Протокол «Сигма» - Ладлэм Роберт - Страница 129

На этот раз Мачадо стал что-то записывать на небольшую квадратную салфетку.

– Его телефон зарегистрирован на имя Альбрехт, – сказал он, окончив разговор, – возраст владельца совпадает. Он использовал свою настоящую дату рождения из метрики. Полагаю, что вы его нашли.

– Так, значит, кто-то звонил ему из дома Ленца.

– Да. Когда знаешь номер телефона, установить имя и адрес не составляет особого труда. По-моему, его долгое время не было в городе, поскольку с его номера не наблюдалось никаких исходящих звонков на протяжении последних пяти недель. Два дня назад звонки начались снова.

«Это объясняет, почему до сих пор не появились сообщения о том, что Штрассера убили, как всех остальных, – подумала Анна. – Его не было в городе. Вот почему он остался жив».

– А что думает по этому поводу ваш источник, – спросила она, – доставший вам информацию?

– Может быть, он решил, что я планирую, скажем, шантаж.

– Он может дать знать об этом Штрассеру?

– Мои партнеры из полиции слишком тупы, чтобы играть в подобные игры.

– Будем надеяться. – Но ее тревогу было не так-то просто успокоить. – А что насчет этих громил, похитивших нас тогда…

Он нахмурился:

– Дети и внуки скрывающихся от правосудия людей не станут со мной связываться. У меня слишком много друзей в полиции, а это для них опасно. Иногда, когда я занимаюсь такими делами, я, приходя домой, включаю автоответчик и слышу Вагнера – такая вот скрытая угроза. Еще они иногда фотографируют меня на улицах. Но это все, что они делают. Я никогда особо не тревожусь по этому поводу. – Он зажег новую сигарету. – И у вас нет причин бояться.

«Ну да, нет причин бояться, – подумала Анна. – Тебе-то легко говорить».

– Мистер Бартлет прямо сейчас не сможет принять никого, и я не вижу, чтобы он назначал вам встречу, – секретарша говорила ледяным и властным голосом.

– Я сам назначу для себя встречу – прямо сейчас, – ответил Арлисс Дюпре. – Скажите ему, что он захочет меня увидеть. Это касается нас обоих. Внутренее взаимодействие, понятно?

– Очень сожалею, мистер Дюпре, но…

– Ладно, избавлю вас от неприятностей. Просто постучусь в его дверь. Можете известить его об этом, можете этого не делать. Его кабинет там, да? – на круглом, как луна, румяном лице Дюпре заиграла усмешка. – Не парься, девочка, все будет хорошо.

Секретарша торопливо и тихо заговорила в микрофон головного телефона. Почти тут же она поднялась с места:

– Мистер Бартлет сказал, что будет рад видеть вас. Я провожу вас к нему.

Дюпре оглядел спартанское убранство директорского кабинета и почувствовал болезненную вспышку тревоги. Это помещение не было комфортабельной норой типичного офицера-карьериста – кадрового офицера, окружающего себя фотографиями любимых людей и кипами незаполненных бумаг. Глядя на обстановку кабинета, трудно было заметить хоть какие-либо признаки, указывающие на то, что здесь бывают и работают люди.

– Чем я могу быть вам полезен сегодня, мистер Дюпре? – Алан Бартлет стоял за большим письменным столом, настолько спокойный, что напоминал манекен в отделе офисной мебели. Его вежливая улыбка почему-то показалась Дюпре леденящей, а во взгляде серых глаз, скрытых за большими, будто у летчика, очками, таилось что-то непонятное, не поддающееся расшифровке.

– Думаю, что много чем, – проронил Дюпре, бесцеремонно усаживаясь на стул из светлого дерева, стоящий напротив бартлетовского стола. – Начнем со всей этой истории с Анной Наварро.

– Это самая дурная из последних новостей, – заметил Бартлет, – которая может плохо отразиться на нас обоих.

– Как вы знаете, я не обрадовался, когда вы забрали Наварро из моего отдела, – сказал Дюпре, выражая свое отношение к междепартаментскому распределению временных обязанностей.

– Тем более вам это должно быть ясно. Скорее всего, вам было о ней что-то известно, и поэтому вы решили не слишком откровенничать.

– Нет, дело не в этом, – Дюпре заставил себя встретиться глазами с твердым взглядом Бартлета. Говорить с этим человеком было все равно что любезничать с айсбергом. – Если честно, то когда кого-нибудь из моих работников вот так вот, без моего ведома и согласия, перемещают – это просто подрывает мой авторитет.

– Я все же думаю, что вы пришли сюда не для обсуждения ваших личных трудностей или же вашего метода управления коллективом, мистер Дюпре.

– Черт возьми, конечно, нет, – охотно согласился Дюпре. – Дело вот в чем. Мы, в юстиции, всегда даем своих ребят вам, в ОВВ, для любой работы, которую вы хотите провести. Вы получаете, что вам надо, а мы почти всегда бываем рады и счастливы оттого, что ничего об этом не знаем. Но после вашей нынешней затеи на моем ковре остались жирные пятна. Вы понимаете, о чем я говорю? Вы ставите меня в трудное положение. Я не упрекаю вас, а просто сообщаю, что все это заставляет меня призадуматься.

– Непривычный для вас вид деятельности, несомненно. Но если вы будете тренироваться, у вас станет получаться все лучше и лучше. – Бартлет говорил, нисколько не пытаясь скрыть презрения к собеседнику; так мог бы держать себя высокопоставленный китайский мандарин.

– Быть может, я и не самый острый ножик в сарае, – ответил Дюпре, – но увидите: резать я еще в состоянии.

– Звучит обнадеживающе.

– Так вот, я хочу сказать, все это весьма дурно пахнет.

Бартлет демонстративно потянул носом:

– Это «Аква Велва»? Или «Олд Спайс»? Запах вашего лосьона можно учуять задолго до того, как вы сами появитесь на горизонте.

Дюпре помотал головой, демонстрируя добродушную растерянность.

– Короче говоря, я тут немножко порылся кое-где. Узнал кое-что новое о вас и вашей жизни. Я так и не понял, на какие средства вы смогли приобрести огромный кусок Восточного побережья. По-моему, эта вещь значительно дороже, чем может позволить себе на свою зарплату правительственный служащий.

– Мой дед по линии матери был одним из основателей «Холлеран индастриз». И моей матери это владение досталось по наследству. Тут нет никакого секрета. И, я считаю, нет ничего достойного внимания. Меня не слишком привлекает светская жизнь. Та жизнь, которую я выбрал, конечно, гораздо проще, но и запросы мои, в конце концов, тоже достаточно скромны. И что из этого?

– Да, ваша мать действительно была наследницей Холлерана – об этом я тоже узнал. Надо сказать, для меня это оказалось сюрпризом. Я считаю, нам должен льстить тот факт, что мультимиллионер мог снизойти до работы вместе с нами.

– Всякий человек должен решать, как ему жить.

– Да, тут вы правы. Но потом я задумался: что же еще есть такого, чего я не знаю об Алане Бартлете? Пожалуй, довольно много всякой всячины, согласны? Ну, скажем, все эти ваши поездки в Швейцарию. А Швейцария – я в этом уверен, потому что нам, в УСР, постоянно приходится иметь дело с отмыванием денег, – Швейцария всегда вызывает у меня некую тревогу. Так что я стал думать обо всех этих ваших путешествиях.

Похоже, Бартлета это проняло.

– Извините?

– Итак, вы несколько раз ездили в Швейцарию, я прав?

– Почему вы так думаете?

Дюпре вытащил из нагрудного кармана пиджака лист бумаги. Он был слегка помятым, но Дюпре положил его на идеально чистый стол Бартлета и расправил. На бумаге были нарисованы группы точек, разбросанных примерно по кругу.

– Простите, что не слишком красиво – я рисовал это сам.

Он указал на самую верхнюю точку:

– Вот здесь у нас Мюнхен, прямо под ним – Инсбрук. В юго-восточном направлении будет Милан. Турин. Потом еще немного на восток и чуть-чуть к северу – Лион. Дижон, Фрейбург.

– Это что, задание, полученное вами на курсах географии для взрослых, которые вы посещаете?

– Пожалуй, что нет, – не поддаваясь на оскорбительный выпад, ответил Дюпре. – Чтобы получить эту информацию, мне пришлось потратить немало времени. Нужно было пройтись по компьютерным базам данных паспортного контроля и крупных авиалиний. Могу вам признаться, это большой геморрой. Но зато здесь все аэропорты, через которые вы куда-либо летали за последние пять лет. Большинство маршрутов начиналось в аэропорте Даллеса, некоторые из них проходили с пересадкой во Франкфурте или Париже. И вот я сижу и смотрю на разбросанные точки. Все эти проклятые нудные аэропорты – что они нам дают, если рассматривать их вместе?