Сделка Райнемана - Ладлэм Роберт - Страница 83

– А я и не собиралась делать этого. – Руки ее напряглись, отражая смятение, которое испытывала она в душе, не зная точно, что и как говорить. – Я хочу рассказать тебе кое-что.

– Что ты поехала за мной, потому что хотела спасти мне жизнь? – с усмешкой спросил Дэвид. – В Нью-Йорке ты тоже устроила представление, я помню. Ты ждала так долго – пять, шесть, восемь лет, – чтобы вновь обнять меня… Чтобы поваляться на полу в сарае для лодок, как в старые добрые времена… Ведьма ты, вот кто… Но теперь тебе не поймать меня на эту удочку.

– Ты же ничего не знаешь! – выкрикнула она зло и затем, словно поостыв, добавила тихо: – Я не хотела тебя обидеть, не имела в виду, что ты… что ты… Просто подумала о том, что происходит вокруг. И в том смысле, который я вложила в свои слова, все мы, а не только ты, ничего не значим.

– По-видимому, у леди имеется какое-то основание говорить так.

Лэсли сказала негромко, глядя ему в лицо:

– Совершенно верно. У нее и впрямь имеется основание, и весьма веское.

– В таком случае тебе ничто не мешает ввести меня наконец в курс дела.

– Я расскажу тебе обо всем, обещаю. Но сейчас не могу этого сделать… Поверь мне!

– Конечно, – молвил равнодушно Дэвид и, оторвав неожиданно ее руку от ограждения, схватил сумку, висевшую у нее на плече на кожаном ремне. Лэсли попыталась вырвать ее у него из рук, но он так взглянул на бывшую свою подругу, что у той пропало всякое желание продолжать борьбу. Она, тяжело дыша, стояла беспомощно рядом с ним и наблюдала за тем, что он делает.

Дэвид открыл сумку и вынул конверт, который ей передал тот мужчина у фонтана на Плаца-де-Майо. На дне сумки, заметил он, что-то лежало, завернутое в шелковый шарф. Держа пакет между пальцами, он достал небольшой сверток и, развернув его, обнаружил маленький револьвер системы Ремингтона. Дэвид проверил молча магазин и предохранитель и затем опустил оружие в карман пиджака.

– Меня научили обращаться с ним, – заметила Лэсли, чтобы хоть что-то сказать.

– Тем лучше для тебя, – ответил Сполдинг, открывая конверт.

– Сейчас ты увидишь, как мы умеем работать, – произнесла Лэсли и, отвернувшись, стала смотреть на реку, огибавшую подножия холмов.

Текст, который держал в руке Дэвид, не имел заголовка. Не были проставлены также ни имя его составителя, ни название организации, которой принадлежал данный документ.

Наверху, где обычно располагается заглавие, было указано: «Сполдинг Дэвид. Подполковник. Военная разведка. Армия США. Разряд 4—0. „Фэрфакс“.»

Далее следовало разбитое на пять весьма емких по содержанию абзацев детальное описание всего, что он делал с того самого субботнего полудня, как попал в посольство. Дэвид отметил, к своему облегчению, что «Дональд Сканлан» нигде не упоминался. Значит, он прошел через таможню и покинул аэропорт незамеченным.

Место его проживания, номер домашнего телефона, отдельный кабинет, предоставленный ему в посольстве, инцидент на крыше его дома на Авенида-Кордоба, обед с Джин Камерон в Ла-Боке, встреча с Кенделлом в отеле, происшествие на Авенида-Парана, телефонный звонок из магазина на Родригес-Пена – все, буквально все было учтено составителем этого текста.

Ничего не было упущено.

Даже «ленч» с Генрихом Штольцем в «Каза-Лангоста-дель-Мар». Встреча со Штольцем, которая, как было записано, должна была длиться «минимум час».

Так вот, значит, чем можно объяснить, почему Лэсли прогуливалась неспешно по Авенида-де-Майо.

Но встреча длилась меньше: Дэвид сократил ее, отказавшись от ленча. И сейчас он гадал, следили ли за ним после того, как он покинул ресторан, или нет. Он волновался не за себя. Мысли его были заняты Генрихом Штольцем и разгуливавшими по Буэнос-Айресу гестаповцами, о которых Штольц не знал ничего.

– Твои приятели дотошны. Кто же они?

– Мужчины… и женщины, верные своему долгу. Стремящиеся выполнить во что бы то ни стало стоящую перед ними задачу. Они не остановятся ни перед чем.

– Я тебя не об этом спрашиваю…

Услышав внезапно звук приближавшегося автомобиля, доносившийся до стоянки откуда-то снизу, Дэвид потянулся за пистолетом. Но тревога оказалась ложной. Машина, едва появившись в их поле зрения, тут же исчезла. Люди, сидевшие в ней, беззаботно смеялись. Сполдинг вновь переключил свое внимание на Лэсли.

– Прошу, поверь мне, – сказала девушка. – Я шла на встречу, которая должна была состояться на бульваре ровно в час тридцать. Там удивятся, что меня нет.

– Ты не собираешься мне отвечать?

– Отвечу. Я здесь для того, чтобы уговорить тебя уехать из Буэнос-Айреса.

– Зачем это вам надо? Почему я должен уехать?

– Потому что то, что ты готовишь, – что именно, я не знаю, так как мне ничего не сказали, – не должно совершиться. Мы не допустим этого. Это плохо.

– Раз ты не знаешь, в чем заключается мое задание, как ты можешь говорить, что это плохо?

– Мне так сказали, этого достаточно!

– Ein Volk, ein Reich, ein Fuhrer[55], – произнес Дэвид совершенно спокойно и затем приказал: – Ступай в машину!

– Нет, ты должен выслушать меня! Уезжай из Буэнос-Айреса! Объясни своим генералам, что этого нельзя делать!

– Иди в машину!

Снова послышался шум автомобиля, двигавшегося в их направлении. Но на этот раз звук доносился с противоположной стороны и уже сверху. Дэвид, как и тогда, засунул руку под пиджак. И тут же вынул ее: это был тот же автомобиль, который минуту назад промчал мимо них веселых туристов. Они, продолжая смеяться, размахивали оживленно руками. Наверное, во время ленча отведали спиртного.

– Ты не можешь везти меня в посольство! Не можешь!

– Если ты сейчас же не сядешь в машину, то пожалеешь! Ступай!

Раздался скрежет шин по гравию. Машина резко развернулась и, не сбавляя скорости, подъехала к стоянке.

Сполдинг поднял глаза, чертыхнулся, сунул руку под пиджак и застыл.

Из окон автомобиля выглядывали дула двух ружей, направленные прямо на него.

В машине находилось трое мужчин. Их лица, скрытые за полупрозрачной тканью натянутых на голову шелковых чулок и соответственно лишенные индивидуальных черт, выглядели гротескно. Будто над ними основательно поработал пресс, придавая им плоскую форму.

Один из целившихся в Дэвида типов сидел впереди, рядом с водителем, другой же устроился на заднем сиденье.

Сидевший сзади распахнул дверцу и, продолжая сжимать ружье, скомандовал по-английски:

– Пройдите в машину, миссис Хоуквуд… А вы, подполковник, достаньте оружие – аккуратно, касаясь рукоятки только двумя пальцами.

Дэвид повиновался.

– А теперь подойдите к ограде, – продолжал распоряжаться тот же мужчина, – и бросьте его вон в те кусты, по ту сторону от нее.

Дэвид выполнил и это требование. Незнакомец вышел из машины, чтобы помочь Лэсли сесть. Затем, вернувшись на прежнее место, захлопнул дверцу.

Мощный мотор взревел. Шины вновь заскрежетали по гравию. Машина развернулась и умчалась по дороге, уходившей вниз, к подножию холмов.

Дэвид остался стоять у ограды. Нужно перелезть через нее и поискать револьвер. Преследовать же автомобиль с Лэсли Хоуквуд и тремя мужчинами в масках не имело смысла: его машине из прокатного пункта не угнаться за «Десенбергом».

Глава 29

Ресторан выбрала Джин. Он находился в одном из тихих, уединенных уголков в северной части города, неподалеку от парка Палермо – идеального места для тайных встреч. На стене возле каждого кабинета имелось телефонное гнездо. Официант по первому же требованию клиента ставил на столик аппарат и тут же уносил его, как только в нем отпадала надобность. Дэвида удивило, что Джин знаком этот ресторан. И что ее выбор пал сегодня именно на него.

– Где ты был после обеда? – спросила девушка, глядя на своего друга, который смотрел из кабинета в погруженный в полумрак общий зал.

– В разных местах. Пришлось поприсутствовать на двух совещаниях. Довольно скучных. У банкиров просто страсть какая-то затягивать встречи до бесконечности. Со Стрэнда ли они или с Уолл-стрит – это не имеет значения. – Дэвид улыбнулся девушке.

55

Один народ, один рейх, один фюрер (нем.).