Заколдованная буква - Лоскутов Михаил Петрович - Страница 15

15

ГОВОРЯЩАЯ СОБАКА

результат долгой научной подготовки и работы с животными.

Чудес нет.

Буфет по удешевлённым ценам.

Когда появилась афиша о необыкновенной собаке, весь город, естественно, начал говорить об этом событии. Мнения жителей были разнообразны.

— Это надувательство, — говорили одни, — Собака не должна говорить. Собака обязана лаять и дом сторожить. Знаем эти индийские штуки! На что наши таратайские собаки — и то не говорят ничего.

— Нет, всё же заграничное воспитание… — робко отвечали другие. — Конечно, дай нашим воспитание, так они бы и не так бы заговорили…

— По науке, собака не имеет права разговаривать. У неё, с медицинской точки зрения, не так всё устроено, — говорил провизор, размахивая бамбуковой палкой.

— Почему же? Вы забываете, как наука и техника вперёд шагнули. Вон телевидение, например… Почему же собаке не говорить? Пора. Давно бы пора обратить внимание. Это же красота! Сидит, к примеру, собака, дом сторожит. Что бы ей лаять на вора, она ему вдруг вежливо так басом говорит: «Ты чего тут шляешься? А то вот хозяина как кликну, так будешь хорош…»

Как передают теперь свидетели, особенное напряжение в городе началось с той поры, когда на улицах стал появляться доктор Отто Каррабелиус с собачкой. Поползли всякие слухи. Передавали, будто где-то его собака чихнула и извинилась. У кого-то она спрашивала адрес какой-то улицы. За Отто Каррабелиусом ходила толпа, и во главе все владельцы собак, кроме двух. Хозяин чёрного пуделя Клондайка, местный священник Святоперекрещенский, сидел дома и говорил собравшимся у него старушкам, что всё это ведёт к концу мира.

— Не ходите смотреть на эту нечисть, — говорил священник. — Вот до чего дошло при Советской власти: собака говорит. Этак, того и гляди, куры танцевать станут, коровы частушки запоют! С нами крестная сила!

Один только старичок пенсионер Поджижиков сидел равнодушно на солнышке и грелся с собакой Бейбулатом. Когда ему говорили про говорящую собаку, он только зевал.

— Ну и что же, охо-хо, — говорил он, — пусть говорит на здоровье.

Ничто его не прошибало!

Мальчик Витя Храбрецов, пионер, ученик и следопыт первой категории, твёрдо задался целью выяснить тайну собаки. С утра до ночи он ходил по улице за доктором Каррабелиусом и даже пропустил все занятия. Но собака почему-то молчала. Вопрос особенно волновал Витю: если собаку можно выучить говорить по-русски, по-немецки и по-французски, то не может ли она вообще ходить в школу и готовить уроки?

В день представления зал клуба местной пожарной дружины «Красное пламя» был набит битком. В первом ряду сидели четыре владельца собак. Тут был и счетовод, и бухгалтер, и Бломберберг, и провизор с палкой.

Вышли доктор Каррабелиус во фраке и ассистентка в костюме наездницы. Быстро проделали свои номера обезьяны, попугаи и морская свинья Элеонора. Их публика пропустила мимо глаз. Доктор понял, что публику волнует собака. Видя напор толпы, он забеспокоился. Где-то треснул барьер.

Наконец вышла собака. Сначала она проделала прыжки и танго на зонтике. Потом доктор вышел вперёд и сказал:

— Товарищи, милостивый государь и милостивый государин, теперь мы продемонстрируем главный номер, как биль говори собака. Перед вами маленький млекопитающий животный Канис Фамильярис — обыкновенный домашний собака по имени Мабуби Олстон.

— Давай! — крикнули в публике.

Ряды придвинулись к сцене. Доктор немного отступил и вытер затылок.

— Ничшего необыкновенного и сверхъестественного в этом мире нет. Все ви знайт, что такой, например, обычный животный, как попугай, может говорить по-человечески голос. Собака же — самий умный животный, древний друг человека. Мои долгие опыты на основе изучения восточный наук…

Публика придвинулась ещё ближе. Все вскочили с мест и полезли на сцену.

— Давай! — закричали опять в публике.

— Товарищи! — сказал доктор, — Я боюсь, что при таких условиях мой собак не сможет сказать ни один слов.

Здесь публика заволновалась ещё больше. Все смотрели на собаку, но ничего не было слышно.

— Он сейчас удерёт. Держите его! — кричали владельцы таратайских собак.

— Она не будет говорить.

— Тише!

— Дайте собаке поговорить, — спокойно пробасил кто-то.

— А она на каком языке будет?

— Товарищи! — сказал доктор. — Я очень плохо говор иль по-русски. Но мой собак изучиль его лучше меня… Ну, я попрошу кого-нибудь на сцена.

И здесь на сцену выскочил следопыт Витя Храбрецов.

— Я! Ну, как тебя звать? — спросил он у собаки.

Собака взглянула на него и открыла рот.

— Олстон Мабуби, — вдруг сказала она громко. — А тебя как?

Витя растерялся. Публика ахнула и присела. Собака открывала рот и выдавливала из себя настоящие слова. Тут в зале от напора толпы треснула скамейка, и опять поднялся шум.

Все слова разобрать было нельзя. Доктор поспешно откланялся и удалился со сцены, уводя собаку.

Возбуждённая публика долго не уходила. Она спорила. «Говорила!» — заявляли одни. «Ничего не говорила. Это обман зрения!» — кричали хозяева собак.

На другой день в городе появилась афиша о втором представлении с припиской: «Ввиду нервного состояния собаки просьба соблюдать абсолютный порядок. В противном случае сеанс говорения может не состояться».

Город разбился на два лагеря. Теперь только и было споров: говорила или не говорила.

Даже пять местных собак бегали по городу, взволнованные общим спором. Первая половина города теперь смотрела на них насмешливо: «Ну, вы, тоже собаки, только и толку, что реверанс…» Псы стыдливо поджимали хвосты и убегали в подворотни.

Но зато другие, наоборот, стали смотреть на собак с ещё большим уважением и даже с некоторой опаской: кто их знает, этих странных животных, о чём они думают? Мальчишки, горячие сторонники второй партии, ходили толпой по улицам и пели сочинённую кем-то песню:

Что за шум и что за драки? Кто затеял кавардак? Это враки, Это враки, Всем известно что собаки, Таратайские собаки. Лучше всех других собак!

Только древняя трёхногая Бейбулатка и старичок Поджижиков оставались спокойны: по-прежнему они сидели на крылечке, равнодушные к общему волнению.

— Ну и что же? Всё бывает, — говорил пенсионер.

Но на второе представление его всё же притащили и посадили в первом ряду. К моменту выхода собаки напряжение опять достигло предела, все боялись, чтобы сеанс не отменили. Публика напрягалась, зажав рты. Все делали друг другу строгие знаки. Затаённое дыхание иногда лишь прерывалось вздохами. Только старичок Поджижиков сидел в первом ряду и спокойно дремал, задрав голову на спинку стула.

Опять прошла морская свинья. Подошло дело к собаке. Мальчик Витя Храбрецов на цыпочках вышел на сцену.

— Прошу для удостоверения научности опит выйти на сцена представителей медицинского мира, — сказал доктор. — Ну, собачка, скажи что-нибудь мальчику. Смотри, какой мальчик.

— Ничего. Мальчик как мальчик. Так себе, — вдруг сказала собака и зевнула.

Тишина разорвалась. Поднялись крики.

— Бис! — кричали из задних рядов.

— Мальчик как мальчик. Ну? — громко повторила собака.

Сомнений быть не могло. Гром аплодисментов потряс здание клуба. Старичок Поджижиков проснулся.

— Ну и что ж тут такого? — вдруг сказал он в наступившей тишине. — Эка невидаль. Ну-ка, Бейбулат!

И тут, как рассказывают свидетели, началось нечто совершенно необыкновенное. Из-под скамейки вдруг вылезла полуслепая Бейбулатка с белой свалявшейся шерстью и на трёх ногах проковыляла к своему хозяину.

Хмуро и гордо она посмотрела одним своим глазом на собравшихся.