Книга 22. Язык духовных миров (старое издание) - Лайтман Михаэль - Страница 104

Может казаться, что, начиная с этой минуты и далее в течение пяти минут, которые я проживу, ничего со мной не случится. Но это не так. Произойдут во мне различные изменения, которые я, возможно, даже и не почувствую. Они не будут обдуманы или осознаны мной, желательны или чувствительны: они происходят, как множество колесиков крутятся в счетчике, пока цифра не перескочит на другую. И так это должно быть.

Мы не чувствуем каждый свой внутренний прыжок, потому что не дошли до такой чувствительности. Как только дойдем до такой чувствительности, тогда каждую секунду мы будем ощущать изменения состояний. И даже сейчас, если ты обратишь внимание на то, что здесь меняется на протяжении дня: на самом деле ничего не меняется ни на протяжении дня, ни в течение года.

Так же и в то время, когда мы находимся в нашем обществе. Какие вещи меняются вообще с утра до вечера, с сегодня до завтра: невозможно себе даже представить, сколько и какие внутренние состояния каждый из нас проходит. Это знак того, что мы убыстряем время. И даже если нам кажется, что время не идет, то мы все равно должны верить в то, что внутренние колесики продолжают крутиться.

Человека определяют не по уму, а по желанию.

Ум должен обслуживать желания. Поскольку мозг развивается только в таком виде, чтобы способствовать выполнению и наполнению желания, то, естественно, что человека можно определить только по его желаниям. Только желания говорят нам о том, что за человек перед нами, то есть какого он уровня.

Имея такую патологию, как недоразвитие мозга, человек, тем не менее, может быть хорошим. И наоборот: человек может быть и плохим, не имея никаких отклонений в развитии мозга. То есть от уровня развития желания совершенно не зависит то, какой это человек: хороший или плохой.

Представим себе человека с маленьким уровнем желания: допустим, он хотел быть только каким-то фермером или сельскохозяйственным рабочим, иметь дом, обрабатывать свою землю и жить спокойно на каком-нибудь хуторе. Почему в таком случае он не может прорваться в духовное? Почему он должен обязательно достигать очень больших желаний к деньгам, славе и еще неизвестно к чему? Дело в том, что развитие должно происходить по четырем стадиям имени Творца — «Авая». Если же этого не происходит, то нет у него полного сосуда для получения. Поэтому он обязан иметь все четыре вида желания.

Но по группе не скажешь, чтобы люди были особо умными.

Неважно: ты увидишь еще, как появятся всевозможного вида желания и к деньгам, и к власти, и к почету, и к знаниям. Я всю жизнь чувствовал сильнейшей желание к знаниям. Да и к почету и славе, наверное, тоже, потому что они включены в знания непрерывной цепью: очень трудно их определить отдельно.

Нет четких границ?

Нет. И вдруг дали желание к деньгам ровно на год. И должен был исполнить эти желания, то есть отработать: от этого не уйти. Когда-то в какой-то период к чему-то дадут эти желания вдруг. И обязан будет человек этим заниматься. И будет вроде бы сопротивляться. И не сопротивляться не сможет. Поменяют желание, — и все кончено: ты уже не сможешь ничего возразить. Ты вдруг захочешь есть то, что раньше бы посчитал непригодным для еды «сеном». А все остальное, кроме этого, тебе снова будет казаться, как и раньше, «сеном». Они невероятно странные, эти желания: вдруг приходят, — и к этому надо быть готовым.

Помеха — это предложение взойти на следующую ступень.

В чем проблемы человека, который продвигается духовно? Если бы он обращал на них внимание, то смог бы он продвинуться быстрее в духовном?

Если бы духовно продвигающийся человек был осторожнее и внимательнее к проблемам, то обошел бы их. А проблемы эти такие. Во-первых, все время напоминать себе о том, что существуют три вещи: Творец, творение и Цель творения, к которой я должен в конце концов прийти.

Бааль аСулам так и говорит нам в своем письме (страница 63): «Исраэль, Творец и путь, по которому ты идешь, должны постоянно совмещаться». Это говорит о том, что работающий для Творца должен «держать» себя одновременно в этих трех точках, чтоб они были в нем все время соединены. Творец, я и путь, которым я иду к Творцу, все мои мысли и стремления должны быть захвачены Творцом.

Если у нас есть эта основная точка, то всегда надо начинать с самого конца. Окончательное действие — в начальной мысли. Результатом того, что мы будем постоянно держать в себе эти три точки, несмотря на помехи, которые нам посылают, будет наше продвижение. Как продвигаться? И продвигаться в чем?

Я держусь за эти три точки, а через секунду мне посылается помеха. Тогда я снова цепляюсь за эти три точки. Преодоление каждый раз этой помехи и удерживание себя в этих трех точках или в трех параметрах в одной точке — это и называется «овладением каждый раз новой ступенью». Человек поэтому должен понимать, что каждая помеха — это не помеха. Но это предложение взойти на следующую ступень. А если он отворачивается, забывает, начинает ругать себя или Творца, — кончено дело, — пропала возможность.

Значит, что делать? Необходимо создать какие только возможно условия, чтобы они нам не мешали, а наоборот, позволяли бы удерживать мысль в трех этих параметрах. Параметры: Творец, я и мой путь к Нему — все это должно быть в одной точке соединено. Каким образом я это удерживаю? Для этого у меня есть поддержка, которая должна меня все время удерживать в этом, подталкивать и напоминать. Если я сейчас вдруг занят другой мыслью, то она должна меня скорей снова привести к началу, чтобы время зря не шло. Для этого все возможно: хоть ты кукушку себе поставь, чтоб она напоминала.

Только в этом твоя работа — удерживать себя в этих трех параметрах, и поэтому нужна группа, Рав, книги, напоминающие о Цели, ещё какие-нибудь условия, которые ты себе ставишь, интенсивные занятия, которые ты проводишь — все это вместе только ради этого.

Как возжелать связи с Творцом?

Если человеку кажется, что он еще не может развить связь с Творцом, то только потому, что ему не хватает впечатлений, ощущений. А приходит это очень постепенно. В соответствии с тем, что ты все время об этом думаешь и к этому стремишься. Есть люди, которые находятся как бы ближе к этому и ощущают немножко больше. Есть такие, которые чуть дальше и практически ничего не ощущают, а только слышат. А есть те, кто только слышат. А есть и такие, которые вообще ничего не слышат. Они, конечно же, слышат слова, но не понимают того, что за ними могут быть какие-то чувства.

Теперь представь себе, что я однажды видел в России. Тогда нас, студентов, посылали в колхоз помогать убирать картошку. И вот стоявшим там голодным коровам привезли скошенную траву, кукурузу и тому подобное и высыпали им в кормушки. Я видел, с какой жадностью и с какой страстью эти коровы ели сено. Они все дрожали и тряслись, — такое получали наслаждение от этой травы. Я тогда подумал: насколько это чисто животный инстинкт — питание.

Что я хочу этим сказать? Для нас, например, в этом сене нет никакого вкуса, совершенно ничего в ощущениях оно нам не дает. То же и в отношении, скажем, к «сену» духовному: я слышу слова о любви к Творцу, но никакого вкуса при этом не чувствую. «Сено» у меня во рту, а я не чувствую в нем никакого вкуса, оно меня не наполняет, никак не отзывается в моем сердце: ну что при этом я могу сделать?

Но постепенно, образно говоря, «человек превращается в корову»: он начинает все больше чувствовать вкус «сена», «травы» и т.д. Параллельно с этим он все меньше ощущает вкус во всяких своих сладостях земных, во всяких тысячах вкусах наших земных наслаждений. Но когда духовно поднимаемся, то все же не перестаем ощущать наши земные вкусы, потому что наши пять органов чувств при нас же и остаются. Мы только ощущаем дополнительный вкус в том, что казалось нам раньше сеном.

Благодаря этому у нас появляется дополнительный орган чувств к «сену», как у коровы. У нее это развито, поэтому она чувствует в обычном сене тысячи оттенков, она чувствует, что в сене — ее жизнь. И уж, конечно, в случае отсутствия сена она не станет кушать, за неимением лучшего, какой-нибудь торт или отбивную. Она предпочтет сено. Когда человек входит в духовный мир, то все его животные желания с ним остаются: ни одно из них не пропадает.