Мужчина без проблем - Ламур Луис - Страница 25

Она вскочила и гордо задрала подбородок. Так приятно было смотреть на нее, но она тут же ушла…

День за днем прошла неделя, началась другая. Я ходил вокруг, расставлял ловушки. Ел то, что мне оставили. Искал старинную шахту. А под полом нашел место, где…

Я слишком поздно услышал, что они идут. Мои револьверы лежали в другом конце комнаты.

Это оказался тот человек, который нанял меня, и он пришел не один. С ним явились два индейца племени яки. Дикого племени. Оба они носили оружие и явно умели обращаться с ним.

— А я и не знал, что вы — Ибаньес, — сказал он.

— Как вы попали сюда?

— Наблюдал за Наной. Все очень просто. Вы исчезли. Но где-то вы должны скрываться. А разве есть место лучше этого? И я следил за ней, потому что если кто и знал о нем, то только она. И теперь я нашел вас.

Он сел. Яки остались стоять.

— Вы не справились с работой. Но, надеюсь, скажете мне, где спрятаны серебро и утварь миссии.

— А кто это знает?

Он улыбнулся недоброй улыбкой.

— Вы когда-нибудь слышали о том, как сосновые щепки втыкают в тело, а потом их поджигают? Яки хорошо разбираются в такого рода вещах. Если вы не заговорите, они прямо сейчас же и приступят к делу.

Меня ждала плохая смерть. И я не был к ней готов. И насколько мне удалось восстановить силы?

— Мы могли бы договориться.

— Только одно условие. Я дарю вам жизнь, если вы откроете тайники.

Он, конечно, лгал. Спокойные люди всегда самые опасные. Он убьет меня, как только выцарапает из меня все, что я знаю. Лучше уж сразу смерть.

— Хорошо, — кивнул я. — Я совсем не горю желанием умереть.

Но его трудно было одурачить, этого типа. С Веттерлингом все казалось попроще. Я взглянул на свою руку. Сколько сил я потерял? Сохранил ли ловкость? Во время прогулок, охоты, розысков мой организм понемногу восстанавливался, но две недели не такой уж большой срок, да и крови я потерял немало.

— Сейчас поздно, надо дождаться утреннего солнца.

Он нахмурился.

— Почему? Это же в доме.

Я терпеливо пожал плечами.

— Здесь? В таком месте? Разве они могли быть уверены, что его здесь не найдут? Слишком явно. Нет, клад не здесь.

Он спокойно выслушал меня. Также бесстрастно они начали доставать одеяло и пищу, чтобы остаться на ночь. Они позволили мне помочь разжечь огонь в очаге, и я вспомнил, что Нана говорила, будто Веттерлинг продолжает лихорадочно разыскивать меня. Его люди рыщут по всей округе. И я думал об этом и об очаге, в котором разведут огонь.

Наступил вечер, до темноты осталось около часа. Стало очень тихо — ни дуновения ветерка. Двигаясь медленно, будто от слабости, я помогал собирать дрова.

Вы знаете, что такое окотилло? Еще его называют дерево-свеча. Это не кактус, хотя и с колючками. Ствол у него прям, как тростник, и цветет оно прекрасными пурпурными цветами. Те, кто живет в пустыне, знают, что в нем много воска и каучука и что оно очень ярко горит, хотя имеет много и других свойств.

Редко кто находит погибшее окотилло. Только отдельные растения погибают, когда их сломают или вырвет с корнями ветер. Как раз такое погибшее растение мне и попалось. Собирая дрова для очага, я старался брать его. Помогая развести огонь, я подбрасывал туда окотилло. Яки не смотрели за мной, а Борнмен, так звали моего нанимателя, понятия не имел, что такое окотилло. И вот мы снова оказались в доме.

Как только огонь начал разгораться, сквозь стебли пробились яркие языки пламени, потом огонь вспыхнул, и из трубы повалили густые клубы черного дыма!

Глава 4

Мы сытно поели в тот вечер, потому что Борнмен привез с собой хорошие продукты. Он так же возил много одеял, так как любил путешествовать с комфортом. А кто этого не любит?

Меня крепко связали. Не доверив столь важную процедуру яки, Борнмен все выполнил сам, и даже индейцы не сделали бы это лучше. На меня набросили одеяло, и вскоре я услышал, как мои стражи ровно задышали во сне. Сам Борнмен и я спали около очага, а яки — у дверей.

Несмотря на свои габариты, я отличался гибкостью и проворностью и знал один фокус. Руки мне связали за спиной, но если развести их в стороны насколько это возможно, то есть шанс просунуть между ними бедра. Как и у большинства людей, которые много ездят в седле, у меня узкие бедра, и все же пришлось потрудиться. Когда мне удалось сесть на связанные кисти, я подтянул колени к подбородку и протянул руки под ногами так, что они оказались передо мной. Потом зубами начал развязывать узлы, пока они не ослабли. Эта тяжелая работа потребовала около двух часов.

И вот я освободился. Мои враги все еще дышали ровно и спокойно. Накрывшись одеялом, я встал и как кошка начал пробираться к двери. Я уже почти достиг ее, когда мирное дыхание одного из яки прервалось. До меня донесся сдавленный вздох, парень начал подниматься. Но я тут же схватил его правой рукой за глотку, а левой перекрыл ему дыхание. Он оказался скользкий как змея, но мне посчастливилось оторвать его от пола.

Он молча и отчаянно боролся, но я не отпускал его горла, и сопротивление понемногу становилось все слабее и слабее. Вытащив наружу, я бросил мертвое тело, словно падаль, туда, где они найдут его утром. Он был убийца, один из тех, кто причинил мне страдание, и у меня не возникло ни сожалений, ни угрызений совести.

А потом я убежал в лес, туда, где среди деревьев на поросшей травой поляне пасся мой Рыжий. Из веревок, которыми меня связали, я смастерил уздечку. Седло осталось в домике, но мне не впервой было ездить без него. Я забрался на коня и направился во тьму ночи.

Немного погодя, услышал цокот копыт и убрался с тропы, зажав рукой ноздри моего коня. По дороге ехали всадники. Мы подождали, пока они проедут. Первым скакал крупный мужчина. Веттерлинг. Они все-таки увидели дым.

Револьвер! Мне надо раздобыть револьвер.

Рыжий летел как ветер, мне нравился его легкий ход. Он бежал и бежал, и, когда на востоке засерело небо, я въехал в рощу возле ранчо Наны Мадуро. Она здесь или в той комнате на втором этаже салуна?

Под покровом последней темноты я отыскал ее окно, услышал ее дыхание и перекинул через подоконник сначала одну ногу, потом другую. Я дотронулся до ее руки, она открыла глаза и повернула голову.

Нана не закричала, но быстро села в кровати. От ее вида у любого мужчины перехватило бы дыхание.

— Лу Морган! — воскликнула она испуганным шепотом. — Что ты тут делаешь?

— Мне нужен револьвер, — ответил я. — Лучше пара револьверов. А твои воздыхатели сейчас грызутся в старой миссии, где ты оставила меня.

Потом рассказал ей, как мне грозили пыткой горящими лучинами, и об индейцах яки.

Она быстро оделась, пока я смотрел в окно на малиновые лучи занимавшейся зари. Откуда-то из тихих покоев своего дома она принесла и вручила мне пару красивых револьверов с гравировкой — оба «смит-и-вессон» 44-го калибра. Их часто называли «русскими». Настоящие произведения искусства!

Я укрепил их на поясе, взял винчестер 76-го калибра и патронташ. Теперь я был готов.

Она собственноручно быстро приготовила мне завтрак. Я пил черный кофе, ел яичницу с ветчиной и, прийдя в восторг от ее грации и красоты, позабыл обо всем на свете. Но когда опомнился, оказалось уже слишком поздно.

Мы услышали, как они остановились у крыльца, и увидели их в окно. Полдюжины всадников, один с перевязанной головой, другой — с рукой на перевязи и три оседланные лошади без всадников. Но Веттерлинг и Борнмен ехали вместе, бок о бок. Мои враги объединились против меня.

Что же делать?

Вот сейчас что-то должно произойти. У этих людей нет совести. Они выбьют из нас секрет золота и серебра миссии или уничтожат. За ними не заржавеет поднять руку и на женщину.

В сером утреннем свете я вышел и увидел кровавый отблеск зари на их лицах. Винтовка стояла, прислоненная к двери, а револьверы покоились на бедрах.

— Доброе утро, — приветствовал я. — Воры ездят вместе.