Слепые солдаты - Бушков Александр Александрович - Страница 70

«А действительно, почему? — подумал Сварог. — Ведь видел же, что девочка весьма неглупа, я бы на его месте взял на роль именно что пустую дурочку, ничтожество вроде Стахора, как она его описывает. Так гораздо практичнее и безопаснее. Положительно, тут зацепочка какая-то…»

— В опочивальню ко мне Стахор заявился в первую же ночь, — продолжала Литта. — Я тебе ручаюсь чем угодно: он пытался забыть, что я — это я и видеть во мне настоящую Эгле, попавшую в лапы этому ничтожеству… Полный свет оставил, велел раздеться медленно, потом заставлял говорить непристойность, вытворять черт знает что, практически насиловал… Так себя с женщинами ведут только люди неполноценные… Хорошо еще, что примерно через месяц я, то есть Эгле, ему надоела, и он переключился на других. Вел себя, как тупое, капризное дите в кондитерской лавке, где можно жрать в три горла. Пожалуй что, в самом деле поставил себе такую цель: перетрахать во дворце все, что движется, если оно женского пола и симпатичное… Меня это вполне устраивало. Года полтора мы почти что и не общались, случалось, по неделе словечком не перекинемся, разве что на людях сохраняли благолепие — но правдочку-то знали все, до последних поварят… И черт с ним. Говорю же, меня вполне устраивало, что он не лезет ко мне… Года полтора продолжалось это блаженство. Иные фрейлины, полагая, видимо, что окажут мне этим услугу и добьются выгоды, старательно на него доносили. Я не обращала внимания. Честно признаться, я все это время жила с графом. Только с ним, правда. Даже Орка отшила, когда он начал приставать. Я думала, изнасилует, после всего, что о нем наслушалась…

— Да нет, — сказал Сварог. — У него, изволите ли видеть, принцип: женщину он должен получать исключительно добровольно, мол, насилуют только ущербные, неполноценные. В общем, я в этом с ним согласен…

— Да, он и мне примерно то же самое сказал с улыбочкой и больше никогда не лез… Ну, короче говоря, года полтора мне жилось весьма неплохо. А потом стало плохеть… — Литта грустно ссутулилась в кресле, голос стал тусклее, печальнее. — Самое скверное — граф начал ко мне помаленьку остывать, чем дальше, тем больше. Уж такие-то вещи опытная женщина чувствует, как бы мужчина не притворялся, лар он там, или кто… Спали все реже, отношение его ко мне стало меняться, больше равнодушия чувствовалось… Ну, это-то не самое скверное. Оно чуть погодя началось. Муженек наигрался. И вновь обратил внимание на меня. Только за эти два года настолько разболтался, что начались сплошные извращения. Ну, скажем, привел трех гвардейцев и возжелал, чтобы они меня при нем… Что я могла против трех здоровенных мужиков? Как повелел, так и исполнили. Приводил двух потаскушек в дворянских поясах, и они меня, опять-таки на его глазах, учили женской любви… Да там столько было всякого… Рассказывать противно. За месяц превратили в последнюю шлюху. Я пробовала жаловаться графу, но он уже смотрел как бы сквозь меня, обещал «что-нибудь придумать», иногда и в самом деле Стахор от меня на недельку отвязывался, но потом все опять начиналось. Я даже посылала Тету к одной колдунье, которую сама знала. Она очень неплохо зарабатывала на отворотных амулетах. Наденешь такой на шею — и у любого мужчины, если ты его сама не хочешь, извини за прямоту, стоять не будет ни за что. Моя знакомая по театру у нее покупала такой, когда к ней, как с ножом к горлу, стал липнуть владелец — и прекрасно сработало… Только Тета вернулась ни с чем. Бабку она застала пьяную в дым, и та сказала: извини, девочка, больше не работаю. И никто не работает. Не понимаю, что происходит, и никто не понимает, но вот уж года полтора, как на территории королевства не действует магия. Никакая. Говорила, люди специально уезжали из столицы, в другие провинции, в захолустье, в горы… Бесполезно. Нигде не действует. Никакая. Говорила, куча ее собратьев по ремеслу, видя такое дело, потихонечку сбежала из Горрота, она и сама собирается на старости лет… Потому что работать невозможно, а накопления почти проедены… Правда, дня через два я все же решилась, снова послала к ней Тету, чтобы спросила: может, у нее найдется что-нибудь старое, вдруг да у меня и сработает…

— Набор предметов, чтобы вызвать хохлика?

В ее глазах мелькнул испуг:

— Откуда ты знаешь?

— Ты же сама говорила, что она собиралась уезжать, — сказал Сварог. — Она и уехала. В Глан. А там попалась моей тайной полиции, и много интересного рассказала, в том числе и про тебя.

— А-а… Ну да, хотела вызвать хохлика. Догадываешься, какое у меня было бы первое желание?

— Ну, еще бы, — сказал Сварог. — Куда-нибудь подальше от Горрота…

— Только у меня ничего не получилось. Бабка подробно рассказала Тете, что делать и какие заклинания произносить… но ничего не получилось. А потом пришел Брашеро и с улыбкой мне сообщил, что не стоит зря тратить время и силы: в Горроте давно уже не работает никакая магия. Он даже не отобрал все эти штуки.

— Я бы на его месте тоже не отбирал, — усмехнулся Сварог. — Потому что печальная истина такова: бабка тебе подсунула неполный набор рун. И еще — нужны три черных свечи, а не две, и заклинания следует произносить, будучи без всяких украшений…

— Ой, а я не сняла… Она не говорила Тете…

— Да все просто, — сказал Сварог. — Она тебе подсунула свой старый хлам, который из-за неполноты уже не годился в дело…

— Сволочь старая, — сказала Литта и затейливо выругалась.

— На дураках жулье живет, — пожал плечами Сварог.

Он не сомневался, что старая проныра наверняка слиняла из города сразу же после ухода Теты. Была полностью готова к отъезду, а тут подвернулся шанс заработать напоследок легкие денежки…

«Мать твою так, — подумал Сварог. — Как только будет свободная минутка, соберу начальников разведок и тайных полиций и вломлю по первое число. Ни единая контора из множества не зафиксировала массового бегства магов и колдуний из Горрота — а ведь не исключено, кое-кто из них мог бы что-то полезное и рассказать…»

— Потом начались развлечения вообще прежде невиданные, — продолжала Литта тем же тусклым голосом. — Стахор где-то раздобыл такую штучку… небольшую, вроде портсигара. Она делает картинку — в секунду. Вот наводят ее на тебя — и картинка готова, твое изображение в цвете… Он этим долго развлекался, получилась целая груда альбомов, я прихватила один, на случай, если ты не поверишь…

«Да уж что тут не поверить в обычный фотоаппарат?» — мысленно ответил ей Сварог, а вслух ничего не сказал, конечно.

Порывшись в своем узле, Литта сунула ему альбом в черном бархатном переплете, на коем золотом была вытеснена горротская королевская корона и надпись: «Моя очаровательная Эгле». Без всякого интереса полистал. Да, хороший фотоаппарат, снимки не только цветные, но и объемные. Обнаженная Литта во всевозможных позах — причем снимки безусловно нужно отнести не к эротике, а к порнографии. Король-фотолюбитель, ага…

Когда он вернул альбом, Литта сердито швырнула его на пол и продолжала:

— Альбомов таких уже штук двадцать, это я взяла самый тоненький и маленький, чтобы много места не занимал… Потом началось вовсе уж грязное… Я ведь два года смотрю телевизор, знаю, что такое «фильм». Он притащил другую штуку, чуть побольше и посложнее на вид — и стал делать фильмы. В главной роли, если ты не догадался, всегда я. Длинные фильмы, костюмированные, с диалогами, разговорами… Сюжеты — на одну колодку. Невеста ехала венчаться, но ее карету на лесной дороге перехватили трое разбойников… Юная дворянка нечаянно зашла в подозрительный кабак и оказалась в задней комнате с тамошними бандитами… Девушка переоделась юнгой и уплыла на корабле, но матросы обнаружили, что это не парень, а девушка… И тому подобное. Всегда с насилием, всегда по нескольку человек, они меня по-настоящему и по-всякому… Я пошла к Брашеро — а он сидит и с интересом смотрит «Невесту на лесной дороге»… Тебе не кажется, что от одного этого сбежишь к черту на рога?

— Пожалуй, — сказал Сварог. — Так, стоп… Интересная обмолвочка: «От одного этого». Значит, было что-то еще?