Дай пять - Иванович Джанет - Страница 37

– Фу ты, ну ты, – пошутила я. – Я бы не хотела портить твой имидж.

Рейнджер продолжал просто смотреть на меня.

– Это подачка? – спросила я его.

– Попробуй еще раз.

– Я ведь не должна продавать свою душу?

– Я душами не торгую, не мой бизнес, – заверил Рейнджер. – Машина – это вложение. Часть рабочих отношений.

– Так какой вклад я должна внести в эти рабочие отношения?

Рейнджер разомкнул руки и оттолкнулся от машины.

– Работа появится. От тебя не требуется соглашаться на что–то, что тебе придется не по нраву.

– Ты ведь не устраиваешь это только затем, чтобы позабавиться? Поглядеть, на что я пойду ради такой дорогущей машины?

– Такая мысль значилась бы где–то в середине списка, – ответил Рейнджер. Он посмотрел на часы. – У меня встреча. Давай, катайся. Оцени ее.

Его «мерседес» стоял позади «порше». Рейнджер сел за руль и, ни разу не обернувшись, уехал.

Я чуть не упала, где стояла. Я было оперлась рукой о «порше», чтобы сохранить равновесие, как тут же ее отдернула, испугавшись, что оставлю отпечатки. Черт!

Я вбежала в дом и огляделась в поисках Рэнди Бриггса. Его лэптоп лежал на кофейном столике, но куртки не было. Я немного потешила себя идеей запаковать все его вещи в два чемодана и выставить в холл, но отказалась от нее, поскольку все равно бесполезно.

Потом открыла банку пива и позвонила Мери Лу.

– Помоги! – воззвала я.

– В чем помочь?

– Он дал мне машину. И дважды меня трогал!

Я оглядела затылок в зеркало: не осталось ли клейма там, где он дотронулся рукой.

– Кто? О ком ты говоришь?

– О Рейнджере!

– О божежмой. Он подарил тебе машину?

– Он сказал, что это вложение в рабочие отношения. Что бы это значило?

– О какой машине речь?

– Новенький «порше».

– Это по меньшей мере тянет на вложение в оральный секс.

– Будь серьезной! – возмутилась я.

– Ладно. По правде сказать… это круче орального секса. Может, знаешь, ближе к анальному.

– Я верну машину.

– Стефани, это же «порше»!

– И я думаю, что он со мной заигрывает, но я не уверена.

– А что он делает?

– Это как–то на уровне психического воздействия.

– Какого именно психического?

– Троганья.

– Обожежмой, что он трогал?

– Шею.

– И что, это все?

– Мои волосы.

– Хмм, – задумалась Мери Лу. – Сексуально трогал?

– Мне показалось это сексуальным.

– И он подарил тебе «порше», – напомнила Мери Лу. – «Порше»!

– На подарок это не похоже. Это машина компании.

– Ну, хорошо, хорошо. Так когда я смогу на ней покататься? Не хочешь ли съездить вечерком по магазинам?

– Да я не знаю, могу ли использовать ее в личных целях.

На самом–то деле, я не знала, стоит ли мне ее вообще водить, пока не проясню эти анальные дела.

– Ты действительно думаешь, что это тачка компании? – спросила Мери Лу.

– Насколько я могу судить, все, кто работает с Рейнджером, водят черные новенькие машины.

– «Порше»?

– Обычно внедорожники, но, возможно, «порше» случайно выпал из кузова грузовика вчера. – Я услышала на заднем плане визг. – Что случилось?

– У детворы конфликт интересов. Полагаю, мне придется выступить посредником.

Мери Лу начала посещать курсы для родителей, потому что никак не могла отучить своего двухлетку есть собачью еду. Сейчас она говорила фразы вроде «у детворы конфликт интересов» вместо «детишки сейчас друг друга поубивают». Я думаю, это звучало гораздо цивилизованней, но как вникнешь в смысл… все одно: детишки сейчас поубивают друг друга.

Я повесила трубку. Вытащила из сумки чек, выписанный дядей Фредом мусорной компании. И стала его рассматривать.

Зазвонил телефон, и я положила чек обратно в сумку.

– Ты одна? – спросил Торчок.

– Да, одна.

– Между этим парнем Рейнджером и тобой что–то есть?

– Да!

Я просто не знала, что именно.

– Тогда мы не можем много разговаривать, – подытожил Торчок. – Я тут размышляю, что ты будешь дальше–то делать.

– Послушай, почему бы тебе не сказать мне прямо, что ты хочешь, что бы я сделала.

– Эй, я ведь таскаюсь за тобой повсюду, помнишь?

– Ладно, поиграем в эту игру. Думаю, схожу завтра в тот банк и поговорю с подругой. Как считаешь?

– Хорошая идея.

Приближалось к пяти. Джо наверняка уже дома, смотрит новости по телевизору, думает, чего бы поесть, и собирается посмотреть Понедельничный Вечерний Футбол. Если бы я пригласила себя к нему домой на Понедельничный Вечерний Футбол, то смогла бы показать ему чек и посмотреть, что он думает. И я могла бы попросить его проверить Лауру Липински. А если дела пойдут хорошо, то, может быть, мне также удастся воспользоваться шансом, упущенным в субботу вечером.

Я набрала номер Джо.

– Привет, – поздоровалась я. – Я тут подумала: может, ты захочешь компанию для Понедельничного Вечернего Футбола.

– Ты же не любишь футбол.

– В некотором роде мне нравится футбол. Я люблю, когда они все прыгают друг на друга. Вот это очень интересно. Так ты хочешь, чтобы я заскочила?

– Прости. Вечером я работаю.

– Всю ночь?

Наступил момент молчания, пока Морелли переваривал скрытую информацию.

– Ты сильно меня хочешь, – наконец сказал он.

– Я просто по–дружески.

– А завтра ты дружить будешь? Думаю, завтра я свободен.

– Закажи пиццу.

Повесив трубку, я виновато посмотрела на хомячью клетку.

– Эй, я просто схожу на дружескую встречу, – объяснила я Рексу. – Я не собираюсь спать с ним.

Рекс все еще не вылезал из своей банки из–под супа, но я увидела, как шевелятся сосновые стружки. Думаю, Рекс смеялся.

Около девяти зазвонил телефон.

– У меня для тебя есть работа на завтра, – сообщил Рейнджер. – Тебе интересно?

– Возможно.

– Высокоморальная.

– А законная?

– Могла бы быть хуже. Мне требуется приманка. У меня имеется лодырь, которого нужно отделить от его «ягуара».

– Ты его похищаешь или изымаешь за долги?

– Изымаю. Все, что тебе нужно сделать, это посидеть в баре и занять парня разговором, пока мы погрузим его машину на грузовик с платформой.

– Звучит вроде нормально.

– Заберу тебя в шесть. Оденься так, чтобы привлечь внимание.

– В какой бар?

– «Местечко Майка» в центре.

Полчаса спустя домой пришел Бриггс.

– Так что ты делаешь по понедельникам вечером? – спросил он. – Футбол–то смотришь?

В одиннадцать я пошла спать. А два часа спустя все еще ворочалась и не могла уснуть. У меня из головы не шла жена Липински, Лаура. Ее голова, повернутая затылком, оттяпанная по шею и засунутая в мусорный мешок. Ее муж умер, застрелившись. Потрудившись сначала над женой. Застрелив коллегу. На самом–то деле я не знала, была ли это Лаура Липински. Каковы шансы? Наверно, небольшие. Тогда кто был в том мешке? Чем больше я о том думала, тем больше во мне росло убежденность, что это была Лаура Липински.

Я в сотый раз посмотрела на часы.

Лаура Липински не единственная не давала мне спать. У меня случился гормональный приступ. Проклятый Морелли. Нашептал мне все эти вещи на ушко. Весь из себя такой сексуальный в том итальянском костюме. Наверняка Морелли сейчас дома. Я подумала, что могла бы сейчас ему позвонить и сказать, что иду к нему. В конце концов, сам виноват. Я пребывала в жутком состоянии.

Но если я позвоню, а его нет дома, то что наговорю ему на автоответчик? Та еще неловкость. Лучше не звонить. Подумай о чем–нибудь еще, приказала я себе.

В мозгу вспыхнул образ Рейнджера. Нет! Только не Рейнджер!

– Проклятье.

Я откинула одеяло и отправилась в кухню попить апельсинового сока. Только никакого сока там не имелось. Вообще никакого сока, потому что я никак не схожу в продуктовый магазин. В холодильнике все еще лежали остатки матушкиной стряпни, но никакого сока.

Мне в самом деле требовался сок. И батончик «Сникерс». Будь у меня шоколадный батончик и сок, я наверно смогу забыть о сексе. В действительности, мне даже не нужен сок. Только «Сникерс».