Весенние ветры (СИ) - Романовская Ольга - Страница 42

Комната оказалась большой и одновременно служила Эйдану и спальней, и столовой, и гостиной. Кроме нее в доме было, видимо, еще несколько помещений, но двери в них были заперты. Как и ставни на окнах. Чтобы исключить попадание в помещение малейших лучей солнечного света, вампир занавесил их всеми оставшимися в доме тканями и придвинул к ним всю не востребованную прежними хозяевами мебель. Получилось темное логово крота.

— Располагайся! — стоявший у старинного, потравленного жучком буфета Эйдан указал на один из стульев возле стола. — Если хочешь, можешь сесть на кровать.

— Ну уж нет! — фыркнула девушка.

— Брезгуешь? Все вы, маги, нами брезгуете. Скажи мне почему, а?

— Эйдан, не начинай!

— Лучше скажи: не продолжай. Чего-нибудь хочешь?

— Ты же человеческой пищи не держишь, — удивилась Зара, одним глазом разглядывая обстановку комнаты, другим следя за вампиром.

— Да тут трактирчик неподалеку, стащу что-нибудь. Бутылку вина, например.

— Устроишь мне романтический вечер! — рассмеялась девушка. Нет, ну ничего интересного, даже обидно! На столе какие-то баночки, под столом — пустые бутылки, вместо гроба — нормальная постель, застеленная потертым покрывалом, в углу — дорожный сундук. Все эти вещи, за исключением, наверное, баночек, Эйдану не принадлежат. Вампиры путешествуют налегке, нет у них ничего за душой.

— Что-то вроде того, — хмыкнул клыкастый хозяин. — Целоваться мы уже целовались, так что за мной ужин. В буфете есть бокалы, можешь достать. Кстати, ты очень голодна?

— Нет, совсем нет.

— Прекрасно, тогда только бутылка вина.

— Хочешь, чтобы я опьянела?

— Не бойся, домой в лучшем виде доставлю. Ты сегодня что-то нервная, а спиртное, говорят, людей успокаивает.

Зара промолчала. В конце концов, никто не заставляет ее опорожнить всю бутылку.

Вернулся Эйдан, водрузил на стол свою добычу, молнией метнулся к буфету за бокалами и какой-то пузатой фляжкой с бурой жидкостью. Взглянув на нее, девушка сразу заподозрила недоброе.

— Это кровь? — осторожно поинтересовалась она.

Вампир кивнул, откупорил бутылку и наполнил ее бокал.

— Я не спросил, может, ты кровь хочешь попробовать? — подмигнул он.

— Да иди ты!

— А что, всего глоточек. Некоторые люди пьют — и ничего.

Он налил во второй фужер содержимое фляжки и протянул сеньорите Рандрин:

— Ты не смотри на цвет, она свежая. Парень был крепкий, здоровый. Малолетних детишек насиловал. Я его, конечно, без разрешения убил, но не думаю, чтобы власти о нем горевали. Пришлый, на заработки приехал. Я как раз выискивал, чем бы пополнить свои запасы (держу на всякий случай, охота — вещь ненадежная), а тут, вижу, он девчонку лет десяти на сеновал тащит… Девчушка, конечно, напугалась, убежала, зато к этому в руки не попала. Так будешь?

— Эйдан, спасибо, но я лучше вина.

Вампир улыбнулся и неожиданно плеснул крови в ее бокал.

— Все, сумасшедший, я ухожу! — Зара поднялась со своего места, но натолкнулась на руку Эйдана, который, смеясь, усадил ее обратно и поднес к губам фужер.

— Просто глотай и не думай, — промурлыкал он. — За долгие годы моей загробной жизни, сеньорита Рандрин, или ты откажешься выпить за своего друга?

Девушка поморщилась и покорно позволила влить несколько глотков необычного коктейля себе в рот. К счастью, концентрация вина в нем была гораздо выше, чем крови, поэтому она ощутила лишь легкий металлический привкус.

— Может, допьешь? Выливать жалко! — поставив початый бокал на стол, вампир сел напротив нее и наполнил свой фужер до краев кровью. — За меня мы выпили, точнее, ты выпила, следующий тост в твою честь. Здоровья и долгих лет жизни с бьющимся сердцем, синеглазая! — смакуя, Эйдан осушил бокал и, подмигнув Заре, поймал языком сорвавшуюся с губ каплю.

Преодолевая отвращение, боясь рассердить вампира, девушка с грехом пополам допила свою смесь, поклявшись, что это был первый и последний раз в ее жизни, когда она согласилась придти в его пристанище.

Заметив, что ее фужер пуст, Эйдан подлил в него еще вина, но на этот раз с кровью смешивать не стал. Вольготно откинувшись на спинку стула, прикрыв глаза, он с удовольствием потягивал содержимое фляжки. Все мускулы и мышцы расслаблены, на лице — выражение сладкой неги.

Второй бокал Зара только пригубила: ей не хотелось хмелеть.

— Ну, о чем хотела поговорить? Слышал, у вас тут казнь намечается… Заранее обидно, что столько крови пропадет! Ты бы хоть палача попросила собрать или хоть плаху не мыть.

— Эйдан, ты в своем уме! — и, помолчав: — А что, Отолору отрубят голову?

— Не, — рассмеялся вампир, одарив ее насмешливым взглядом болотных глаз, — и кто из нас дочь Советника и работает во Дворце заседаний? Этот тип изменник, верно? И дворянин. А как казнят дворян? Через усекновение головы. Конечно, его могут дворянства лишить, тогда плакала моя кровушка! Простой народ вешают. Остается слабая надежда, что его четвертуют… Твой отец как, жестокий тип?

Девушка пожала плечами: она и вправду не знала, никогда не задумывалась над этим, но надеялась, что Рэнальд Рандрин ограничится казнью. Удовольствие, если оно ему было нужно, он уже получил в фамильном замке во время допроса, превратившегося для бывшего помощника консула в изощренную пытку.

Постепенно разговор перешел в другую плоскость: Зара расспрашивала Эйдана о жизни в Айши, о том, тяжело ли быть вампиром в городе магов. Разумеется, оказалось, что нелегко, но вмешательство дочери Советника в судьбу клыкастого друга после сцены на набережной Шина благотворным образом сказалось на его положении. Он перестал быть существом, подлежащим уничтожению, заняв нишу 'падальщика правосудия'.

— Знаешь, ко мне даже кто-то из судейских приходил. Со стражниками и магом. Хорошо, что день был пасмурный, а то бы поглумились, мерзавцы! Нос воротили так, будто я кусок гнилого мяса. Бросили на пол какую-то бумагу и ушли. Да какое там ушли — сбежали, будто ветром сдуло! — вампир, не мигая, смотрел в лицо начинавшей дремать девушки. Густая, вязкая ночь давно объяла город, было уже заполночь. — Это они, оказывается, описание парочки сбежавших преступников принесли.

— А ты? — сонно пробормотала Зара. Она сидела за столом, подперев голову рукой.

— Один попался, другому повезло. Э, да ты уже спишь! Давай-ка я тебя домой отнесу, а то твой папаша от меня мокрого места не оставит.

— Спасибо, я сама.

— Какое там сама? До твоего дома далеко, не дойдешь. И не долетишь — заснешь и убьешься. Так что выбора у тебя нет.

Девушка молчаливо позволила взять себя на руки (не в первый раз, она даже знала, как устроиться поудобнее) и, стараясь не обращать внимания на холод тела и запах вампира, прикрыла глаза. Он сытый, кусать не будет, так что можно и вздремнуть.

Очнулась Зара уже в Старом городе, когда, замедлив движения, крадучись, Эйдан пробирался по улицам, тенью скользил вдоль домов, то замирая, то перепрыгивая из одного сгустка темноты в другой. Даже несмотря на свою ношу, он двигался легко и грациозно, как и подобает хищнику.

— Эйдан, спасибо, теперь я и ногами могу.

Вампир проигнорировал ее замечание, прислушался и юркнул на противоположную сторону улицы. С чего бы? Все оказалось проще, чем она думала, — патруль.

Затерялись в темноте блики фонарей, отзвучало эхо шагов и гулко бряцающих в такт им ножен. И снова тишина, и чернильная глубина зимней ночи, где, кажется, каждый редкий звук становится чище и звонче, а мистическое одиночество разлито по воздуху.

— Хм, а тебя дожидаются, — неожиданно заявил Эйдан, опуская свою ношу на мостовую. Зара почувствовала, как напряглись его мышцы — чувствует опасность. — Дальше сама пойдешь, а то, боюсь, меня, не разобравшись, прикончат. С вас, магов, станется! Ты, если что, зови, я вечерами, когда не охочусь, возле Торговой площади ошиваюсь: интересно там. И, Зара, — он на мгновенье задумался, — может, ты скажешь, что у подруги была и припозднилась? Дело, конечно, твое… Ладно, сладких снов тебе!