Директива Джэнсона - Ладлэм Роберт - Страница 88

Не говоря ни слова, Джэнсон выдернул нож из спины серба и перерезал веревки, освобождая женщину.

Опустившись на пол, она прислонилась спиной к столбу, не в силах держаться на ногах. Свернувшись клубком, женщина обхватила руками колени, прижимая их к груди, и уронила голову на локоть.

Отлучившись на минуту, Джэнсон вернулся с белой рубашкой и брюками-хаки, которые были на мужчине в очках в золотой оправе.

– Возьми, – сказал он. – Одевайся.

Женщина подняла лицо, и Джэнсон увидел, что ее глаза мокрые от слез.

– Я ничего не понимаю, – глухо произнесла она.

– На Музеумплейн, девятнадцать находится американское консульство. Тебе только нужно до него добраться, дальше о тебе позаботятся.

– Ты спас меня, – странным, пустым голосом промолвила женщина. – Ты пришел за мной. Почему, черт побери, ты это сделал?

– Я пришел не за тобой, – отрезал Джэнсон. – Я пришел за ними.

– Не лги, – сказала она. – Пожалуйста, не лги.

Ее голос задрожал. Казалось, женщина находится на грани нервного срыва, но тем не менее она заговорила, глотая слезы, отчаянно цепляясь за жалкие остатки своего профессионализма.

– Если ты хотел допросить кого-нибудь из них, ты мог бы захватить одного живым и уйти. Ты этого не сделал. Не сделал, потому что в этом случае они убили бы меня.

– Возвращайся в консульство, – сказал Джэнсон. – Напиши отчет. Порядки тебе известны.

– Отвечай же, черт бы тебя побрал!

Женщина принялась отчаянно растирать слезы по лицу обеими ладонями. Что бы ей ни довелось пережить, она остро стыдилась проявления собственной слабости, уязвимости. Женщина попыталась было встать, но мышцы ее ног взбунтовались, и она снова бессильно опустилась на землю.

– Почему ты не прикончил Стиви Холмса? – спросила она, тяжело дыша. – Я все видела. Ты мог бы его прикончить. Должен был его прикончить. Этого требуют правила проведения боевой операции. Но ты его лишь обезоружил. Почему ты так поступил? – Закашляв, женщина попыталась изобразить храбрую улыбку, но смогла только поморщиться. – В разгар перестрелки никто не позволяет себе ни грамма милосердия, черт побери!

– А может быть, я промахнулся. Может быть, у меня кончились патроны.

Залившись краской, она медленно покачала головой.

– Ты полагаешь, я не смогу понять правду? Если честно, я и сама этого не знаю. Сейчас я могу сказать только одно: больше я не вынесу лжи.

– Музеумплейн, девятнадцать, – повторил Джэнсон.

– Не бросай меня здесь, – вдруг дрогнувшим от страха и потрясения голосом произнесла женщина. – Я перепугалась до смерти. В учебниках про этих громил не было ни слова. Я понятия не имею, кто они такие, откуда они, чего хотят. Мне нужна помощь.

– Тебе помогут в консульстве, – сказал Джэнсон, собираясь уходить.

– Не бросай меня, Пол Джэнсон! Я трижды чуть не убила тебя. Самое малое, чем ты мне обязан, – это объясниться начистоту.

– Возвращайся в консульство, – повторил Джэнсон. – Напиши подробный отчет о случившемся. Потом снова приступишь к своей работе.

– Я не могу. Неужели ты ничего не понял? – Женщина, пытавшаяся его убить, вдруг начала задыхаться. – Моя работа… моя работа состоит в том, чтобы тебя убить. Но только теперь я не смогу это сделать. Я больше не могу выполнять свою работу.

Она горько рассмеялась.

Медленно, очень медленно женщина поднялась на ноги, опираясь на столб.

– Выслушай меня. Я встретила в Риджент-Парке одного американца, поведавшего мне фантастическую историю о том, что, может быть, мы, ребята из Кон-Оп, вовлечены в какую-то крупную… махинацию. Что плохой тип, которого мы должны убрать, на самом деле вовсе и не плохой. Я пропустила его слова мимо ушей, потому что, если бы он говорил правду, верх был бы низом, а низ верхом. Ты можешь меня понять? Если нет веры тем, кто тебе приказывает, какой смысл жить? Потом я написала отчет о случившемся, подробно пересказав наш разговор, поскольку таковы наши порядки. И тогда мне позвонил начальник, не мой непосредственный начальник, а начальник моего начальника. И он мне напомнил о том, что Пол Джэнсон – изощренный обманщик. Не поддалась ли я на его ложь? И вот сейчас я дрожу в этом треклятом ангаре и думаю, что, если мне когда-нибудь и суждено узнать, что происходит на белом свете, узнаю я это не от своего начальства. Мне почему-то кажется, что объяснить суть происходящего сможет только тот человек, которого я сейчас вижу перед собой. – Дрожащими руками она начала натягивать принесенную Джэнсоном одежду. – Тот самый человек, на которого я охотилась последние сорок восемь часов.

– Ты пережила сильнейшее потрясение. Ты сама не своя, вот и все.

– Я еще не закончила с тобой, Пол Джэнсон.

Женщина облизала потрескавшиеся губы. На ее щеках начинали разбухать ссадины.

– Что тебе от меня надо?

– Мне нужна помощь. Мне нужно… нужно знать, что происходит вокруг. Знать, что правда, а что ложь. – У нее снова навернулись слезы. – Я хочу быть в безопасности.

Джэнсон недоуменно заморгал.

– В безопасности? Тогда, черт возьми, держись как можно дальше от меня. Там, где я, о безопасности нечего и мечтать. Только в этом я и уверен. Хочешь, я отвезу тебя в больницу?

Гневный взгляд.

– Они привезли меня сюда. Они меня найдут, обязательно найдут.

Джэнсон неуверенно пожал плечами. Несомненно, тут она права.

– Я хочу, чтобы ты мне объяснил, что, черт побери, происходит.

Пошатываясь, женщина тем не менее решительно шагнула к нему.

– Я сам как раз пытаюсь выяснить то же самое.

– Я могу тебе помочь. Ты ничего не знаешь. А мне известен план, я знаю в лицо тех, кто на тебя охотится.

– Тебе же будет хуже, – довольно резко заметил Джэнсон.

– Пожалуйста!

Женщина бросила на него взгляд, полный отчаяния. Казалось, до сих пор в своей профессии ей не приходилось сталкиваться даже с тенью сомнения – и сейчас она не имела понятия, как справиться с обрушившимися на нее со всех сторон вопросами.

– Даже не думай, – сказал Джэнсон. – Сейчас я собираюсь угнать машину. Это уголовно наказуемое деяние, и каждый, кто будет находиться в этот момент со мной, автоматически становится соучастником. Как тебе нравится такая перспектива?

– Хочешь, я сама угоню машину, – хрипло промолвила женщина. – Слушай, я не знаю, куда ты направляешься. Мне нет до этого никакого дела. Но если ты сейчас уйдешь, я никогда не узнаю правду. Я обязательно должна узнать, где правда. И где ложь.

– Ответ по-прежнему «нет», – отрезал Джэнсон.

– Ну пожалуйста!

У него в виске снова запульсировала боль. Взять эту женщину с собой будет полным безумием. Это очевидно.

Но, быть может, даже в безумии есть какой-то смысл.

– О боже! О боже! – Клейтон Аккерли, представитель оперативного отдела ЦРУ, только что не стонал, и стерильная цифровая линия связи нисколько не уменьшала звучащий в его голосе ужас. – Нас мочат одного за другим, мать твою!

– О чем это вы?

Тон Дугласа Олбрайта был жестким, но и ему не удалось скрыть свое беспокойство.

– Вы еще не знаете?

– Нет, я уже слышал о Шарлотте. Это ужасно. Несчастный случай. Для нас это большой удар.

– Значит, вы ничего не знаете!

– Успокойтесь и говорите нормальным языком.

– Сэнди Хилдрет…

– Нет!

– Его лимузин только что выловили из реки. Этот треклятый бронированный лимузин. Он лежал на дне Потомака. Сэнди нашли на заднем сиденье. Захлебнувшегося!

Длинная пауза.

– О господи! Этого не может быть.

– У меня перед глазами полицейский отчет с места происшествия.

– А что, если это несчастный случай? Какое-то немыслимое, кошмарное совпадение?

– Несчастный случай? О да, внешне все именно так и выглядит. Водитель превысил скорость, очевидцы видели, как машина сорвалась с моста. Как и в случае с Шарлоттой Энсли – какой-то таксист потерял управление, совершил наезд и скрылся. А теперь еще Ониси.