Не будите Гаурдака - Багдерина Светлана Анатольевна - Страница 71

На третий день шестая попытка ограбить хоть рыбацкую лодку закончилась тем, что на всем карраке осталось всего два весла, а на пиратах — только рогатые шлемы да набедренные повязки.

Придя в себя, грозные и безжалостные когда-то мухоморщики, не глядя друг другу в глаза, обняли себя за голые плечи трясущимися руками, расстелили на дне пустого, как ореховая скорлупа, каррака карту Белого Света и дружно склонились над ней.

— Так где тут, говорят, должна быть Нень Чупецкая?..

Часть третья

СЕТЬ АГГРАНДАРА

Ливень начался внезапно, когда маг-хранитель со своими спутниками мирно почивали в маленьких, но аккуратных и чистых комнатках постоялого двора такого же маленького, аккуратного и чистого городка на севере Лотрании.

На тонких мокрых ножках подкрался он стеснительным легким дождиком из ниоткуда, пока все спали. Осторожно тронув для знакомства красные черепичные крыши, робко пробежал по мощеным улицам, нежно погладил лысоватые, но яркие весенние газоны, смущенно охладил пыл любовной страсти разномастных кошек на заборах и дворах, и нерешительно оставил тонкие темные полоски на свежевыбеленых стенах одинаковых как две капли воды двухэтажных домов…

Когда настало утро, дождь, растеряв ночную стеснительность и скромность, уже весело командовал в Бюргербрюге и прилегающих окрестностях, жизнерадостно прибивая к просохшей после весеннего половодья земле поднявшую было голову пыль и поливая истосковавшуюся по небесной влаге нежную изумрудную травку и молодую листву деревьев.

— Нелетная погода, — сухо констатировал факт ковер, когда Иванушка, отложив почти дочитанную за ночь книжку и задув светильник, раздернул занавески, поднял раму и прикоснулся к плотно закрытым на ночь ставням. — Надолго.

Сенька подняла с подушки голову и, приоткрыв один глаз щелочкой, шумно втянула ноздрями прохладный влажный воздух, беззаботно ворвавшийся с подмокшей улицы в распахнутое окно.

— На сколько долго? — наученная опытом доверять подобным заявлениям Масдая, поспешила уточнить лишь продолжительность осадков она.

Ковер задумался на пару секунд и изрек:

— Крайние кисти ломит. Передние сильнее, чем задние. Значит, дня на три. Не меньше.

— Сколько?! — выпустил из рук не закрепленную еще раму царевич, и та с грохотом и намерениями деревянной гильотины обрушилась на оставленный на ее пути пухлый том.

Иванушка ойкнул, словно дубовая конструкция придавила не хозяйский рыцарский роман, а его пальцы, поспешил освободить из-под гнета пострадавший ни за что фолиант и принялся взволнованно осматривать: нет ли переломов суперобложки, растяжений корешка или вывихов страниц.

— А ты уверен, Масдай? — перестала на миг одеваться и нахмурилась в окошко почище протекшего неба Серафима.

— Ну, может и не три… — не стало упираться и покладисто пошло на попятную их воздушное судно. — Может, пять… Или неделю…

— Ты это серьезно?.. — разочарования лукоморцев с излишком хватило бы на весь городок и пару соседних деревень в придачу.

— Вполне, — несколько обиженно сообщил ковер. — Когда это было, чтобы я ошибался?

Супруги переглянулись и грустно вздохнули.

Такого случая, как ни хотелось бы его припомнить — хотя бы для создания прецедента — в их истории дружбы со старым ковром-самолетом не было.

— А на улице дождь идет…

В сопровождении того, что в устах сурового отряжского конунга сходило за «доброе утро», «можно войти» и прочие южные политесы и экивоки одновременно, дверь распахнулась, и тут же раздался стук, смачный и глухой.

— Хель и преисподняя!!!.. Ну, на кого тут только такие двери делают!? На мышей, что ли?!..

Раздраженно потирая усаженный еще со вчера припухлостями от встреч с местными притолоками лоб, в номер лукоморцев сердито ввалился двухметровый правитель далекой Отрягии, загораживая наглухо казавшийся доселе не таким уж и узким дверной проем.

Иванушка сочувственно поморщился.

— Третья?

— Шестая… И еще четыре на макушке. В моей комнате посредине потолка еще и балка проходит… Хоть в шлеме не ходи…

— Так и ходил бы, — резонно предложила Сенька.

— Ходил… Да рога застревают, — нехотя признался Олаф. — Пару раз даже топором вырубать пришлось. Да еще всю полировку на шлеме об их штукатурку испоганил…

— Топором?! Потолок?! — ужаснулся Иван. — Это ж сколько хозяину заплатить придется…

Олаф задумался.

— Да ладно, — в конце концов махнул огромной, как сковородка, лапой он, едва не снеся с прикроватной тумбочки светильник. — Вечером снова наточу. А шлем отполирую. Не нужны мне его деньги. Пусть лучше заново свой потолок покрасит. И кровать новую купит. Подлиньше. И стул. Покрепче. Ну, и стол заодно… и посуду там всякую, лампу тоже…

Сенька фыркнула в кулак.

— Ну ты, друг, как гиппопотам…

— Как гипо… по где?

— Сеня сравнила тебя с бегемотом. По научному — гиппопотамом. Это такой большой узамбарский зверь. Очень тяжелый и сильный. И… ломает всё.

Олаф смутился и принялся яростно оправдываться — словно от гиппопотама отбиваться:

— А какой дурак под локти нормальным людям подставляет всё, что бьется с первого удара? И ножки кто у стульев делает такие, словно из спичек? И кровати — как на кукол, ноги не вытянуть, чтобы чего не своротить!.. И…

— Они не ожидали твоего приезда, — тактично предположил Иван.

Лицо конунга просветлело.

— Так в следующий раз им заранее сообщать надо, значит!..

— Чтобы успели заколотить гостиницу и сбежать подальше, — ухмыльнувшись, закончила идею приятеля царевна.

— Кхм, — поспешно отвернулся к окошку Иван.

— Кстати, надолго зарядило-то, не знаете? — элегантно перешел к нейтральной теме смешавшийся на почве конфликтующих эмоций отряг.

— Дня на три — минимум, — с мрачным удовлетворением повторил с каминной полки ковер первый вариант своего прогноза.

— Зря мы тем мухоморщикам бывшим парус отдали… — расстроенно поджала губы царевна и выглянула в окно. — Сейчас бы накрыть Масдая ой как пригодился… Не панацея, естественно, но хоть от постоялого двора к постоялому двору короткими перелетами смогли бы добираться… наверное…

— Но должны же были они как-то до дома доплыть, Сеня, — с укоризной напомнил муж. — У них ведь даже весел не было!

— Руками бы догребли, — недовольно пробурчала Серафима: старые обиды уходят неохотно.

— Сень, но ты ведь так на самом деле не думаешь…

— Думать я про них еще буду… — фыркнула она по инерции но, вспомнив об обещанном Лесогорью молодым конунгом вечном мире и коммерции, великодушно успокоилась. — Адалет уже встал, Олаф, не видел?

— Встал, и уже знает, что нужно делать, чтобы продолжить путь без задержки! — раздался бодрый голос старичка откуда-то из-за необъятной спины отряга.

— Вы сможете разогнать тучи? — оживился северянин.

— Остановить дождь? — с благоговением предположил Иван.

— Узнать, где подешевле купить коней? — недоверчиво прищурилась царевна.

— Оставь такую ерунду непосвященным в древние таинства магии! — сердито зыркнул на Сеньку чародей. — И вмешиваться в деяния природы нам тоже нужды нет, молодые люди. Ведь мне известно средство получше…

Средством получше оказалось одно старое, но простое заклинание.

Пять минут усердных пассов и вдохновенного бормотания — и маг-хранитель самодовольно выпрямился во все доступные ему метр шестьдесят и окинул гордым взором застывшую в почтительном внимании аудиторию.

— Воды! — буровя горящим взглядом из-под кустистых бровей нервно подрагивающего кистями Масдая, скомандовал за плечо волшебник.

— Зачем? — не понял Олаф.

— Проведем демонстрацию гидрофобного эффекта, — милостиво снизошел до объяснений маг.

Уразумев из всего сказанного только первое слово, отряг тем не менее послушно протянул старику полный кувшин воды, предназначенной для утреннего омовения супружеской пары.

— Столько хватит?