Круг Матарезе - Ладлэм Роберт - Страница 69

– А как твои собственные телефоны? С ними все в порядке?

Криспи рассмеялся:

– В Риме нет более надежных телефонов, чем мои.

Скофилд посмотрел на него пристально и очень серьезно заметил:

– Не так давно в Вашингтоне некто тоже был абсолютно уверен в своем телефоне, но мне выпало несчастье убедиться, что он ошибался.

– Но мы на виа Фраскатти, Брэндон, а здесь, как известно, существуют только сердечные дела, и они, уверяю вас, требуют такой секретности, какая никому и не снилась. Если бы это было не так, то как бы могли все те, кто бывает здесь и пользуется моими телефонами, существовать в мире любви? Они и дня не прожили бы, если бы телефоны отличались тем самым недостатком, о котором вы говорите.

– Пожалуй, ты прав, – после некоторого раздумья согласился Скофилд, возвращая итальянцу улыбку. И сразу без перехода приступил к делу: – Разреши мне задать тебе один вопрос. Есть такое имя – Скоцци-Паравачини. Тебе лично оно что-нибудь говорит?

– Это одна из известнейших семей в Риме. Много лет назад семьи Скоцци и Паравачини породнились, объединив таким образом деньги и высокие титулы. Ныне жив и здравствует главный представитель этого рода, граф Гильом Скоцци. У него имение недалеко от Тиволи, но я не думаю, что он часто наведывается туда. А почему вы спросили о нем? Он что, связан с этим делом о предательстве? Верится с трудом…

– Его могли использовать те, кто работает на него.

– Это еще менее вероятно. Весь персонал там подобран так, что сам Борджиа позавидовал бы. Поверьте мне на слово.

– Откуда тебе это известно?

– Да просто потому, что я знаю его. Мы на короткой ноге, несмотря на его титулы.

Брэй подался вперед.

– Я хочу встретиться с ним. Но, разумеется, не как Скофилд. Можешь ты устроить это?

– Не исключено. Если он, конечно, в Италии, а я думаю, что он здесь. Я где-то читал уведомление, что его жена завтра ночью устраивает прием на вилле д’Эсте. Это пышное празднество, и я думаю, что он не пропустит его. Как говорится, весь Рим будет там.

– Ваш Рим, как я понимаю, – заметил Скофилд, – но не мой.

Брэндон наблюдал за Антонией, пока она, передвигаясь по комнате, наводила порядок, и не заметил, как задумался, вспоминая прошлую жизнь, ту, когда его жена была еще жива.

Вопрос Антонии застал его врасплох:

– Скоро ты уедешь?

– Что? – машинально спросил Брэй, хотя слышал вопрос, продолжая думать о своем.

– Ты смотришь на меня, но я не думаю, что ты меня видишь. Однако все равно спасибо тебе за эти покупки. – Она махнула рукой в сторону многочисленных коробок, лежавших на полу и стульях. – У меня никогда не было таких праздников на Корсике! Ты помог мне вернуться к жизни, но, честное слово, иногда мне кажется, что я мешаю тебе.

Она повернулась и быстро прошла в спальню, закрыв за собой дверь.

– Тони, мне очень жаль, я не хотел тебя обидеть…

В это время раздался стук в дверь, он подошел и, не открывая ее, спросил по-итальянски:

– Да? В чем дело?

– Вам письмо от синьора Криспи, того, что с виа Фраскатти.

Брэй опустил одну руку в карман пиджака, затем поставил цепочку на двери и открыл замок. В коридоре стоял официант, подававший им завтрак. В руке у него был конверт. Скофилд просунул руку и взял послание.

– Спасибо. Одну минутку. – Брэй полез в карман за деньгами.

– Приходите к нам еще, синьор, до свидания.

Скофилд запер дверь и вскрыл конверт. К записке были приколоты два билета. Он отложил их в сторону и начал читать:

«Сообщение для графа Скоцци передано автором этой записки. В сообщении говорится, что американец, называющий себя „пастор“, представится хозяину на вилле д’Эсте. Граф уведомлен, что гость имеет самые широкие связи в странах ОПЕК и действует в интересах шейхов, владеющих мировыми запасами нефти. Все, что может заинтересовать графа, он имеет возможность выяснить у пастора сам.

Целую ручки прекрасной синьорины.

До свидания. Криспи».

Брэй улыбнулся. Криспи был прав, соединив слово «пастор» с упоминанием о шейхах Персидского залива, так как все, что касалось шейхов, не подлежало никаким открытым обсуждениям.

Он услышал какое-то движение за дверью в спальне, но прошло еще некоторое время, прежде чем Антония открыла ее. Она стояла в дверях в новом шелковом платье.

– Наверное, ты очень любил свою жену, раз так часто вспоминаешь ее.

– Я давно не вспоминал о ней. Я любил ее много лет назад.

– А мне кажется, что совсем недавно. Ты назвал меня Тони… это ее имя?

– Нет.

– Хорошо, значит, я ошиблась.

– Я больше не повторю этого, – просто пообещал он. Она все еще стояла молча, не сводя с него глаз.

– Но почему? Ведь я вижу, что нравлюсь тебе. И если ты любил ее так сильно, то почему не можешь полюбить меня хотя бы немного? Вдруг это поможет нам…

Она подошла и протянула руки к его лицу. Он обнял ее, и их губы встретились.

Прервав поцелуй, Антония освободилась из его объятий и прошептала:

– Возьми меня! Ради бога, возьми меня! Люби меня хоть чуточку!..

– Я старался предостеречь тебя. Я старался уберечь нас обоих…

Он почувствовал, что душа его расстается с телом, и впереди и над головой все было залито солнечным светом. Правда, поодаль все еще лежала тьма. Она караулила его. И страх. Он остро ощущал это. И все же он решился отдаться солнечному свету хоть на мгновение. И ей…

Глава 21

Великолепие виллы д’Эсте нисколько не потускнело с наступлением темноты. Сад и парк, приведенные в порядок и хорошо освещенные, стали недоступны для непрошеных гостей. Только приглашенные могли насладиться торжеством. Здесь собрались избранные, сливки римского общества. Криспи был прав. Весь цвет Рима явился сюда.

Огромные залы были уставлены банкетными столами, между которыми толпилась или фланировала роскошная публика, сплошь одетая в русские меха, густо усыпанная жемчугами и бриллиантами. Музыку обеспечивали четыре оркестра. Длинношеие красавицы, увешанные золотыми цепями, демонстрировали самые дорогие и изысканные наряды. Элегантные щеголи порхали между дамами. Утонченные господа с длинными сигарами прохаживались, любезно беседуя и стреляя глазами по сторонам.

Как ни странно, Антония выгодно выделялась, привлекая всеобщее внимание. Ее объявили тайной подругой пастора, привезенной с берегов озера Комо. Криспи сработал ловко и попал в яблочко. Почти все были заинтригованы прекрасной незнакомкой, памятуя о том, что на берегах Комо воспитываются отпрыски лучших семей Средиземноморья. Кстати, Антонию представляли как Тони. Она согласилась на это имя благодаря договору, выработанному обеими сторонами в постели, и оба смеялись…

Еще не зная, как выглядит граф Гильом Скоцци, Скофилд понял, что нашел его. Итальянец стоял в обществе двух длинноногих женщин. Он оказался высоким, приятной наружности, с седеющими волосами.

– Как ты отыщешь его? – спросила Антония, поднося к губам бокал с вином.

– Я только что сделал это, – ответил Скофилд, показывая глазами на высокого итальянца.

– Это он? Тот, что справа?

Брэй кивнул.

– Похоже, ты прав. Я видела его фотографии в газетах. Ты собираешься представиться ему?

– Я не уверен, что должен это сделать, хотя могу ошибаться. Он как раз смотрит на меня. Давай подойдем поближе. Я думаю, что наш друг Криспи, скорее всего, описал ему тебя.

Не прошло и минуты, как они услышали за спиной:

– Господин пастор?

Скофилд и Антония обернулись.

– Прошу прощения? Мы с вами встречались? Мы знакомы? – спросил Скофилд.

– Скоцци. Гильом Скоцци. Нам, похоже, предстоит поближе познакомиться.

– О да, без сомнения, граф. – Скофилд сделал вид, что вспомнил. – Мой приятель Криспи приложил множество усилий, чтобы заочно познакомить нас. Я появился здесь около часа назад, и, разумеется, мне следовало самому разыскать вас. Я приятно удивлен, что вы узнали меня без посторонней помощи.