– А, энтот, – безразлично махнула рукой старуха. – Дык порвалси он, материя старая была, вот и порвалси. Все травки высыпались, жалко, конечно, но я и без травок девке нашей подмогну.

– Ну подмогни, – усмехнулся Карманов. – Хотя она, помоему, и без твоей помощи отлично справляется.

И на самом деле, Изабелла окончательно завладела симпатией зала. Эта нежная, но в то же время очень мужественная женщина, больше трех лет прожившая рядом с монстром, – в чем она могла быть виновата? Только в том, что любила этого человека? Которого теперь и человекомто называть не хотелось.

– Скажите, – с места поднялась корреспондентка одного из популярнейших женских изданий, – а что вы чувствуете к Алексею Майорову после всего случившегося?

– Я… – Изабелла смущенно отвела глаза и легонько прикусила нижнюю губку, словно стесняясь произнести правду. – Несмотря ни на что, я люблю этого человека. И ничего не могу с собой поделать…

Собравшиеся в зале разом загомонили – ктото возмущенно, ктото восхищенно, ктото с недоумением.

– Молодец, Тонька! – Михаил возбужденно подтолкнул жену в бок. – Классно играет! Сейчас тысячи телезрительниц умильную слезу пустили!

– Тише ты! – зашипела Жанна. – Услышат ведь!

– Да ладно тебе, им не до того. Они… Стоп, – нахмурился Карманов, – а этот чего граблю тянет?

– Да, пожалуйста, господин Падма, – тот самый организатор прессконференции, с акцентом, кивнул адвокату Майорова.

– Спасибо, – вальяжно пророкотал тот, поднимаясь. – У меня тоже есть пара вопросов к госпоже Евсеевой.

– К кому? – както нарочито удивленно переспросил организатор.

– К Антонине Евсеевой, пациентке психиатрической клиники закрытого типа, которую вы, господа, знаете под именем Изабеллы Флоренской.