Адская практика (Дело о неприкаянной душе) - Садов Сергей Александрович - Страница 80

— Люди?! — Кажется, Михаил Леонидович окончательно запутался. — Да кто вы такие?!!

— Мы? — опять вмешался я. — Скажу, не поверите. Пусть он скажет.

— Кто он? — поинтересовался Володя.

— Он. — Я кивнул Альене.

— Ты думаешь? — несколько неуверенно поинтересовалась она.

— Думаю. А то сейчас до второго пришествия будем обсуждать, кто мы такие. — Я поднялся с кровати и поправил одежду. Потом кивнул Альене. — Начинай. Он не по нашему ведомству.

Альена вздохнула. Закрыла глаза и медленно подняла правую руку. Из раскрытой ладони заструился свет. Все невольно отвернулись. Однако свет постепенно смягчился, образовав на стене световое пятно. На этом пятне вдруг медленно появилась фигура человека. Сначала только контуры, но постепенно фигура приобрела объемность.

— Федор, — попятился Михаил Леонидович. Володя тоже отпрянул. Только Григорий Иванович остался стоять, хотя побледнел. Фигура же тем временем окончательно материализовалась. И хотя на фоне света, исходящего от стены, ее трудно было разглядеть, никаких сомнений не было в том, что это был именно Федор Иванович.

— Здравствуй, командир, — одними губами улыбнулась фигура. — Удивлен?

— Господи. — Михаил Леонидович невольно поднял руку для того, чтобы перекреститься. Я вовремя поймал его за кисть.

— Но-но! Давайте пока без этого обойдемся, а? Вот уйду я, тогда креститесь на здоровье, сколько душе угодно.

Михаил Леонидович посмотрел на меня совершенно бешеными глазами, но, похоже, даже не понял того, что я сказал. Я покосился на Ксефона. От этого типа всего можно ожидать. Но тот, похоже, был занят каким-то своим делом. Не сразу я сообразил, что он пытается помешать мне уничтожить врата. О! Идиот!!! Он думает, что я буду мешать ангелу? Совсем ума, что ль, нет? Ладно, пусть старается. Главное, чтобы под ногами не путался. Я осторожно начал пытаться разрушить связь Альены и отца Федора. Эх, погубит меня моя доброта. Но не могу смотреть, как все старания человека пропадают впустую. Пусть хоть будет убежден, что поломал мой коварный план. Уж очень он старается.

Михаил Леонидович тем временем осторожно приблизился к Федору и протянул руку. Рука, понятно, прошла сквозь призрак.

Отец Федор усмехнулся.

— Я тоже с непривычки нервничал. Но быстро привык.

— Ты… ты…

— Ну да, Я призрак. Привидение. Миша, да что с тобой? Я думал, ты покрепче будешь.

Михаил затряс головой.

— Не верю! Это какой-то трюк! Здесь где-то должен быть голографический проектор.

— Угу, — кивнул отец Федор. — А то, что я тебе сейчас скажу, тоже голографический проектор знает? Помнишь, в горах Афгана? Мы тогда попали в окружение и пробирались по тропе. Я чуть не сорвался в пропасть, а ты меня поймал. Я ведь тогда хотел застрелиться. Помнишь? Ты оттащил меня в сторону от всех. Повторить то, что ты сказал мне? Мы ведь там вдвоем были. Ты и я. Этого ведь никто не знал, кроме нас двоих. Ты рассказал о случае из своего детства. Помнишь?

— Федор?! — все еще неверяще протянул Михаил. — Это действительно ты?

— Я. Хотя потрогать меня проблематично. Командир, у меня к вам просьба. Последняя просьба.

— Я… да… все, что хочешь.

— Я уже говорил вам, не знаю только, расслышали ли вы. Помогите мальчику. Вы не представляете, как это важно. Но пусть даже не важно. Просто помогите ради меня и его.

Я решил, что мне хватит изображать зрителя и пора сыграть роль «плохого» черта.

— Эй, а ну стоп! Эй-эй, ты меня обманула. Ты сказала, что они только попрощаются и он скажет, кто мы. Никаких заданий. Мальчик мой. И его мать тоже.

— Фиг тебе, — отрезала Альена.

— Фиг не фиг, посмотрим, но никаких заданий. Федор Иванович, прощайтесь, и вам пора. А то мигом прерву вашу встречу.

Отец Федор улыбнулся мне. Потом посмотрел на Ксефона, который яростно сопротивлялся моей не слишком активной попытке прервать контакт. Покачал головой и неодобрительно покосился на меня. А я что? Я ничего. Ксефон сам выбрал свой путь, когда решил мне помешать. Он вполне мог отказаться от задания. А я теперь виноват, да? Нет уж! Фигу. Как говорят умные люди: не рой другому яму.

Федор правильно понял мой взгляд и отвернулся.

— Прощай, командир. Надеюсь, мы встретимся с тобой… со всеми нашими ребятами… кто остался в тех проклятых горах. Мне пообещали…

Михаил вдруг резко махнул рукой по лицу, сгоняя непрошеные слезы. Отец Федор же стал медленно отступать к стене. Но вдруг замер.

— Григорий, не наезжай на ребят. Они за наши глупости ответственности не несут. В том, что со мной случилось, нет их вины. Тут ничьей вины нет. Просто так сложилось… — Отец Федор отступил в стену. Свет померк, и силуэт человека пропал.

Примерно минуту царила тишина, которую никто не решался прервать. Я тактично молчал, усевшись в самый дальний угол комнаты. Альена тоже отступила. Только Ксефон торчал почти в центре. Хорошо еще, что ничего не говорил.

— А все-таки кто вы? — устало поинтересовался Михаил.

— Да черт я. Черт, — так же устало отозвался я. Знаю ведь, что не поверят. — А она ангел, если еще не поняли.

— Ага, а я Папа Римский.

— Как скажешь, — пожал я плечами и махнул рукой. Тотчас сверху упало полное облачение римского папы и погребло под собой командира разведчиков. Тот, чертыхаясь, откинул все это в сторону.

— Что за шутки?!

— Сами сказали, что если я черт, то вы Папа Римский. Вот и получайте. Скоро за вами из Ватикана приедут.

— Да не хочу я быть никаким римским папой!!! — Михаил испуганно отшатнулся от вороха одежд.

— То хочу, то не хочу, — буркнул я, убирая одежды. — Вас, людей, никогда не поймешь. Ладно, говорите по-быстрому, чего вы хотите, и займемся делами. — Я достал блокнот, ручку и приготовился писать.

— Чего я хочу? — недоуменно переспросил Михаил, переглянувшись с Григорием Ивановичем и со своим сослуживцем.

— Ну да. Что, не ясно? Ваше желание, мое исполнение. Понятно, в обмен на душу. Ну давайте. Заказывайте.

— Ты издеваешься? — озадаченно поинтересовался Григорий Иванович.

— А вы нет? — рявкнул я, окончательно выведенный из себя. — Вы еще долго тут ерундой заниматься собираетесь?!

— Чего-то ты так о мальчике заботишься? — недоверчиво поинтересовался Ксефон.

— Чегой-то! А тогой-то! У меня договор с ним. И я обязан еще двое суток его защищать. Так что организовать его спасение — моя прямая обязанность.

— Ну старайся-старайся. Все равно его душа тебе не достанется!

— Посмотрим.

— Посмотрим.

— А ну, цыц! — рявкнул выведенный из себя Михаил. О! Сразу чувствуется бывший военный. Умеет приказать. Я благовоспитанно замолк и уставился на него. Михаил же посмотрел на Альену. — Девочка, ты тут кажешься самой здравомыслящей…

— Это только кажется, — вставил я и тут же прикусил язык под хмурым и весьма многозначительным взглядом Михаила Леонидовича.

Дождавшись тишины, он снова обратил свой взор на Альену.

— Ты мне можешь объяснить, что происходит?

Альена покачала головой.

— Не могу. Вы же все равно не поверите. И вы просто не поймете силы Веры. Вы слишком материалист.

— Если вера поможет выполнить последнее желание Федора…

Альена резко мотнула головой.

— Не так. Вы ответьте сначала для себя. Вы хотите спасти мальчика ради желания отца Федора или просто хотите спасти? Если ради желания, то лучше не надо и пытаться. Сейчас на кону стоит не жизнь мальчика, как вы думаете, а его душа. Надо ведь не просто спасти тело.

— Все это ерунда. О душе должны другие заботиться. Мое дело мальчик. И ты зря думаешь, что я хочу помочь ему только из-за просьбы моего друга. Я бы его и так не бросил.

Плечи Альены поникли.

— Я так и думала, что вы не поймете. Хорошо, конечно, что вы хотите его спасти, но… — Альена безнадежно махнула рукой. — Жаль, что вы такой материалист.

— Что поделать. Такой вот я. А вот ты, не материалист, можешь помочь?

Девочка отрицательно покачала головой.