Верить предсказанному? - Бадей Сергей - Страница 52

— Значит, не желаете рассказывать? — уточнил Хаур после внушительной паузы.

Я пожал плечами. Мол, понимай, как хочешь, но большего я рассказать не собираюсь. Наконец, начали шевелиться пострадавшие.

— Харток, я спрашиваю, что здесь произошло? — обратился к одному из них Хаур.

— Ничего особенного, мэйр Хаур, — прокряхтел тот, с трудом вставая на ноги. — Мы узнали, что они занимались боевыми искусствами…

— Эту версию я уже слышал! — рявкнул Хаур. — Я хочу знать правду!

Харток, опустив голову, упрямо промолчал.

Хаур Хаттаб некоторое время свирепо сопел, но, не преуспев в деле запугивания личного состава, вынужден был признать свое поражение.

— Ладно! — многообещающе сказал он. — Идите, пока! Но учтите! Это мои студенты, и только я могу их гонять и измываться над ними. Вы поняли? Марш отсюда!

Старшекурсников подгонять не пришлось. Кряхтя и охая, они поспешно заковыляли к выходу.

— Мда, — проводив их взглядом, пробурчал Хаур. — А боевые искусства — вещь неплохая. Надо же, как вы их!

— Да ничего особенного, — пожал плечами Шукшу. — Хочешь, мэйр, мы и тебе покажем?

— Нет-нет! — поспешно открестился Хаур. — Это я так, к слову.

— Раненых нет? — озабоченно спросила Гантея.

— Пока нет. Но будут! — многообещающе отозвался Хаур. — Если продолжат в том же духе и дальше.

Глава 34

Парк академии — это нечто! Вот из названия можно себе представить что-то такое академическое. Мол, по тенистым аллеям прогуливаются академики, или на лавочках сидят и предаются научным мыслям. Ха! Нет, три раза «ха»!

Хотя, что-то похожее есть. Есть достаточно большое количество деревьев, есть аккуратные дорожки, скамеечки тоже есть, и даже фонтан, журчащий десятком струй воды, имеется. Но на этом сходство заканчивается.

Деревья? А вы видели эти деревья? Я, лично, таких не видел. До того времени, как попал в такой вот парк, не видел. Деревья росли не все в земле. Некоторые висели в воздухе. И чувствовали себя совсем неплохо! А деревья, растущие кроной вниз, вы видели? Впечатляет! И тоже, по виду таких образцов, чувствуют себя нормально. Но этого мало! Чудовищное смешение различных климатических зон, поражающее воображение. Вот, пышущая зноем, как от исправного горна, пустыня. Дюны и барханы песка, торчащие то здесь, то там, чахлые кустики пустынных растений. И тут же, через дорожку, субтропики. Они тоже пышут жаром, но уже влажным. Буйство красок и растений, экзотические цветы, свешивающиеся прямо над дорожкой, по которой идешь. Несколько шагов, и ты уже в зоне типичных ландшафтов средней полосы. А вон там, чуть подальше, так вообще — тундра. И растения — соответствующие. Есть в местном парке и гора, снабженная всем набором горной растительности. Представляете?

Да, по дорожкам бродят… всякие. Но научным размышлениям не предаются, и каждый спешит по своим делам. Зачем думать здесь, рискуя тем, что на голову тебе обрушится экзотический плод, если есть специальные помещения. Хаур обещал их нам показать, но не преминул заметить, что головой нам работать несколько рановато. Надо, мол, сначала научиться работать руками и ногами. Хотя, тут Хаур задумчиво покачал головой, кое-что мы уже умеем.

Столовая академии тоже заслуживает несколько слов. Она предназначена для всех. Нет, ты, конечно, питаться здесь не обязан. Есть парочка таверн, в которых можно удовлетворить самые изысканные вкусы. Но за деньги! И не малые, замечу, деньги. А в столовой кормили бесплатно. Хорошо, но без особых изысков. Были отдельные помещения для студентов и для преподавателей. Чисто, аккуратно, сытно. Чего еще пожелать? Ложки были похожи на привычные, а вот вилки… Ну, если эти приспособления можно назвать вилками. Один изогнутый зуб. Вот именно им накалывается вожделенный кусочек. Потом начинается процесс поднесения ко рту. Во что превращается этот процесс, может представить каждый, вспомнив, что именно он сегодня ел при помощи нормальной вилки.

Хаур прогнал нас через весь парк. Во время этой пробежки, каждый пытался увидеть и осознать увиденное. Завел в столовую и усадил за стол под руной, обозначавшей единицу.

Стол был грубо сколочен и не претендовал на изысканность. Столы под рунами «два» и «три», особо от нашего стола, не отличались. Но вот дальше, шли столы совсем другого вида. На последнем даже красовались вазы с цветами и что-то, напоминающее подсвечники с сияющими шарами, играющими роль свечей. Эти три стола были застелены белоснежными скатертями. Вместо скамей, у них стояли удобные стулья.

Народа было немного. Взгляды на нас отличались различной степенью заинтересованности. Но вот несколько студентов пятого курса, впились в нас с заметным интересом. Видимо, до них уже дошли рассказы о нашем подвиге.

Шукшу, алчно раздувая ноздри, заявил:

— Несколько кусков сочного мяса, сделают из меня злого — доброго и хорошего!

Хаур, услышав это заявление, иронично хмыкнул.

— Студентам первого курса мясо дают только по праздникам. Растительная пища — способствует развитию необходимых навыков у студентов.

— А какие праздники у студентов? — грустно спросил я.

— У студентов первого курса их два, — любезно сообщил Хаур. — Первый день занятий и последний день занятий на первом курсе. Причем (тут Хаур многозначительно пошевелил бровями), последний день занятий на первом курсе, только в том случае, если студент до него дожил.

Мы уныло выслушали это оптимистическое сообщение.

— Мда, — пробурчал Шукшу. — Боюсь, что добрым и хорошим меня здесь, в течение первого года, не увидят. Ну, тем хуже для них же!

Я в душе согласился с прогнозом Шукшу. В качестве злого спецназовца, я тоже не буду похож на подарок. Праконар тяжело вздохнул. Выросший в семье кузнеца, он привык питаться пищей, в которой много калорий. Тут же, видимо, считали, что голодный студент — хороший студент. В отношении первого курса, естественно.

Остаток дня прошел несколько спокойнее. Обряженные в новенькие мантии, мы уныло перебирали какие-то колбочки, баночки и прочие мелкие емкости, раскладывая их по разным кучкам. Посреди комнаты, где происходило это действие, находилась большая куча этого добра. Вот Хаур и поручил нам навести в ней порядок. Гантея занималась мытьем разобранного добра. Хаур отсутствовал, ограничиваясь редкими наскоками и критикой наших стараний.

Уже под конец дня, в двери возник старшекурсник, в котором я узнал того самого Хартока, который возглавлял группу вторжения.

Осторожно прикрыв за собой дверь, он некоторое время наблюдал за нашей работой.

— Интересно? — не выдержал я. — Присоединяйся!

— Я свою норму выполнил, — покачал головой тот. — Этим занимаются каждый год первокурсники. Алхимики любят что-то смешивать и разливать, но не любят мыть за собой посуду. Вот и вырастает к концу года такая куча.

— То есть, я так понимаю, что в следующем году нам не надо будет мыть? — поинтересовался я.

— В следующем году будут новые первокурсники, — пожал плечами Харток. — Будут мыть они. А вы действительно владеете боевыми искусствами?

— А что? Показательных выступлений было мало? — поднял бровь я. — Не знаю, из кого набирают у вас студентов каждый год, но этот год выпадает из их числа однозначно.

— Это почему? — прищурился Харток.

— Протри глаза! — зарычал Шукшу. — Ты что, не видишь, что он воин, прошедший немало боев? А теперь, посмотри на меня! Я тоже уже принимал участие в боевых походах! К тому же, я сын шамана. А мой отец — главный шаман племени Расщепленного Дуба. А ты знаешь, сколько людям потребовалось сил и подарков, чтобы заключить с нами мир? Может, вы снова хотите увидеть лаву варгов? Оскорбляя меня, вы оскорбляете мой народ. Орки не потерпят такого!

Я с удовольствием отметил, что, во время этого монолога, глаза Хартока округлились, и он уже не походил на старожила. Видно было, что он откровенно испугался.

— Но, Хаур… — начал, было, он.