Слепые солдаты - Бушков Александр Александрович - Страница 56

Ну, а потом, пока принц пребывал в блаженно-расслабленном состоянии, остальное протолкнуть было совсем просто. Речь зашла о том, чтобы вернуть в Ковенант Три Королевства — сиречь принадлежащие Сварогу Хорен, Демур и Коор. Благо юридических препятствий тому не имелось ни малейших. Означенные королевства никто в свое время не исключал из Ковенанта — они с некоторых пор просто-напросто сами не могли принимать участие в его работе, будучи, как известно, захвачены Глазами Сатаны. Но теперь-то все обстояло иначе: у каждого имелся законный, признанный Канцелярией земных дел и утвержденный императрицей король, а также полный свод всех необходимых Реестров, Кодексов, законов и прочих бюрократических фолиантов, без которых королевство — не королевство. Дело решилось буквально в пять минут — и еще примерно столько же заняло третье ходатайство императрице — с просьбой утвердить указ «О восстановлении в Виглафском ковенанте королевств Хорен, Демур и Коор».

И вовсе уж пустяком было подсунуть принцу на утверждение Брачный кодекс королевства Хелльстад — творение Караха с небольшой редакторской правкой Сварога. Диамер-Сонирил утвердил его молниеносно, малость попеняв Сварогу за то, что именно отсутствие этого документа до сей минуты оставалось досадной прорехой, мешавшей завершить полный свод для Хелльстада.

С нешуточным удивлением Сварог обнаружил, что в Диамер-Сонириле, которого он считал едва ли не роботом, все же сохранилось нечто человеческое. Покончив с формальностями, подписав бумаги и поставив печати, принц уставился на Сварога с несомненными проблесками именно что живого человеческого любопытства в выцветших глазах:

— Позвольте неформальный вопрос, господин директор? Вы, помнится, сами уверяли не так давно, что Хелльстаду Брачный кодекс решительно ни к чему? Поскольку человеческих существ там обитают только двое и те одного пола? Что изменилось?

Сварог ухмыльнулся про себя. Поклясться можно, что принц и не обратил внимания на одну из строчек, затерявшихся посередине Кодекса: «В законный брак в Хелльстаде могу вступать и лица, из коих один (одна) либо оба подданными Хелльстада не являются». Для подстраховки вставлено, чтобы не сыскался потом какой-нибудь крючкотвор…

— Времена меняются, — сказал он безмятежно. — Ко мне в Хелльстад помаленьку стал стекаться народец, есть сведения, что иные из них намереваются заключать браки…

Тут уж любопытство принца сменилось некоторым боязливым удивлением:

— К вам идут люди? В Хелльстад?

Сварог лишний раз убедился, что Яна права: слишком глубоко у них у всех тут засел в подсознании страх перед Хелльстадом.

— Ну, не так чтобы толпами, однако приходят, — сказал он, подумав. — Человек — такое существо, что везде устроится. А королевство у меня не такое уж жуткое, как о том болтают. Вы же знаете, даже императрица иногда там бывает…

— Она всегда была экстравагантной девочкой… — доверительно признался Диамер-Сонирил. И внезапно, словно осененный гениальной идеей, воскликнул: — А не провести ли мне у вас личную инспекторскую проверку, как это положено раз в три года с земными королевствами?

Его осанка и выражение лица исполнились такой горделивой отваги, словно принцу предстояло один на один выйти с дрекольем против глорха.

— Отличая идея, ваше высочество, — сказал Сварог, всем своим видом давая понять, что оценил отвагу принца по достоинству. — В самом деле, личная инспекторская проверка — неотъемлемая процедура работы Канцелярии. Вы будете первым государственным чиновником, посетившим Хелльстад…

Он хотел добавить «За такое не грех и памятник поставить» — но побоялся пересолить. И покидал Канцелярию, не без оснований полагая, что отныне находится с принцем в прекраснейших отношениях (ну, конечно, в первую очередь из-за указа о наместниках и проконсулах, но какая разница? Хорошие отношения с принцем короны, да еще занимающим такую должность, — вещь полезная. Мало ли как в жизни обернется. Особенно если учесть, что среди обитателей летающих замков объявились не просто недоброжелатели, а враги, готовые даже на убийство…)

Все три указа Яна подписала в тот же вечер (исторической точности ради — в одной из спален Вентордерана). Поинтересовалась только, не будет ли напрягать Сварога такая орава наместников и проконсулов. Сварог (уже поговоривший по этому поводу со своими крючкотворами) браво ответил, что это его нисколечко не напрягает: есть кое-какие императорские эдикты, указы и законы, при умелом пользовании которыми вся эта орава бездельников будет ходить у него по струнке. И оба, осушив по бокальчику, долго хохотали, предоставив, как нелегко будет отыскать наместника и проконсулов для Хелльстада: добровольцев днем с огнем не найдешь, конечно, а назначенные волей принца будут изобретать любые мыслимые предлоги, чтобы только отказаться от такой чести. А уж те, кто сюда все же попадет… Легко представить впечатления проконсула, назначенного в ту из провинций, где обитают глорхи или Бродячие Дубравы, — пусть даже их резиденции непреодолимы для любого гостя извне. Получится уютная тюремная камера, где заключенный запер сам себя изнутри…

Тьфу ты, черт! Здесь наместник не сможет отсиживаться в защищенной от всех на свете опасностей резиденции, потому что в Хелльстаде ни одно устройство ларов не работает. Придется и с этой проблемкой повозиться, придумать что-то… Наместника и проконсулов сюда обязательно следует затащить — будет лишнее развлечение в часы дурного настроения. Указ о наместниках и проконсулах императрицей подписан? Так что извольте выполнять, господа…

Размышляя о том, что теперь придется еще и резиденции этим обормотам устраивать, он спустился с холма — неспешно, можно сказать, величаво. Здесь королям полагалось разгуливать за пределами дворца именно что величаво — да и во дворце держать себя крайне достойно.

Вот он и шагал величаво, опираясь на посох, который Мара меж своими непочтительно именовала «шестеренкой» — поскольку на отходящих от его вершины горизонтальных золотых стерженьках размещались одна корона великого герцога и восемь королевских, так что и в самом деле напоминало шестеренку.

Он прошел меж двумя маленькими дворцами, ронерским и гланским и, поскольку здесь посторонних глаз опасаться не следовало, приложил ладонь к каменному барельефу, изображавшему русалку (не настоящую, а, как полагала исконная традиция, хвостатую). Перед ним бесшумно и плавно распахнулась невысокая дверь — там, где еще миг назад словно бы была монолитная стена из розоватого кирпича. Вошел, оказался в нешироком коридоре, направился к лестнице. Здесь, в Круглом Дворце, имелось немало помещений, коридоров и лестниц, о которых коронованные гости и не подозревали.

Миновав несколько дверей без надписей или каких-либо отличительных знаков (свои и так прекрасно знали, где что), вошел в центр наблюдения, где два десятка экранов показывали коридоры, лестничные марши, всевозможные каминные и гостиные, где иногда встречались в насквозь неофициальной обстановке монархи. А также стоянку виман — монархов ради экономии времени доставляли сюда на виманах. Там же располагалась и его собственная, выполненная в виде снольдерского самолета. Все это было устроено давным-давно, так что Сварогу не пришлось прилагать ни малейших трудов, чтобы установить еще и наблюдение за домом горротской королевской четы. Цинично рассуждая: если спецслужбам запрещено смотреть и слушать монархов в их резиденциях, но соответствующая аппаратура тем не менее установлена, значит, иногда кто-то же да подсматривает и подслушивает? И есть сильные подозрения, что его должность начинается с буквы «К»…

Он с превеликим облегчением поставил в угол «шестерню» и повесил на крючок хелльстадскую корону.

— Ничего интересного? — вяло поинтересовался у дежурного, видя, что на всех экранах — тишь, гладь да божья благодать.

— Уже ничего, — сказал дежурный. — Полчаса назад королева Эгле поставила у двери снаружи на караул служанку, надо полагать, самую доверенную, и занималась магическими практиками, самым бездарнейшим образом…