Во имя Зоны - Жаков Лев Захарович - Страница 80

Он расстегнул куртку, неторопливо снял ее, повесил на ручку тележки, оставшись в черной майке. Цыгана прошиб холодный пот.

Генерал Протасов был худощав, но на руках и плечах у него бугрились неестественно большие мышцы. И как-то сразу Цыган понял, что это не мышцы. Или не совсем они. Или… Это были вживленные артефакты. Генерал превратил в Собирателя себя!

Что же он хочет сделать? Какого рода развлечение устроит? Цыган еще не понял, но догадывался и, возможно, именно поэтому взмок, как мышь под метлой.

Протасов взялся за ручку тележки и легко сдвинул с места тяжеленный излучатель. А ведь генератор весит никак не меньше трехсот кило, а то и все пятьсот! Черт, а Рамир уже подумывал, не придушить ли ему генерала голыми руками. Ага, попробуй убить без оружия человека, который свободно толкает полутонную махину — ее и двое-то с трудом везли…

А затем Рамир увидел излучатель в действии. Волна дрожи прошла от макушки до пяток, сердце застучало требовательно, норовя выскочить из груди, инстинкт сталкера завопил в голос, требуя уйти, исчезнуть, убежать! Но бежать было некуда. Да он бы и не побежал. Зрелище стоило того.

Генерал отвез излучатель в сторону от дома, открыл и включил ноутбук. Сжавшийся под окном Ботаник закрыл лицо руками и так и сидел все время, не шевелясь. Рамир обернулся — и столкнулся взглядом с ухмыляющимся Сержантом, тот стоял возле Долга, подняв «абакан» и наставив его на пленника. Бежать и не вышло бы, понял Цыган. И снова стал смотреть на Протасова.

Загудел, завибрировал генератор. Ноутбук, видимо, загрузился, потому что генерал стал водить пальцем по тачпаду и нажимать «энтер». Затем включил что-то на обращенной к нему панели меньшего железного ящика. Нить накаливания в раструбе покраснела. Генерал взялся за рукоятку, которую Цыган не сразу заметил, и начал крутить излучатель. Оказалось, что маленькие ящики стоят на вращающейся подставке. Раструб поехал, прочертив в воздухе алую дугу, и уставился на Цыгана. Тот невольно вжался в стену, больше отступать некуда.

Сначала было небольшое дрожание воздуха, словно бы пролившееся от раструба к земле в двух метрах от Цыгана с Ботаником. Холодок прошел по спине, кишки будто в узел завязали: Цыган почуял аномалию. И увидел, как по траве пробежали слабые синие молнии: у стены, к которой он прижимался, ближе к углу дома, возникла электра.

Генерал перевел раструб на другую сторону дома, и слева от сталкеров вспыхнул и погас столб пламени — Цыган узнал дыхание жарки. Ботаник наконец-то пошевелился; оторвав ладони от лица, он с ужасом огляделся и сдвинулся ближе к Рамиру.

Протасов не улыбался, он работал сосредоточенно и целенаправленно. Вот на землю легла ядовито-зеленая лужа, от холодца повеяло могильным холодом. Одна за другой перед Цыганом с Ботаником вырастали аномалии, большую часть было не видно, хотя наметанный глаз наемника различал характерное дрожание воздуха или помятую траву, или… Цыган почуял печенкой — генерал устраивает охоту, ведь он теперь не боится аномалий, ведь так? А что у Цыгана? Он быстро прикинул: в карманах гайки, на руке ПДА, на поясе ионизирующая камера и моток лозы, в сумке ноутбук и бесполезные теперь магазины к «скару» — кинуть, что ли, парочку генералу в голову, авось мозги ему вышибут?

По земле растеклось белое облако — жгучий пух. Похо- жие на кучу сена ржавые волосы шевелились, словно принюхиваясь к будущим жертвам. Электры, воронки, жарки, трамплины — все аномальные опасности Зоны собрались здесь, на пространстве не больше сотни квадратных метров: между домами, армейскими палатками и колючей проволокой, огораживающей лагерь. Ржавые волосы уже карабкались по ближайшим брезентовым стенам, между шатрами мерцали голубые молнии или слабо светились зеленые лужи, жгучий пух облепил колючую проволоку.

Сержант с проклятьем отступил в проход между двумя домами, за ним невольно сделал шаг назад Долг. А Цыгану деться было некуда, хотя весь организм кричал об опасности. От близости аномалий свербило в груди, звенело в ушах, ослабли колени.

Когда вокруг сталкеров вырос настоящий лабиринт, генерал отошел от излучателя. Цыган заметил, что под черной майкой грудь Протасова пересекает толстый вертикальный рубец. Что он себе туда вшил, верней, ему вшили армейские врачи? Генералу пошло бы «ледяное сердце» или сборка в том же роде…

— Возьми у него сумку, — приказал генерал кому-то на крыльце — военсталы отступили туда, когда аномалии стали заполнять территорию. Кузнецов стоял на нижней ступеньке, безучастно смотря на творящееся вокруг. Если бы Цыган видел его безразличный взгляд, то подумал бы, что его голова — просто еще один шлем, под которым и прячется настоящий человек по фамилии Кузнецов с никому не известным именем. Цыган услышал шаги в комнате, через подоконник перегнулся военстал, холодный ствол уперся в шею.

— Снимай, — велел над ухом хриплый голос.

Рамир даже не стал оборачиваться, он просто перекинул ремень через голову и не глядя поднял сумку. Рывок — и она исчезла за спиной. Генерал неторопливо направился к проходу между ближайшими к нему аномалиями — это были жарка и холодец. При его приближении аномалии словно попятились.

Цыган попытался собраться — да разве к смерти приготовишься? Он понимал, что Протасов решил его убить, предварительно погоняв по лабиринту аномалий. И никакого спасения Цыган не видел — он вообще не сможет передвигаться здесь, слишком близко располагались ловушки, так близко, что он чувствовал слабый запах озона. И Ботаник — бедный Вова, он так боялся генерала!

Темнота поредела — медленно, неохотно светало. Небо посерело, предметы, раньше тонувшие в черноте ночи, проявились; стали видны, хотя еще размыто, уходящие вдаль ряды палаток, угол лаборатории, ангары на той стороне базы и холмы за ними.

Странный звук нарушил рассветную тишину. Сначала слабый, он нарастал, приближался, к нему прибавлялись другие, звук креп, рос и ширился, и вот уже генерал повернул голову на идущий со стороны леса за колючей проволокой шум, а военсталы на блокпосте заволновались, задвигались, поднимая оружие. И наконец закричали на вышке за домами:

— Гон!

Теперь и Рамир узнал этот звук. Десятки, а то и сотни зверей ломились через лес, пытаясь уйти от преследующей их гибели. Неужели выброс? Цыган удивился, повернул голову вправо, рассматривая небо на севере. Да нет, не похоже. И под ложечкой не сосет, как обычно перед выбросом, и не чувствуется характерного дрожания воздуха, и небо на севере даже близко не розовое… Генерал бросился к блокпосту, командуя на ходу:

— Все к периметру! Открыть огонь!

Цыган вытянул шею, чувствуя скорее недоумение и растерянность, чем облегчение. Что происходит?!

За забором из колючей проволоки тянулась заминированная полоса метров двадцать, за которой начинался лес. Сотрясалась земля, издалека несся громкий треск ломаемых деревьев, трубный рев обезумевших от ужаса зверей. Когда первые мутанты выскочили из леса, застучал пулемет. Сержант развернулся и побежал в обход дома, снимая с плеча трофейный «абакан».

Это было ошибкой. Долг успел обрушить скованные запя- стья на затылок вояки. Наручники глухо звякнули.

Но какими-то наручниками сержанта военсталов не проймешь. Однако вояка сбился с шага, споткнулся и полетел на землю, за угол, выронив автомат. Долг навалился на Сержанта, схватив его за шею, принялся душить.

Прогремел первый взрыв, за ним второй. Несшегося впереди всех кабана подбросило, бронированный лоб треснул, и мертвая туша шмякнулась на бегущих сзади псевдопсов. Те прыснули в стороны и тоже попали на мины. В воздух в дыму и пламени полетели клочья мяса. Но взрывы не остановили мутантов: выброса они боялись больше.

«Да какой, к дьяволу, выброс?!» — в бессильной ярости подумал Цыган и заметался, не зная, куда бежать и что делать. Он застрял в ловушке из аномалий!

С крыльца донесся шум борьбы, и из-за угла показался Кузнецов. Он бежал, пригнувшись, вслед ему неслись выстрелы. Цыган видел, как одна пуля попала монолитовцу в икру, тот сбился с шага, но не остановился, продолжая скачками мчаться к излучателю. Железный агрегат высился в двадцати шагах.