Предел (СИ) - Лобанова Елена Константиновна - Страница 91

На отдельном столике лежала целая кипа прошений «посетить для прочитать лично». Кое-кто собрался прославиться прямо в его спальне. Вчера… Список про «вчера» можно было бы длить и длить. Но что-то же должно было быть таким прекрасным, чтобы сегодня он опять проснулся в противоестественном настроении. Ему подарили новый шедевр Нальиса — потрясающее произведение искусства. Прекрасно. Вчера он слегка попугал и довел до слез одну очень самоуверенную и наглую Светлую Цветочницу. Приятно. Немного стыдно, но от этого было еще более приятно. Потому что, если — стыдно, значит — хорошо довел. Слегка ныли ребра. Тоже приятно. Приятная усталость после потрясающего боя, это — даже более, чем замечательно. Некоторые девы, ничего, что — Светлые, готовы были заложить за его победу родовые драгоценности… Между прочим, совершенно не зная, чем дело кончится, поскольку ни разу таких схваток не видели. Более, чем приятно. Потому, что девы эти юны и глупы, и таких верных политических шагов делать ещё не умеют. Амалирос понял, что все-таки нашелся способ получить удовольствие и от этой ставки.

Вчера он отправил в рудники на встречу кое с кем, как минимум шестерых разумных заговорщиков, кучу сброда и, к счастью, ни одного Открывающего. Но это всё казалось Повелителю Темных пустяками по сравнению с тем, что впереди его ждали Запредельные возможности. Причина для затяжной радости нашлась: неизведанное «впереди».

Для полноты счастья надо было только кое-что подправить и решить. Для начала, следовало предъявить претензии Тиаласу: это их Светлая кровь попортила стены. Значит, и платить ему. Если откажется платить, счет будет выставлен Дому Ар Ктэль. Оплатить они не смогут. Это означало, что Даэросу придется соглашаться либо на брак по выбору Амалироса, либо… за Пределом наверняка найдется что-то ценное. Тарлы… Черные тарлы в коронах Озерных Владык в таком случае обесценятся. Мелочь, но всё равно приятная. А еще следовало давать мальчишке указания. Нечего позволять малолетнему строить из себя героя. Руководить вызволением Темных подданных из-за Предела Амалирос собирался лично.

Важные решения множились, и одно немедленно тянуло за собой другое. Он решил не стесывать и не замазывать стихотворение на стене в спальне — сочтут за слабость. А если объявить произведением искусства, то вполне получится шокировать всех своей непредвзятостью. Новое зарождающееся течение живописи «в стиле Сульса», о котором шептались на совете некоторые подданные, Арк Каэль надумал объявить государственным преступлением. Страшилище в зале Совета рядом с проходом следовало уничтожить немедленно… Он наконец-то нашел то неправильное, что его беспокоило: посмертно награжденные разведчики в коридоре. Повелитель должен был заботиться о живых подданных, а не хоронить их заживо.

Амалирос распахнул двери в малый Зал. Ар Намэль уже явился на утренний прием.

— Элермэ Аль Арвиль, ко мне, срочно!

Дева, похоже, была готова к вызову в любой час. Тёмный попытался отыскать в этой готовности хитрую Светлую предупредительность, но к своему удивлению, не смог.

— Элермэ, Способнейшая! Вот это удобное кресло — Ваше. Попытайтесь отправить Весть своему самому доступному брату для менее доступного Даэроса. Требуется немедленно приступить к спасению двух моих верных подданных. Понимаете всю важность? Учтите, что Ваш новый брат ответит за их жизни. Старайтесь. Дайте знак, что у Вас получилось. Я жду!

Повелитель отправился к крайней арке. Сорняков в вазах не было — только разноцветные, колючие растения. Пока он размышлял, нельзя ли как-нибудь счесть их сорняками, Светлая Вестница очень старательно выполняла его указания. Но никаких знаков об успешной отправке Вести не потребовалось. А вот что требовалось, так это изобретение чего-то такого, что могло сделать из Полусветлого вернейшего и преданнейшего подданного как можно скорее.

На полу целыми строчками проступали руны:

«Я с братом Нэрнисом в лесу. Присоединился младший разведчик Расти. Есть сведения. У мальчика потрясающая память. Он запомнил разговор на орочьем. Сам перевести не могу. Передаю звучание.»

По полу сплошной вязью понеслись письмена. Одна плитка, вторая, третья… даже четырех не хватило. Амалирос немедленно учел, что орочья речь в Верхних Покоях, письменно, это — оскорбление. Тягчайшее. Но… он решил пожертвовать полом. Для дела. Ар Намэль потом непременно расскажет об этой жертве, надо будет только приказать ему молчать.

«Это все. Что там у вас еще случилось?»

— Элермэ, передайте: «В Зале Совета коридор. Куда ведет? В коридоре Ар Туэль и Ар Нитэль. Ушли не менее, чем на пять дневных переходов вперед. Их жизнь и смерть на твоей совести, если она у тебя есть». Нет, последнее пожалуй передавать не надо!

Ответ не замедлил появиться:

«Проход — понял. Если проход змеевидный, то он ведет в подвал одного знакомого мне кабака около Торма. „У Боцмана“. Исправлю. Жить будут».

— Элермэ, скажите ему: «Проход извивается, через каждые десять шагов поворот». Он, что не знает, что творит? Дальше: «Малыш, береги себя! Ты знаешь, как я ценю жизнь каждого поданного! Все твои заслуги будут вознаграждены! Кстати, твоя брошь очень понравилась моей Матери. Она шлет тебе восхищение и благодарность. Элермэ попытается послать Весть вечером». Получилось? Ну, вот и все. Благодарю Вас… Ну, мог бы и не отвечать, десятую плиту изводит… базальт портит…

«Благодарность Вашей Благородной Матери получил год назад извещением от моей Матери, благодарю за напоминание. Ценность жизни подданных в Вашем исполнении — несомненна, начиная с жизни Вашего младшего брата. Страшусь вознаграждения. Брачные Обряды не предлагать. Вы это любите. Счет за стены выставлять не стоит. Не выгнали бы, осознал бы свои возможности после первой дырки. Считаю ущерб перекрытым стоимостью тайного выхода к Торму. Разведчиков уведомлю инструкциями на самом видном месте. Трактир покупать? Сколько предлагать владельцу трактира? Никогда не забуду Ваше Высочайшее напутствие: „Пшел вон, ублюдок!“. Приняли решение: учиться с братом Нэрнисом работать в паре. Думаем, на каком материале и месте учиться? Жду совета от Мудрейшего».

Это была восхитительная дерзость. Просто небывалая. Но Амалирос хоть и был излишне подозрителен, разум все-таки не утратил и не признать, что Полусветлый хитер и расчетлив, не мог. Пришлось пробовать другой способ заронить в душу Даэроса верноподданнические чувства — прикинуться «своим парнем»:

— Элермэ, передайте: «Понял, оценил. Потренируйтесь на каком-нибудь озере. За трактир — четыре сотни золотом. Поднимать до восьми. Боцман должен сломаться на стоимости хорошего корабля. Если он сумасшедший, дозволяю удвоить. Ублюдок, ты мне нравишься!» Простите, Элермэ, это у нас — личное. Передали? Прекрасно! Вы — просто бесценный клад. Позвольте коврик из-под Вашего кресла. Я сам, сам. Это не надо, не надо это читать! Дева! Я собирался прикрыть тайные сведения не для того, чтобы их читали. А Ваш новый брат… Ну, надо же! Угрожает. Насмешил. Очень, ну, очень наглый юнец. С братом он, в паре… Сейчас на исходе второго тысячелетия как раз надо начинать бояться наглых мальчишек!..

— Повелитель?! — Элермэ решила отвлечь Амалироса от размышлений о её братьях.

— Да, простите, задумался. Вы что-то хотели спросить?

— Мой дядя Морнин советовал мне получать информацию из первых рук. Для более верного впечатления. А… отрывочные сведения очень разжигают любопытство. В любом случае, рано или поздно, я услышу нечто о Вашем брате. Может быть…

— Понял, понял! — Амалирос скривился. — Оба Ваших Объединенных Дома страдают любопытством, нетипичными возможностями и некоторой наглостью. Кто больше — кто меньше. Вы действительно думаете, что мне так нужны эти «в любом случае» и «для верного впечатления»? Дитя, кому Вы голову морочите? Думаете, мне Ваш бледно-серый брат испортил настроение? Ничуть! Кушайте яблочко. У Вас темные круги под глазами. Может вчерашней настойки? А я пока Вам поведаю о моем бесценном во всех отношениях брате. Младшем. До вечера у нас много времени, так что перевод этих похабных рун — успеется. Итак! Ну что… опять?