Африканский казак - Лаптухин Виктор Владимирович - Страница 96

— Так что же случилось?

— Пока мы возились с Хайяту и султаном Сокото, а ты сражался в горах Мандара, французы побывали на озере Чад!

— Ну и что из этого? Озеро уже посетили многие европейцы.

— Это были путешественники или купцы и с ними всегда находились наши люди. На этот раз какой-то французский офицер на огненной лодке тайно прошел по реке Шари до Чада, а потом вернулся обратно на юг.

— Каким же образом он мог незаметно проплыть на пароходе? У того же машина стучит на всю округу и дым валит столбом.

— Это места дикие, и живут там мелкие племена рыбаков, которые платят дань султану Гаурангу. Среди них француз и нашел проводников, указавших путь среди многочисленных островов и проток. Говорят, что судно у него было маленькое и по ночам мимо селений рыбаки тащили его своими пирогами. Ясно, что султан знал об этом.

— Тот самый Гауранг, что клялся в верности хакиму?

— Он же обещал послать своих дозорных на юг, чтобы они следили за французами на берегах Конго, и согласился на строительство нашей крепости у местечка Кусери, где сливаются Шари и Логоне.

— А этот купец в чем виноват?

— Он недавно объявился возле Кусери. Приплыл с юга на железной лодке, которую можно разбирать на части. На базаре расспрашивал, где какой товар продается, справлялся о запасах зерна и сушеной рыбы. Но когда завел речь о числе базингеров и пушек в крепости, староста рынка заподозрил неладное и дал нам знать. Француза схватили, но переводчик бежал, а гребцы с его лодки только и могли сказать, что их послал с купцом этот сын свиньи и обезьяны, султан Гауранг.

— Хорошо, я поговорю с французом, но обещай, что никаких пыток не будет.

— Обещаю. Он всего лишь исполнитель, но все, что он скажет, поможет нам разобраться в обстановке.

— Пусть твой горе-переводчик ведет запись нашего разговора, а этот мясник со своими приятелями и близко не подходит.

Через некоторое время Дмитрий прошел в комнату, где находился задержанный. Представился арабским купцом, ведущим торговлю в Борну, пожаловался на строгость и подозрительность местных властей. Спокойно, со знанием дела поговорил о ценах на различные товары, упомянул о дороговизне перевозок и хорошей прибыли, которую умелый торговец всегда может получить в Африке. Без нажима поинтересовался, что привело коммерсанта в эти дикие края, но упомянул и о щедрости эмира Борну в отношении тех, кто оказывает ему ценные услуги. Привел примеры и назвал имена, увидел, как зарозовели щеки собеседника, а глаза приняли осмысленное выражение.

В результате беседы выяснилось, что Эмиль Жантий, чиновник администрации колонии Французское Конго, действительно предпринял тайную экспедицию к озеру Чад. Его паровой катер в разобранном виде был доставлен в верховья Шари с берегов притока Конго Убанги, где французы уже прочно обосновались. С помощью местных рыбаков катер успешно миновал все мели и пороги, немного проплыл по озеру Чад и вернулся обратно. Этот чиновник встретился с султаном Гаурангом, обещал ему защиту от Раббеха, подписал оборонительный договор и очень выгодное торговое соглашение. На обратном пути захватил с собой несколько придворных султана, которые в Парике должны поведать о жестокостях правителя Борну и единодушном желании народов Чада избавиться от его ига. На прощание Жантий посоветовал Гаурангу угнать жителей с берегов Шари и сжечь их деревни, чтобы в случае войны базингеры Раббеха остались без носильщиков и запасов продовольствия. А сейчас в верховьях Шари строится форт, в который уже прибыли первые французские отряды.

Сам месье Беагль, простой торговец, которого всего лишь попросили справиться о ценах на прибрежных базарах. Что касается заметок в его записной книжке, то они не имеют никакого отношения к империи Борну. Но если арабский коллега так настаивает, то их можно объяснить — это расчет пропускной способности дорог и стоимости перевозок грузов от Шари до берегов Бенуэ. Известно, что эти две реки протекают недалеко друг от друга, а в дождливый сезон их притоки превращаются в единую сеть озер. Если освоить этот торговый путь, мелкие негритянские торговцы им уже давно пользуются, то можно получить значительную прибыль и разрушить гнусную монополию Королевской компании Нигера. Англичане совсем обнаглели и никого не пропускают на Бенуэ и Нигер со стороны океана. Но что они скажут, когда французские коммерсанты зайдут им в тыл и повезут свои товары со стороны Чада! Тихий голос и по-восточному деликатные манеры Дмитрия произвели на месье Беагля определенное впечатление. После пережитого им ужаса, требовалась разрядка. Он осмелел и, как бы беря реванш, заговорил так, словно вновь стал хозяином положения.

— Жантий обязательно вернется! На берегах Шари и Чада будут стоять французские крепости, а в их водах плавать французские суда! — с пафосом произнес он. Затем ткнул пальцем в сторону склонившегося над бумагами переводчика. — Я уже пытался объяснить этому безграмотному идиоту, что следом за мной движется отряд капитана Бретоне. У него много пушек и винтовок, с ним идут тысячи воинов султана Гауранга. Если со мной что-нибудь случиться, от всех вас ничего не останется!

Когда Идрис выслушал отчет Дмитрия и ознакомился с записью допроса и записной книжкой француза, он только тяжело вздохнул:

— Вот и кончились наши тайные игры. Поехали во дворец.

— Думаешь, опять будем вести ночные советы над той козьей шкурой?

— Нет, сейчас положение гораздо серьезнее. От низовьев Шари до Диквы пешей ходьбы три дня, а конный доскачет еще быстрее. В Кусери я уже послал гонцов, приказал усилить разведку и выслать дозоры на пирогах.

— Знаешь, ты поезжай с докладом к Раббеху, а я взгляну на своих арабов. Эти дни по его приказу сидел дома, теперь понимаю, с какой целью. Но сейчас мне надо проверить воинов самому. Им придется сражаться с войсками, обученными на европейский манер под командой французских офицеров и сержантов. Поверь мне, они умеют воевать!

58

Но прежде, чем увидеть своих арабов, Дмитрий решил заехать домой, чтобы взять необходимое оружие и походное снаряжение.

— Как прошла охота, господин? — таким вопросом встретил его у дверей Ахмед.

Как обычно, подбежали слуги, приняли коня, принесли напиться. Из кухни, где готовился ужин, тянуло чем-то вкусным. Обитатели дома, услышавшие о приезде хозяина, высыпали из своих хижин, построенных во дворе. Началась шумная суета, замелькали приветливые лица, посыпались вопросы. Дмитрий почувствовал, что приехал в дом, где ему рады и готовы о нем позаботиться. На сердце стало радостно и легко, с детских лет не испытывал такого чувства покоя и безопасности.

Озорной малец, сын кухарки, чтобы лучше рассмотреть хозяина — как-то раз Дмитрий разрешил ему потрогать свой наган и даже посадил в седло — быстро вскарабкался на растущее у ворот дерево. Свесился вниз головой, уцепившись за ветку. Весело скалился и строил рожи, хотел, чтобы и на него обратили внимание.

Также скалился труп пастушонка, повешенного за ноги из-за какой-то провинности по приказу лейтенанта Шанина.

Чувство покоя и безопасности мгновенно исчезло. Что-то опять дернулось в боку, вспомнились угрозы месье Беагля и все увиденное во французском лагере. Неужели мирной жизни пришел конец, всех этих людей ожидает судьба жителей деревень в саванне, которые были безжалостно разорены? А для тех, кто останется в живых, карьера Зизи или Вонючки станет пределом мечтаний? И все только потому, что у этих людей кожа другого цвета? А может быть, просто потому, что они еще не научились владеть современным оружием и не могут дать отпор?

Воистину, зло побеждается злом!

— Ахмед, распорядись, чтобы все занимались своими делами. Скажи, что я рад их видеть, а когда вернусь, то привезу подарки. Сейчас помоги мне собраться в дорогу. На ближних озерах не оказалось дичи, и мы решили поохотиться в дальних краях.

В кладовой Ахмед, складывая припасы в походные сумки, тихо произнес: