Серебряный каньон - Ламур Луис - Страница 19

— Это отец, Мэтт. Вам лучше уехать.

Она шагнула ко мне, и я привлек ее к себе. Мойра попыталась отстраниться, но я взял ее за подбородок и повернул к себе лицом. Испуганная, она попыталась отступить, но не слишком энергично. Глаза ее расширились и потемнели… И тогда я ее поцеловал.

Уже через секунду она яростно вырвалась из моих рук, замерла, не произнеся не слова, а потом порывисто обняла меня, и мы снова стали целоваться. Мы целовались еще и еще… пока не услышали за дверью приближающиеся шаги.

Мы отстранились друг от друга как раз в тот момент, когда Руд Макларен и Морган Парк появились на пороге.

Что-то в лице Мойры подсказало Парку о случившемся здесь. Лицо его потемнело от гнева, он шагнул ко мне и сказал хриплым от бешенства голосом:

— Вон! Вон отсюда, я приказываю!

Я посмотрел на Макларена.

— Чей это дом? Ваш или его?

— Хватит, Морган! — Макларену было не по душе мое присутствие, но еще больше ему не нравилось, что Морган Парк действовал как хозяин дома. — Я сам, когда надо, прикажу людям покинуть мой дом.

На лице Парка появилось угрожающее выражение. Он жаждал драки, но прежде чем он успел заговорить, в дверях показался Кеневейл.

— Босс, Бреннан сказал, что приехал с визитом и не ищет скандала. Он пообещал, что уйдет, как только я его об этом попрошу, и не станет накидываться на Парка.

— Отец, мистер Бреннан — мой гость, — вмешалась Мойра. — Настанет время, и он уйдет. Но пока я хочу, чтобы он остался.

— А я не желаю видеть его в своем доме! — сердито ответил Макларен. — Черт бы вас побрал, Бреннан! У вас хватило наглости приехать сюда после того, как вы стреляли в моих людей, украли принадлежащее мне по праву ранчо и выгнали мой скот с Тополевой промоины!

— Не бывает разногласий, которых нельзя было бы разрешить мирно, — спокойно проговорил я. — Я никогда не стремился заводить распри с вами и надеюсь, что мы сможем достичь соглашения.

Это его охладило. Он все еще оставался резким, все еще готов был утверждать собственный авторитет, но все же немного смягчился и тут я понял суть характера Макларена. Он добивался не столько земель и богатства, сколько признания себя самым значительным человеком в округе. Он просто не мог представить себе иного способа добиться всеобщего уважения и преклонения, кроме как через богатство и власть.

Поняв это, я догадался, что мне надо делать. Мне нужен был мир — мир с Маклареном особенно. Если я поведу себя правильно, я этого добьюсь.

— Сегодня я разговаривал с Чепином. Эту войну можно закончить, если только правильно выбрать вожака. И по-моему, таким человеком можете стать только вы, Макларен.

Он слушал, и мои слова ему явно нравились. Макларен представил себя в роли миротворца. Будучи достаточно деловым человеком, он понимал, что каждый день этой войны уносит жизни людей и животных, уносит средства. Сражаясь или разведывая окрестности, его ковбои не могли работать на ранчо.

— Вы, Макларен, здесь самая значительная фигура. Если вы начнете — остальные потянутся за вами.

— Только не Пиндер. Вы убили Ролли, и он не успокоится, пока не отомстит. Пиндер ненавидит меня — и все, что я отстаиваю.

Морган Парк внимательно слушал, глядя на нас во все глаза. Случилось то, чего он никак не ожидал — мы с Маклареном встретились и заговорили о мире. Стоит нам достигнуть соглашения — и все планы, которые он вынашивал, рухнут.

— Продолжая войну, «Си-Пи» тем самым поставит себя вне закона, — убеждал я Макларена. Их никто не поймет и не одобрит. Если война затянется — сюда соберутся все скотокрады страны, чтобы, воспользовавшись случаем, безнаказанно угонять стада.

Мойра слушала не без удивления и, как мне показалось, с некоторым уважением. Инстинкт всегда подталкивал меня к сражениям, но умом я прекрасно понимал всю их бесцельность. Сумей мы договориться — и «Си-Пи» придется уступить нам. Однако в колоде был еще и джокер — Морган Парк. Если у него, как я полагал, были причины желать продолжения войны, необходимой для успешного завершения каких-то планов, то замирение сторон нанесет смертельный удар по его соглашению с Букером.

Парк не хуже меня понимал, что мне удалось произвести благоприятное впечатление на Макларена. Руд глубокомысленно поскреб подбородок; мое изложение ситуации представлялось ему логичным.

Отец Мойры был осторожным человеком. Придя сюда в числе первых, он строил разумные планы и усердно работал, претворяя их в жизнь, и лишь теперь, в последние годы, ему захотелось власти. Однако он знал, что многим соседям он совсем не по душе. Внешне Макларен не выказывал к моим словам особого интереса, но было очевидно, что мое предложение открывало перед ним некоторые перспективы.

Неожиданно меня перебил Парк.

— Не верь его болтовне, Руд. Звучит все это у Бреннана правильно, да только на уме у него наверняка какая-то подлость. Что он замышляет? Что скрывает?

— Морган! — запротестовала Мойра. — Я удивляюсь вам! Мэтт искренен, и вы это знаете!

— Ничего подобного я не знаю. А вы все защищаете этого… этого убийцу.

Обращаясь к Мойре, Парк смотрел на меня, ожидая, что я стану возражать. Что он стремился к ссоре, я понимал. Но сейчас любая стычка погубила бы все, сказанное прежде мной. И тогда, хотя и не без колебаний, я сказал то, что думал:

— Я, по крайней мере, никогда не убивал безоружного.

При этих словах что-то промелькнуло в глазах Парка, а на лице появилось ранее не виденное. Я понял, что приговорен и что больше ждать Морган Парк не станет. Бросая в лицо Парку это обвинение, я имел в виду молодого д'Арси: интуитивно я был убежден в гибели офицера с Востока.

Д'Арси был не из тех, кто способен не поблагодарить за оказанное ему гостеприимство. Значит, что-то помешало ему это сделать. Мне не хватало доказательств. Я лишь знал, что д'Арси исчез вскоре после того, как Морган Парк проявил к нему интерес.

Начав, я не собирался останавливаться. Надо было, по возможности, предупредить Макларена.

— Сюда съедутся не только скотокрады, — как ни в чем не бывало продолжал я, — но и все, кто мечтает осуществить во время войны свои тайные замыслы.

Лицо Моргана Парка одеревенело. На самом-то деле я знал очень мало, почти ничего, но сумел тем не менее коснуться главного, и Парк был явно озабочен. Если догадка моя верна, то теперь он уверен, что мне что-то известно, и даже подозревает, будто мне известно куда больше, чем на самом деле.

— Я обдумаю все это, — сказал наконец Макларен. — Сейчас не время принимать решения.

— Разумеется. — Повернувшись к Мойре, я взял ее под руку. — А теперь, с вашего позволения…

Мы направились к двери, и тут ярость Моргана Парка вырвалась наружу. Смертельно побледнев, он пошел прямо на нас. Быстро отодвинув Мойру, я приготовился встретить его. Но между нами встал Кеневейл.

— Остановитесь! Здесь драки не будет, Парк!

— В чем дело? Бреннану нужна теперь нянька?

— Нет, — жестко ответил Кеневейл. — Бреннан обещал, что никакого скандала не будет. И я не собираюсь позволить вам сцепиться с ним.

Воцарилось молчание. Мойра снова подошла ко мне. Не знаю, что мог бы сделать Морган Парк, но я был готов ко всему. Никогда еще жажда уничтожать не владела мною так, как сейчас, когда я стоял лицом к лицу с этим человеком. Я отчетливо вспомнил: он сидит на мне и колотит меня громадными кулаками.

— Бреннан, — отрывисто сказал Макларен. — У меня нет никаких причин симпатизировать вам. Но вы разговариваете без обиняков и к тому же гость моей дочери. Оставайтесь сколько угодно.

Позже я понял, что именно в этот момент Парк должен был принять решение. Выбора у него не оставалось. Он отступил, расслабился и больше не произнес ни слова.

Мойра проводила меня до лошади; она была обеспокоена.

— Плохо иметь его врагом, Мэтт. Жаль, что так получилось.

— Он стал моим врагом уже давно. А что плохо иметь такого противника, я и сам понимаю. Одному из ваших друзей уже пришлось убедиться в этом.