Ледяная Королева (Трилогия) - Ахмедова Майя Саидовна - Страница 36

Мне все-таки удалось путем осторожной возни слегка изменить позу, не потревожив при этом спящего. Сон почему-то не шел — так, легкая полудрема, — и мысли обрадованно взялись штурмовать расслабленное сознание. Что там Дин говорил насчет божественных ошибок? Я попала не по адресу и в любой момент меня могут переотправить отсюда куда-нибудь ко двору могучего правителя? Может быть, даже к родственничку моего прекрасного принца, нынешнему королю — для вразумления оного, дабы избежать смуты и гражданской войны… Да ну, это уж было бы совсем из области черного юмора, хотя кто их, здешних богов, знает! Вдруг это у них в порядке вещей — дать смертному порадоваться обретенной мечте, а потом жестоко умыть кирпичом?!

Я невольно поежилась — настолько стало неуютно от подобных мыслей. Как любому нормальному человеку, мне было бы совсем нерадостно разочароваться в своих ожиданиях, а будучи созданием с повышенной чувствительностью, я вообще вряд ли переживу подобное крушение всех надежд и «несбычу мечт». Банальной депрессией, пожалуй, не отделаюсь…

Следующая мысль и вовсе испортила настроение: что, если сегодняшние события имеют значение только для меня, а для него — так, рядовой, хоть и местами приятный, эпизод из жизни гонимого странника? Нежданно-негаданно попала в руки чужая игрушка, по-другому недоступная, почему бы не воспользоваться случаем?! Я сердито нахмурилась. Так не пойдет, нужно успокоиться, не городить огород из ничего, иначе и впрямь свихнешься лет на сто раньше срока! Лучше уж просто использовать старый прием, которому когда-то учила любимая бабушка: посмотреть ему в лицо, пока спит. Для знающих так легче всего считывать информацию, потому что в этом состоянии люди, как правило, притворяться не умеют. Надо лишь настроиться и выбрать один, главный для себя вопрос…

Почему-то на тот момент это стало едва ли не самым важным в жизни. Я, осторожно двигаясь, отстранилась, насколько было возможно, и попыталась посмотреть спящему Дину в лицо. Больше всего меня страшила вероятность увидеть самодовольное выражение самца, получившего свое. Или просто сыто-равнодушное — неизвестно, что хуже! Поэтому я, дойдя взглядом до его подбородка, некоторое время помедлила, решая, стоит ли окончательно портить себе настроение. Но каверзный червячок неудовлетворенного любопытства точил душу чем дальше, тем сильнее, и я все-таки взглянула выше.

Впору было умилиться до слез. Ни одно из моих мрачных предположений не оправдалось: на его лице было настолько умиротворенное выражение, такой безмятежный покой, словно ему, добравшемуся до желанной цели после изматывающе долгого и трудного пути, наконец-то выпала долгожданная возможность расслабиться и передохнуть. От едва заметной улыбки на щеках обозначились ямочки, а к уголкам глаз успели сбежаться лукавые тонкие лучики…

Дин шевельнулся, глубоко вздохнул, снова зарылся лицом в мои волосы, повозился и притих, разнеженно мурлыкнув мне в самое ухо. Нет, ну надо же — пригрелся, аки бродячий кот у печки! А почему, собственно, «аки»? Он и есть: ни кола ни двора, ни гроша ни шиша, и вдобавок на хвосте — свора науськанных борзых… И богатейший опыт игры в «догонялки с убивалками»: десять лет скитаний по всему королевству с постоянной оглядкой, запутыванием следов и риском для жизни — это вам не кило медовых пряников!..

И что интересно — бессонная ночь явно пошла ему на пользу. Вон и румянец на щеках проклюнулся, и в целом он выглядит свежим, как утренняя роза. А еще интереснее то, что и я ощущаю себя на редкость бодро, и никакой усталости ни в одном глазу. Только вот желудок все настойчивее выказывает возмущение вынужденной безработицей, поскольку ни к обеду, ни к ужину я не выходила, так что в ближайшее время спокойный сон мне в любом случае не грозит.

Я попыталась высвободиться, но безуспешно. Моя возня — сначала деликатная, потом все более настойчивая — только заставила его сильнее сжать руки. Я потеряла терпение:

— Дин-р-р-р!

— И совсем необязательно меня грызть! — отозвался коварный захватчик совершенно ясным голосом, не открывая глаз. — Я гораздо лучше выгляжу — и действую, кстати, тоже — в целом состоянии!

— Сейчас же выпусти меня!

— И не подумаю!

— Все равно выберусь! — пригрозила я, но «спящий» пожал плечами:

— Все равно через купол не пройдешь!

Вот … …! Я затейливо ругнулась вслух, потом решила кое-что уточнить:

— А скажи-ка мне, кудесник, любимец богов, что будет с куполом, если его создатель ненароком потеряет сознание?

— Исчезнет. — Переливчатые глаза вперили в меня подозрительный взгляд вприщур. — Только с чего бы мне вдруг его терять?!

— В результате удушения, например! Особо изуверским способом!

— Неужели рука поднимется?!

— Когда я настолько хочу есть, у меня что угодно поднимется, лишь бы добраться до еды!!!

— Насколько «настолько»?

Я невольно улыбнулась, вдруг вспомнив лопоухого непоседу Борьку, которого частенько по-родственному подкидывали Норке на часок-другой-пятый, пока ее кузина не переехала в соседний город. Нам тогда на пару скучать не приходилось — моя гражданская совесть не позволяла бросать почти сестру на произвол пятилетнего сорвиголовы.

— В таких случаях племянник моей подруги, бывало, говорил: «Кишка кишке бьет по башке!»

— Так бы сразу и сказала!

Почти неразличимое в темноте движение пальцев — и купол исчез, а его создатель, счастливо избежав удушения, снова мирно засопел в обнимку с моей подушкой. Я, не зажигая свечи, на ощупь натянула штаны и рубашку (судя по размеру, явно не свою), обулась, немного посидела в раздумье, куда сначала податься, и выскользнула в коридор. Любовь к водным процедурам одержала верх, а попромышлять у костра на предмет изъятия чего-нибудь съедобного можно и попозже.

Впрочем, далеко ходить не пришлось бы — сбоку от входа в мою «норку» на камешке стояла глубокая деревянная миска, прикрытая холстинкой, в компании пары самых больших кружек. Я заинтересованно приподняла край тряпицы и с умилением покачала головой: Гиса в своем репертуаре! Война войной, чума чумой, а обед по расписанию! Меня в самом деле до глубины души тронула такая тактичная забота, и я в очередной раз пообещала себе, что при первой же возможности обязательно сделаю для них что-нибудь по-настоящему хорошее… Но сейчас для начала — в воду!

Потом я, свежевымытая и вполне довольная жизнью, удобно устроившись на краешке лежанки, с аппетитом истребляла жареные оленьи ребра и свежие лепешки, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить спящего, и когда в очередной раз потянулась, чтобы взять кружку, пристроенную на камешке в изголовье…

— А ведь руки-то, как пить дать, о мою рубашку вытирает! — констатировал совершенно ясный и нисколько не сонный голос.

— Поклеп! — возмутилась я, едва не поперхнувшись. — Впрочем, за идею спасибо!

— «Спасибо» на зуб не положишь…

— Ты же еще спишь!

— Попробуй поспи, когда рядом чавкают, хрустят и хлюпают киселем! Про сопение и урчание даже говорить не буду…

Я не стала отвечать на эту наглую клевету, просто фыркнула и встала, не забыв прихватить провиант.

— А я, значит, пропадай голодной смертью? В расцвете лет и на самом интересном месте?!

— Так и быть, — решилась я. — Спасу тебя еще разок, если ты сможешь объяснить мне быстро и доступно, какое место у тебя самое интересное!

— На твой вкус! — Пожав плечами, он сделал попытку дотянуться до миски, но безуспешно.

— Так тебя можно еще и на вкус попробовать? — обрадовалась я, продолжая уворачиваться и мимоходом пристраивая миску на камень в изголовье. — И даже прямо сейчас?! Ну держись!

Теперь настала очередь принца уворачиваться. После долгих упражнений в прыжках через подушку, беге с препятствиями на карачках по лежанке, перетягивании одеяла и очень вольной борьбе он решил взять меня «на пушку» — закатил глаза и с душераздирающим стоном растекся по разворошенной постели, практически не дыша. Я же, критически обозрев получившуюся картину (весьма живописную, надо сказать!) и честно попытавшись нащупать пульс хоть где-нибудь, села рядом, состроила самую мрачную физиономию, на какую только была способна, и подытожила вслух: