Дай пять - Иванович Джанет - Страница 13

– Боишься, что не совладаешь с собой, станешь умолять зайти и потащишь в постель?

– Размечтался, Морелли.

Когда я очутилась в квартире, красная лампочка на телефоне мигала, мигала и мигала. А на диване спал Торчок.

– Что ты здесь делаешь? – заорала я на него. – Убирайся! Пошел вон! Здесь тебе не отель «Риц». Ты хоть понимаешь, что это взлом и проникновение?

– Боже, да не бесись ты так, – посоветовал он, поднимаясь на ноги. – Где ты была? Я уже начал волноваться. Ты не пришла домой прошлой ночью.

– А ты кто, моя матушка?

– Эй, просто беспокоюсь, и все. Другая была бы счастлива иметь такого друга, как я. – Он огляделся. – Ты видишь мои башмаки?

– Ты мне не друг. А твои башмаки под кофейным столиком.

Он вытащил кроссовки и надел их.

– Так где ты была?

– У меня работа. По совместительству.

– Должно быть, та еще работенка. Твоя мама звонила и сказала, что ты кого–то взорвала.

– Ты говорил с моей матушкой?

– Она оставила сообщение на телефоне. – Он снова стал оглядываться вокруг. – Ты не видишь мой пистолет?

Я развернулась и вышла в кухню прослушать сообщения.

«Стефани, это мама. Что там за взрыв? Эдна Глак слышала от своего сына Ричи, что ты кого–то взорвала. Это правда? Алло? Алло?»

Торчок был прав. Проклятый длинный язык Ричи.

Я прослушала второе сообщение. Кто–то дышал в трубку. Как и в сообщении номер три.

– Кто это дышит в трубку? – поинтересовался Торчок, стоя в середине кухни, сунув руки в карманы, его мятая поношенная клетчатая рубашка болталась наружу.

– Ошиблись номером.

– Ты ведь мне скажешь, если у тебя проблемы, а? Потому что я знаю, как решать такие проблемы.

В душе я не сомневалась. Он не был похож на букмекера, но я не удосужилась принять на веру, что он мог бы решить такую проблему.

– Почему ты еще здесь?

Он пошарил по шкафам, выискивая, чем бы поживиться съестным, но ничего не нашел интересного для себя. Полагаю, он не сходил с ума по сухому корму для хомяков.

– Я хотел знать, не нашла ли ты чего, – признался он. – Типа есть ли у тебя наводки или еще что?

– Нет. Никаких наводок. Ничего.

– Я думал, тебя считают лихим сыщиком.

– Я совсем не сыщик. Я агент залогового правоприменения.

– Охотник за головами.

– Ага. Охотник за головами.

– Ну, так ладно. Ты ходишь и ищешь людей. Именно это нам в данном случае и нужно.

– Сколько денег тебе должен дядя Фред?

– Достаточно, чтобы я хотел их вернуть. И недостаточно, чтобы у парня возникло желание исчезнуть. Я ведь очень покладистый парень. Не хожу и не разбиваю коленки народу, потому что они не платят. Ну, ладно, иногда я могу разбить коленку, но не похоже, что такое случается каждый божий день.

Я закатила глаза.

– Знаешь, что, по–моему, тебе следует сделать? – заявил Торчок. – Я думаю, тебе стоит проверить его банк. Выяснить, не снимал ли он денег со счета. Я не могу это сделать сам, учитывая, что я выгляжу, как тип, разбивающий людям коленки. Но ты приятная девушка. У тебя, наверно, есть какая–нибудь подруга, работающая в банке. Люди наверняка захотели бы сделать тебе одолжение.

– Я подумаю. А сейчас проваливай.

Торчок неторопливо направился к двери. По пути он снял с вешалки на стене видавшую виды кожаную коричневую куртку, повернулся и посмотрел на меня. Лицо его было серьезней некуда:

– Отыщи его.

В воздухе повисло недосказанное «или иначе».

Я задвинула за ним засов. При первой возможности нужно сменить замок. Наверняка где-то кто–то делает замки, которые не позволят кому ни попадя запросто шастать в мою квартиру.

Я перезвонила матушке и объяснила ей, что я никого не взрывала. Тот тип, в некотором роде, сам взлетел на воздух с небольшой помощью старушки в розовой ночной рубашке.

– Ты могла бы иметь хорошую работу, – высказалась матушка. – Могла бы записаться на курсы, рекламируемые по телевизору, и выучиться на оператора–компьютерщика.

– Мне пора уходить.

– Как насчет обеда? Я сделала добрую кастрюлю жаркого с картофелем и подливой.

– Мне некогда.

– Персиковый торт на десерт.

– Ладно, я буду у вас в шесть.

Я стерла «дышащие» сообщения, убедив себя, что кто–то ошибся номером. Но в глубине души знала этого «воздыхателя».

Я дважды проверила замки на двери, проверила, безопасно ли закрыты окна и не прячется ли кто в шкафу или под кроватью. Потом долго принимала горячий душ. Закончив, я завернулась в полотенце, вышла из ванной… и очутилась лицом к лицу с Рейнджером.

Глава 4

– Ой!

Я отпрыгнула и прикрыла рукой грудь, схватившись покрепче за полотенце.

– Что ты тут делаешь? – заорала я на Рейнджера.

Его взгляд прошелся по полотенцу, потом вернулся к моему лицу.

– Да вот, пришел отдать твою кепку, Милашка. – Он водрузил мне на голову бейсболку с эмблемой «морских котиков» и поправил влажные кудряшки. – Ты оставила ее в вестибюле.

– О. Спасибо.

Рейнджер улыбнулся.

– Что? – спросила я.

– Мило, – ответил Рейнджер.

Я сузила глаза:

– Что–нибудь еще?

– Ты собираешься в смену с Танком сегодня вечером?

– Вы еще охраняете это здание?

– В нем большая дыра, Милашка. Нужно держать плохих парней от нее подальше.

– Эту смену я пропущу.

– Ладно. У меня есть и другие работы, которые ты можешь попробовать.

– О, неужели? Вроде чего?

Рейнджер пожал плечами.

– Тут кое–что подвернулось под руку. – Он сунул за спину руку и вытащил пистолет. Мой пистолет. – Тоже нашел в вестибюле.

И засунул оружие за полотенце в точности между грудей, задев голую кожу своими костяшками.

У меня перехватило дыхание, и на секунду мне показалось, что полотенце занялось пламенем.

Рейнджер снова улыбнулся. А я еще больше сощурила глаза.

– Буду на связи, – пообещал Рейнджер.

А потом ушел.

Черт. Я осторожно извлекла пистолет из полотенца и положила в коробку из–под печенья на кухне. Затем пошла к двери и проверила замки. Бесполезные куски хлама. Тем не менее, я их закрыла, включая засов. Не знаю, что еще я могла с этим сделать.

Потом вернулась в спальню, скинула полотенце и втиснулась в спортивный бюстгальтер и хлопковые трусы. Этому дню не предназначено быть днем шелка и кружев. Он должен стать нешуточным днем хлопкового белья.

Полчаса спустя я уже была на улице в джинсах и хлопчатобумажной блузке. Я бодро влезла в Большого Голубого и вырулила со стоянки. Через два квартала я свернула на Гамильтон и тут заметила на хвосте машину. Вывернувшись на сиденье, я посмотрела на водителя. Торчок. Я сжала губы, когда он улыбнулся мне и помахал рукой. Не парень, а фантастика. Он наставлял на меня пистолет, и, возможно, имел какое–то отношение к тому телу в мусорном мешке, но мне с трудом удавалось по–настоящему испугаться его. Сказать по чести, в нем было что–то милое… в несколько занудном смысле.

Я прижалась к бордюру, дернула тормоз, вышла из машины и потопала в его направлении.

– Что ты творишь? – проорала я ему в окно.

– Слежу за тобой.

– Зачем?

– Не хочу ничего пропустить. На случай, если тебе повезет, и ты найдешь Фреда, хочу быть поблизости.

– Не знаю, как тебе втолковать, но, между нами, я считаю, что, похоже, Фред будет не в форме, чтобы расплатиться с тобой, когда я его найду, если вообще найду.

– Думаешь, он пошел на корм рыбам?

– Вполне возможно.

Он пожал плечами:

– Считай меня сумасшедшим, но я оптимист.

– Прекрасно. Так строй из себя оптимиста где–нибудь в другом месте. Мне не нравится, что ты таскаешься за мной. У меня от этого мурашки по коже.

– Я тебя никак не побеспокою. Ты знать не будешь, что я здесь.

– Ты у меня на хвосте. Как я "знать не буду", что ты здесь?

– Не смотри в заднее зеркало.

– И еще я не думаю, что ты букмекер, – заявила я. – Тебя никто не знает. Я поспрашивала.