Забытый легион - Кейн Бен - Страница 32

— Когда я начну… работать?

— Завтра. Я выложила за тебя восемь тысяч сестерциев, и тебе придется возместить их как можно скорее. Но сегодня, так и быть, приходи в себя.

— А как насчет еды? — Фабиола постаралась, чтобы ее голос прозвучал спокойно.

— Да, немного лишнего мяса не повредит твоим костям. — Йовина рассмеялась собственной шутке и ткнула пальцем в сторону рабыни, которая стояла у нее за спиной, ухитряясь оставаться совершенно незаметной. — Доцилоза тебе все покажет. Стоит посетить гардеробную. Там выбор лучше, чем на любом римском рынке.

Фабиола открыла рот.

— И постарайся одеться очень соблазнительно.

По лицу Доцилозы скользнула улыбка.

— Слушаюсь, госпожа.

— Вот и хорошо. У тебя все получится. — Йовина повернулась и вышла, оставив после себя сильный запах духов.

Фабиола взглянула на Доцилозу. Та была, пожалуй, ровесницей ее матери. Просто одетая, невысокая, некрасивая, с добрым лицом.

— Можно мне чего-нибудь поесть?

— Конечно, — кивнула Доцилоза. — Иди за мной.

Вскоре Фабиола сидела за грубым деревянным столом в кухне и уплетала хлеб с сыром. Испытания этого дня возбудили в ней зверский аппетит, ставший еще сильнее от невиданного прежде изобилия пищи на полках. Гемелл никогда не кормил своих рабов досыта, и все детство Фабиолу сопровождал голод.

Рабы, одетые в одни набедренные повязки, с любопытством поглядывали на новую девушку. Доцилоза назвала их всех, указывая пальцем.

— Это Катий, главный повар. Хороший человек, но вспыльчивый. — Лысоватый мужчина, рубивший мясо на большой колоде и не слышавший ее слов за стуком секача, улыбнулся.

Фабиола жадно поглощала сведения. Ей не терпелось узнать все обо всех обитателях Лупанария.

— Те двое, у огня, — Непий и Танциний. Девушка, что вытирает пол, — Германилла.

Мужчины, которые, обливаясь потом, подкладывали дрова в жерло большой плиты, взглянули на новенькую без всякого интереса. Несмотря на молодость, оба были довольно жирны.

— Они переедают?

— Что ты, — отозвалась Доцилоза. — Просто они кастраты.

Фабиола чуть не подавилась.

— Чтобы они, не дай боги, не начали приставать к девушкам. Вы — дорогой товар, а Йовина очень ценит свою собственность.

— А что Катий?

— Катия привлекают только мужчины, — с явным пренебрежением пояснила Доцилоза. — А их госпожа покупает очень редко. С ними слишком много хлопот.

— А привратники?

— Многие женщины благосклонны к ним, и госпожа это терпит.

— Почему?

— Посетители, случается, начинают буянить. — Она рубанула воздух ладонью. — Тогда мальчики быстренько помогают им найти выход.

Фабиола отметила в памяти, что с Бенигном и Веттием надо подружиться.

Доцилоза наполнила расписанный красными и черными узорами глиняный кувшин водой из стоявшего в углу бака. Как и в доме Гемелла, в Лупанарии имелась проточная водопроводная вода и канализация.

— Это возьмешь к себе в комнату. — Второй рукой она взяла кружку и еще раз окинула Фабиолу взглядом. — Ты немного похожа на мою дочку. — Она улыбнулась, но тут же к ней вернулось деловитое выражение лица. Она указала на дверь. — Теперь я покажу тебе, где хранятся наряды.

Вслед за провожатой Фабиола вышла из выложенной ровными каменными плитами кухни и направилась по коридору, пропитанному запахами горящих благовоний. Тут и там в специальных альковах красовались греческие статуи.

Гардеробная превзошла все ожидания Фабиолы. На крюках, вделанных в расписанные стены, висели десятки богато изукрашенных одеяний. Стояли большие полированные бронзовые пластины, без искажений отражавшие тех, кто стоял перед ними. Столы были завалены стеклянными флаконами, бутылочками и серебряными ручными зеркалами. В дальнем углу примеряли наряды две женщины. На вошедших они не обратили никакого внимания.

Доцилоза окинула взглядом комнату и вздохнула:

— Ну, я оставлю тебя. Прочее тебе будут объяснять другие.

Фабиола сразу заметила, что обе женщины намного старше ее. Ей сделалось страшновато. Но все же она, стараясь сохранять спокойствие, сделала несколько шагов в глубь помещения.

Полнотелая проститутка, судя по внешности, из германцев, разглядывавшая себя в зеркале, приподняв обеими руками пышную гриву белокурых волос, взглянула в ее сторону. Фабиола же, как зачарованная, уставилась на нее. Коротенькая алая накидка почти не прикрывала пышную грудь и плоский живот женщины. Над молочно-белыми бедрами курчавился небольшой кустик волос. Она была очень красива.

— Кто ты?

— Фабиола. — Она помолчала и добавила без всякой необходимости: — Я новенькая.

Блондинку это, похоже, рассердило.

— Сколько еще молодых притащит сюда Йовина?

— Не слушай ее. — Лицо второй женщины показалось Фабиоле более дружелюбным. — У нее неудачный день. Я Помпея, а ее зовут Клавдия.

— Ух, никогда не видела столько нарядов. — У Фабиолы аж рот открылся от восхищения.

— Красота? — Помпея захихикала, а Фабиола сразу же прониклась симпатией к этой высокой рыжеволосой женщине. Зеленоглазая, сложением напоминавшая алебастровую статую, она выглядела просто сногсшибательно. Облегающая стола[8], туго подпоясанная на талии, почти не скрывала соблазнительную пышную плоть. — Мы носим что хотим.

— Йовина сказала мне одеться привлекательно.

— Она скажет, — хмыкнула Клавдия.

Помпея бросила на нее недовольный взгляд и вновь повернулась к Фабиоле:

— Сколько тебе?

— Тринадцать. Почти четырнадцать.

— Боже сохрани! Девственница?

Фабиола уставилась в мраморный пол.

— Как бы там ни было, ты здесь. — Помпея медленно двинулась вдоль стены, поглаживая на ходу одеяния кончиками пальцев. — Пойдем со мной.

Фабиола послушно пошла следом, недоверчиво прикасаясь к развешанным нарядам.

— Тут главное не перестараться. Самое важное, что ты девственница. — Она сняла с крюка белое с пурпурной каймой одеяние из тонкой льняной ткани. — Ну-ка, примерь.

Фабиола нетерпеливо схватила тунику:

— Ой, красота какая!

— Девушки из Лупанария носят самое лучшее. Ну, надевай!

Фабиола поспешно сбросила свое тряпье и облачилась в новенькую одежду. Ее прикосновение ласкало кожу, ничего похожего Фабиоле еще не доводилось надевать.

— Как хорошо… — прошептала она.

Клавдия недовольно фыркнула.

А Помпея пристально осматривала Фабиолу.

— Отлично. Ты похожа на девственную весталку.

— Только эту сучонку каждый может купить, — вставила Клавдия.

Помпея обернулась.

— Жаль, конечно, что Метеллий Целлер помер. Но ты скоро найдешь себе другого богатого клиента. Не надо вымещать дурное настроение на девчонке.

— Хозяин каждую ночь возлежал с моей матерью. — Голос Фабиолы совсем не дрожал. — Я знаю, чего ожидать.

— Ты ему больше не принадлежишь, — неожиданно сказала Клавдия. — Забудь о нем.

Фабиола улыбнулась: так приятно ей было слышать последнюю фразу.

— Я видела эту жирную свинью через окошко. — Помпея брезгливо скривилась. — Большинство наших гостей куда приятнее. Веди себя разумно, и они станут посещать тебя постоянно. — Она взглянула на Клавдию, словно ожидала подтверждения. — Мужчины любят делать подарки. И выводить на прогулки.

— А тебе надо лишь удовлетворять все их желания, — добавила блондинка.

Фабиола непроизвольно поморщилась от нехороших предчувствий. Все ее познания о сексе сводились к еженощным приходам Гемелла и тому отвращению, с каким относилась к этому ее мать.

Поняв, что она испытывает, Помпея взяла ее за руку:

— Не бойся, девочка, мы научим тебя всему. Пойди-ка сюда. Взгляни в зеркало.

Фабиола уставилась на полированную бронзу. Свет играл в немногочисленных щербинках поверхности зеркала. Чуть ли не с потрясением девушка увидела, что ее отражение очень даже ничего себе. И сразу почувствовала прилив уверенности.

— Сколько… проституток здесь работает? — Это слово вызывало в ней привычное отвращение. Но ничего не поделать — теперь и она стала одной из них.

8

Стола — у древних римлян одежда матроны, представлявшая собой тунику, которая надевалась поверх исподней туники и доходила до лодыжек. Снизу к столе пришивалась оборка, ворот обшивался пурпуровой каймой.