Директива Джэнсона - Ладлэм Роберт - Страница 103

– Почему? – спросила она. – Почему вы за мной следите?

Вызывающий взгляд.

– Джэнсон знает почему – он знает, что сделал, – гневно бросил мужчина. – Мы не забыли «Меса Гранде».

– О господи. Мне почему-то кажется, что сейчас у нас нет времени, чтобы копаться в этом дерьме, – сказала Джесси. – А теперь слушай, что будет дальше. Ты садишься в свою машину, и мы уезжаем отсюда.

– В какую машину?

– Ты без колес? Раз ты не за рулем, зрение тебе не понадобится.

Она снова вдавила дуло в его правую глазницу.

– Синий «Рено», – ахнул от боли мужчина. – Пожалуйста, не надо!

Джесси забралась назад, а он сел за руль. Она низко пригнулась, чтобы ее не было видно, но держала его под прицелом своей «беретты томкэт». Мужчина понимал, что пули без труда пробьют сиденье, и беспрекословно выполнял ее распоряжения. Быстро спустившись по спиральному пандусу, машина подъехала к стеклянной будке и оранжевому шлагбауму, перегораживающему дорогу.

– Ломай его! – крикнула Джесси. – Делай, как я говорю!

Разбив хрупкую преграду, машина с ревом вылетела на улицу. Сзади послышался топот бегущих ног.

В зеркало заднего вида Джесси смогла разглядеть одного из них – прямой пробор, квадратный подбородок, как и сказал худой. Он стоял на противоположном тротуаре. Увидев, что синий «Рено» понесся в противоположную сторону, мужчина с квадратным подбородком что-то быстро сказал в переговорное устройство.

Вдруг лобовое стекло покрылось паутиной трещин, и неуправляемая машина завихляла из стороны в сторону. Выглянув между передними сиденьями, Джесси увидела впереди в нескольких ярдах светловолосого высокого мужчину с длинным револьвером. Он сделал еще два выстрела.

Американец за рулем был мертв; Джесси поняла это по крови, вытекающей из выходного пулевого отверстия на затылке. Судя по всему, группа захвата, догадавшись, что произошло непредвиденное и худого взяли в заложники, перешла к решительным действиям.

Потерявшая управление машина вылетела на оживленный перекресток, пересекая его наискосок и выезжая на встречную полосу. Послышалась оглушительная какофония сердитых клаксонов и визга тормозов.

Огромный тягач, перевозивший трактор, гудя корабельной сиреной, разминулся с «Рено» в каких-то считаных дюймах.

Если она будет лежать на полу машины, спасаясь от выстрелов, она рискует попасть в серьезную аварию. Если же попытается перебраться вперед и взять управление на себя, скорее всего, ее подстрелят.

Через несколько секунд «Рено», замедляясь, пересек перекресток и, проехав через четырехполосную улицу, мягко воткнулся в бампер припаркованной у обочины машины. Джесси испытала облегчение, налетев на мягкую спинку переднего сиденья, ибо это означало, что машина остановилась. Открыв дверь со стороны тротуара, она побежала – побежала, дергаясь из стороны в сторону, уворачиваясь от прохожих.

Только через пятнадцать минут Джесси пришла к твердому заключению, что ей удалось оторваться от преследования. В то же время инстинкт самосохранения вступил в неразрешимое противоречие с требованиями задания. Да, преследователи ее потеряли; но, с острой болью осознала Джесси, обратное также верно: она потеряла их.

Они встретились в спартанской обстановке номера гостиницы «Грифф», переоборудованного рабочего общежития на улице Белы Бартока.

У Джесси была с собой брошюра, которую она прихватила где-то во время своих блужданий. Судя по всему, какое-то славословие в адрес Петера Новака, и, хотя текст был на венгерском, это не создавало особых трудностей: его было очень мало. В основном брошюра состояла из иллюстраций.

Полистав ее, Джэнсон пожал плечами.

– Похоже, это предназначено для непоколебимых фанатиков, – сказал он. – Книжка о Петере Новаке, которую нужно держать на журнальном столике. А что ты нашла в архиве?

– Тупик, – ответила Джесси.

Пристально посмотрев на нее, он обнаружил тревожные складки в уголках губ.

– Выкладывай.

Запинаясь, Джесси рассказала ему о том, что с ней произошло. Несомненно, сотрудник архива был подкуплен теми, кто охотился за Джэнсоном. Он поднял тревогу и заманил Джесси в западню.

Джэнсон слушал ее с нарастающим раздражением, переходящим в злость.

– Ты не должна была идти одна, – наконец сказал он, с трудом сдерживаясь. – Такая встреча – ты должна понимать, насколько это рискованно. Джесси, ты не имеешь права разыгрывать из себя свободного охотника. Это непростительное безрассудство, черт побери…

Он остановился, пытаясь отдышаться.

Джесси приложила ладонь к уху.

– Кажется, я слышу эхо?

Джэнсон вздохнул.

– Возражение принято.

– Ладно, – помолчав, сказала она, – что такое «Меса Гранде»?

– «Меса Гранде», – повторил Джэнсон, и у него перед глазами возникли образы, нисколько не потускневшие от времени.

«Меса Гранде»: тюрьма строгого режима на восточных отрогах Прибрежного хребта в Калифорнии. На горизонте белые гребни горы Сан-Бернардино, в сравнении с которыми приземистые вытянутые постройки из светлого кирпича кажутся совсем крошечными. Заключенный в темно-синей арестантской одежде с закрепленным на груди белым кругом. Специальный стул с поддоном внизу, чтобы собирать кровь, и захватами для рук и головы. Сзади груда мешков с песком, чтобы уловить пули и не допустить рикошета. Демарест сидел лицом к стене, до которой было двадцать футов, – стене с шестью бойницами для шестерых солдат. Шестерых солдат с винтовками. Больше всего Демарест возражал против стены. Он настаивал на том, чтобы его расстреляли, и в этом ему пошли навстречу. Но он также хотел видеть лица своих палачей: однако тут ему отказали.

Джэнсон глубоко вздохнул.

– «Меса Гранде» – это место, где один очень плохой человек встретил свой конец.

Плохой конец. На лице Демареста был вызов – нет, даже больше: гневное негодование, исчезнувшее только тогда, когда прогремел залп и белый круг окрасился его кровью.

Джэнсон попросил разрешения присутствовать при казни, по причинам, оставшимся неясными ему самому, и его просьба была с неохотой удовлетворена. До сегодняшнего дня Джэнсон никак не мог определить, правильное ли решение он принял. Впрочем, теперь это не имело никакого значения: «Меса Гранде» тоже являлась частью того, кем он был. Частью того, кем он стал.

Для него это было мгновение расплаты. Торжества правосудия над несправедливостью. Похоже, для других это означало нечто совершенно иное.

«Меса Гранде».

Неужели преданные сторонники чудовища спустя столько лет объединились и решили отомстить за смерть своего кумира? Подобное предположение казалось абсурдным. Увы, это не означало, что от него можно отмахнуться. «Дьяволы» Демареста: быть может, эти ветераны были в числе наемников, набранных врагами Петера Новака. Кому лучше всего бороться с одним учеником Демареста, как не другому его ученику?

Безумие!

Джэнсон понимал, что Джесси хочет услышать от него больше, но не мог заставить себя говорить. Он ограничился лишь словами:

– Завтра нам рано вставать. Так что давай-ка хорошенько выспимся.

Она положила ему руку на плечо, но он ее сбросил.

Ворочаясь в кровати, Джэнсон чувствовал себя окруженным призрачными тенями, которые никак не желали угомониться, сколько он ни старался.

Живой, Демарест отобрал у него большую часть прошлого; мертвый, не лишит ли он его будущего?

Глава двадцать четвертая

Это происходило тридцать лет назад, и это происходило сейчас. Это происходило в далеких джунглях, и это происходило здесь.

Как всегда, постоянные звуки: раскаты минометных взрывов, более отдаленные и глухие, чем обычно, ибо тропа увела его на много миль от мест боевых действий. Непосредственное окружение создавалось надоедливым жужжанием москитов и других жалящих насекомых, заглушающим грохот тяжелой артиллерии. Дешевых шуток было не меньше, чем ловушек, приготовленных вьетконговцами: заостренных бамбуковых шестов, спрятанных в ямах, ожидающих неверного шага.