Забытый легион - Кейн Бен - Страница 38

Астория искоса взглянула на вошедших:

— Еще раз благодарю тебя, Ромул.

— Пустяки… — Ромул смущенно уставился в пол.

— Вовсе нет. Он мог перерезать мне горло.

Ромул улыбнулся, вспомнив обнаженное тело Астории. Это зрелище потрясло его, пожалуй, сильнее, нежели клинок Флавия.

— Молодец. — Бренн указал перевязанной рукой на самую толстую подстилку. — Садись. Завтра устроим тебя поудобнее. Думаю, тебе не стоит торопиться искать приют в комнатах других бойцов.

Астория вручила Ромулу ломоть хлеба и большой кусок мяса. Бренн отошел в угол и принялся ловко точить камнем огромный меч.

Ромул не сводил с него глаз. Мало кто из гладиаторов лудус пользовался таким оружием.

— Почему ты выбрал такой?

— Им воюет мой народ. — Бренн горделиво взмахнул длинным железным клинком. — В мире нет оружия лучше! — Он направил острие на Ромула. — Гораздо дальше достает, чем ваши римские ножики. Конечно, чтобы владеть им как следует, нужна сила.

Ромул зарделся и вновь уставился в пол. Он был еще маловат для того, чтобы драться мечом.

— Ты ведь еще не сражался всерьез?

— Нет.

— Я видел, как ты занимался у палуса. Неплохо.

Ромул сразу возгордился: оказывается, Бренн и прежде замечал его.

— Но Лентул изрубит тебя на кусочки, если ты не будешь очень осторожен, — строго добавил галл.

— Так что же мне делать? — Ромул весь напрягся, чтобы не пропустить ни слова.

— Я видел, как он дерется. Этот гот очень самонадеян, — сказал Бренн. — Он сразу набросится на тебя. Попытается вложить все силы в смертельный удар. Ты должен держаться от мерзавца на расстоянии и искать возможность ранить его. — Прищурив один глаз, он взглянул вдоль клинка: нет ли на острие заусенцев. — Тогда Лентул ослабит натиск. И у тебя будет время подумать.

Ромул задумчиво жевал говядину и хлеб. Котта был хорошим учителем, но многие в школе поговаривали, что он учит устаревшим приемам боя. Бренн же, хотя основными его достоинствами считались огромный рост и страшная сила, мастерски владел оружием. И от него можно научиться чему-нибудь, что поможет ему завтра сохранить жизнь.

— Эту игрушку держи на поясе. Пригодится, когда дело дойдет до ближнего боя и тебе станет совсем худо. — Бренн изобразил колющее движение. — Сообразил ведь, куда нужно уколоть Флавия.

— Мне Котта показал.

— Хороший человек этот ливиец. Не забывай, чему он тебя учил. Но прежде всего помни основы.

— Какие основы?

— Закрыться. Выпад. Отступить. — Бренн ухмыльнулся. — Я до сих пор вспоминаю эти слова каждый раз, когда дерусь.

— Но я же сам видел, как ты разворачиваешься и рубишь противника.

— Только если знаю, как он движется. И как думает. — Бренн постучал пальцем по голове. — Чтобы научиться понимать противника, нужен опыт. Пока его у тебя маловато, думай, в первую голову, о безопасности.

— Я постараюсь, Бренн.

Долго еще Ромул выслушивал наставления галла по технике боя и заучивал новые для него движения. А то, как Бренн владел мечом, вызывало у юноши благоговейный восторг.

— В бою на арене ты должен соблюдать гладиаторский кодекс. — Галл сверкнул глазами на Ромула. — Этому тебя Котта учит?

Молодой гладиатор кивнул.

— Правильно, если речь идет об обычном состязании. Но когда бьешься насмерть… — Бренн немного помолчал. — Делай все, что можешь.

— Что ты имеешь в виду?

— Сыпани песком ему в глаза. — Галл шаркнул по полу огромной сандалией. — Ударь шлемом в лицо.

У Ромула аж рот раскрылся.

— Если получится, пни ногой по яйцам.

— Это же нечестно.

Бренн испытующе взглянул на Ромула:

— Думаешь, если упадешь, Лентул отступит и даст тебе подняться?

Он покачал головой.

— Когда дерешься на арене, думаешь не о честности или бесчестности, — печально произнес галл. — А только об одном — как бы выжить. Твоя жизнь или его жизнь!

Убей или умри. Выбор весьма небогатый.

— Ромулу надо спать, — вмешалась Астория. — Если он не отдохнет как следует, ему будет еще труднее завтра драться с этим сукиным сыном.

— Всегда слушайся того, что говорит твоя женщина. — Бренн поцеловал Асторию в щеку.

— Когда это ты меня слушался? — отозвалась она, погладив его по руке.

Ромул с огромным удовольствием улегся на кошму и укрылся шерстяным одеялом. Его новые друзья вскоре отправились на свое ложе, и галл сразу захрапел. При других обстоятельствах этот звук полночи не давал бы Ромулу уснуть, но сегодня нервное напряжение вымотало его вконец. Он закрыл глаза и погрузился в глубокий сон без сновидений.

Утром боги решат, кто умрет — он или Лентул.

Бренн разбудил Ромула задолго до рассвета. За окном было непроглядно темно, однако Астория уже развела огонь в маленькой жаровне.

— Перед боем очень важно размять мышцы. — Бренн заставил юношу повторять за ним различные упражнения, пока не счел, что все сделано надлежащим образом.

Астория наблюдала за их разминкой. Когда же они закончили, указала на миски, в которых дымилась только что сваренная овсяная каша:

— Сядь и поешь.

— Спасибо, я не голоден.

— Ешь. Хотя бы несколько ложек.

— Меня тошнить будет.

— До рассвета больше часа, успеешь проголодаться. — Бренн сел за стол и стал жадно есть из большой миски, которую поставила перед ним Астория. — Негоже драться на пустой желудок.

Сделав над собой усилие, Ромул взялся за еду. К его изумлению, каша оказалась несравнимо лучше той размазни, которую готовили на кухне школы.

— Я добавила туда меду, — пояснила Астория, заметив его удивление.

Заканчивали трапезу в тишине.

Покончив с кашей, галл подошел к стойкам с оружием и выбрал короткий остроконечный меч.

— Попробуй-ка вот этот, — сказал он. — Для меня маловат, а тебе, думаю, окажется в самый раз.

Ромул взял гладиус, отметив про себя и простую ухватистую рукоять, обмотанную проволокой, и смертоносно острый кончик прямого лезвия.

— Кажется, по руке.

— Возьми еще это. — Бренн протянул ему красивый круглый щит, обтянутый темно-красной кожей.

Ромул продел левую руку в петли и принял стойку, склонив голову, глядя поверх железного обода и держа меч наготове.

— Намного лучше того, что давал мне Котта на занятиях.

— Я заплатил за них немалые деньги. Хорошее оружие не подведет.

— Тяжелее, чем я ожидал.

Бренн улыбнулся:

— Посмотри на нижний край.

Ромул поднял щит:

— Острый, как клинок!

— Можно отсечь руку или ногу. Или раскроить надвое шлем. Как я вчера сделал с Нарциссом.

Историю об этом бое весь день пересказывали в лудус, авторитет Бренна после него поднялся еще выше. Теперь многие говорили, что в Италии не найдется гладиатора, который смог бы одолеть Бренна.

— Дурень остался бы жив, если бы не попытался наброситься на меня в последний момент.

— А если бы я не убил Флавия, погибла бы Астория.

— В лудус нет милосердия, — согласился Бренн. — Поэтому всегда держи наготове какой-нибудь сюрприз. И никогда не считай бой законченным, пока не перерезал противнику глотку. Иначе Харон разнесет твою голову вдребезги.

— Я убью Лентула. — Ромул сам удивился твердости, с какой прозвучали эти слова.

Бренн хлопнул его по плечу:

— Как насчет наручей и наголенников? Наверно, лежат в твоей комнате, на своем месте.

— Нет. Без них я смогу двигаться быстрее.

Бренн взглянул на него с уважением.

— Когда-то я слышал от одного человека такие же слова, — негромко произнес он.

В окно ворвался луч света и пятном лег на пол.

— Пойдем во двор. Скоро начнется.

— Да сохранят тебя боги, Ромул, — поспешно сказала Астория.

Галл шел впереди, Ромул на один шаг сзади. Во дворе уже столпились почти все гладиаторы. Когда они увидели Ромула в сопровождении Бренна, тишину прохладного утра нарушил дружный вздох.

Бренн обернулся.

— Не слушай ничего, что тебе будут говорить, — прошептал он Ромулу на ухо. — Кое-кто попытается тебя запугать, кто-то будет оскорблять, рассчитывая, что ты начнешь отругиваться. Сосредоточься. Думай только о Лентуле и о битве.