Брачный период мачо - Ларина Арина - Страница 30

Карякина пошла по проторенной дорожке и отнесла свое молодое стройное тело в элитный магазин женского нижнего белья.

Высоченная рыжая девица, судя по отсутствию уличной одежды и бэйджику на груди, выполнявшая в заведении функции продавца-консультанта, ленивой каравеллой двинулась к посетительнице. Ее лицо выражало крайнюю степень недоверия к Светкиной платежеспособности. Профессиональным взглядом оценив скромный прикид визитерши, девица, тем не менее, вежливо улыбнулась и чирикнула:

— Добрый день. Чем я могу вам помочь?

— Деньгами, — улыбнулась ей в ответ Карякина. Улыбка рыжей не увяла, но приобрела некоторую кривизну. Материально помогать сирой она не собиралась, но и гнать нахальную посетительницу было неудобно.

Светка вышла из образа наивной дуры так же быстро, как и вошла:

— Девушка, мне нужно белье, в котором я бы казалась слегка крупнее. Местами. Желательно эротическое.

— У нас дорого.

— Звучит обнадеживающе. Значит, такое все-таки есть, — обрадовалась Карякина.

Консультантша оживилась и начала таскать Светке очаровательные вещицы, от которых у любой женщины могло начаться головокружение вкупе со слюнотечением. Стараясь не вглядываться в ценники, которые существенно влияли на восприятие товара, юная покорительница мужских сердец трясущимися пальцами ворошила это ажурно-шелковое великолепие.

Легкий сквозняк по ногам и кроткий звоночек оповестил присутствующих о прибытии еще одной дамы.

— Эй, тут что, никого нет? — взвизгнул возмущенный женский голос. Его хозяйка через мгновение подскочила к прилавку и выхватила из-под рук млевшей Светки черно-красный клубок материи.

— Какое убожество, кладбищенский наборчик прямо, — процедила женщина и с жалостью посмотрела на готовую к атаке Карякину. — У вас что, умер кто-то? Или супруг настолько пожилой, что каждый раз, как последний?

— Нет, это у нас игра такая. Типа, я покойница. Сейчас еще за венком для комплекта поеду.

Рыжая ойкнула, а тетка с интересом пробормотала:

— А это интересно. Очень-очень даже интересно. А спите вы как, в гробу?

Ее лицо, уже покрытое неотвратимой сеточкой мелких морщин, паутинкой разбегавшихся по старательно припудренной коже, выражало искреннюю заинтересованность в получении более подробной информации. Неяркий макияж знающей себе цену женщины позднего среднего возраста резко контрастировал с белой кожаной курткой и белыми ботфортами, более подходящими студентке или школьнице. Мини-юбка не скрывала идеально сохранившихся ног, затянутых в плотные телесные колготки.

— Зачем в гробу? Мы как летучие мыши, под потолком висим. Очень полезно для цвета лица. Через пять минут такой румянец, что нарочно не придумаешь.

— Я серьезно, — топнула ботфортом тетка.

— И я серьезно, — поморщилась Карякина. Комплект, который полапала конкурентка, ей даже мерить расхотелось, хотя он казался самым завлекушечным из всего предложенного.

— Тогда просите в подарок лупу, чтобы партнер смог разглядеть ваши мышиные прелести! — тетка фыркнула и перетянула на себя внимание рыжей продавщицы, устало наблюдавшей за придурковатыми покупательницами:

— Мне нужен силиконовый бюст.

— Это вам к хирургу, — ядовито прокомментировала Светка.

Тетка злобно дернула плечом:

— И будьте добры без деревенского шика. Обычного телесного цвета.

— Да вы что! Зачем телесного? Возьмите зелененький или оранжевый. Ваш мужчина будет вспоминать эту ночь всю оставшуюся жизнь. Она обнажила зеленую пупырчатую грудь…

Мерно подрагивавшая от сдерживаемого хохота продавщица принесла еще ворох пакетиков, с которыми злобствующая тетка удалилась в примерочную.

Получив свою порцию комплиментов от рыжей девицы и лишний раз убедившись, что в полуголом виде она еще очень даже ничего, Светка покинула магазин, оставив в тамошней кассе сумму, абсолютно несоизмеримую с себестоимостью пары кружевных комочков, выданных ей за эти немыслимые деньги.

До конца рабочего дня Лена так и не успела помечтать о перспективах. Перевод буксовал, начальница цеплялась ко всякой ерунде, а в голову лезли совершенно посторонние и неактуальные мысли.

Иван, изображая почетный караул у мавзолея, маршировал по грязному асфальту. Увидев Лену, он расцвел и тут же рванул к любимой. На сей раз цветов при нем не было. С одной стороны, это ее обрадовало, поскольку избавляло от необходимости таскать мокрый кулек с собой, пристраивать его в кафе, оберегать в транспорте и напрягать извилины на то, чтобы не забыть его где-нибудь ненароком. С другой стороны — это было не очень хорошим знаком. Так, глядишь, отношения растеряют последний налет романтизма и захлебнутся в серых буднях.

— А где букет? — Лена решила не изводить себя сомнениями и размышлениями на эту тему, а задать вопрос в лоб, чтобы услышать, так сказать, мнение из первых уст. Ответ ее не обнадежил.

— В магазине, — развел ручищами Иван. — Если надо, куплю.

Формулировка «если надо» свидетельствовала о переходе их отношений в новую стадию. Двигаться столь быстрыми темпами Лене не хотелось. Она надулась и холодно сказала:

— Не хочу. Зачем мне цветы, это неэкономно. Иван обрадованно заулыбался.

— …и водить меня никуда не надо. Нынче это дорого. В принципе, можно еще сэкономить на еде, одежде и ездить в транспорте зайцем. В крайнем случае, лучше выкинешь меня на ходу, чем билеты покупать.

Иван насторожился.

— …лучший подарок — это вещь, сделанная своими руками. Например, табуретка или шкафчик из досок. Вершина мастерства — колечко из проволоки с пуговицей вместо камня.

Она еще вспомнила Светкин рассказ про одного из ее кавалеров, решившего поразить любимую девушку сердечком, вылепленным из хлебного мякиша и облитым красным лаком. Карякина тогда не оценила мастерства дарителя, поскольку лак, щедро вылитый на останки горбушки, был взят с ее тумбочки.

Иван выглядел совершенно раздавленным.

— От цветов иногда аллергия бывает, — виновато сказал он в свое оправдание.

— Интересно, когда ты подарил мне первый букет, ты что, планировал вызвать приступ удушья или надеялся посмотреть, как я зальюсь соплями?

— Нет. Я тогда просто не подумал.

— Угу. А теперь решил позаботиться о моем здоровье. Очень правильно. Только с чего бы это?

— Может, ты уже беременна, — выпалил Иван, с надеждой глядя на Лену.

— Вроде не дурак, а в голове пробелы, — задумчиво произнесла она, словно совещаясь с кем-то на тему жениховского слабоумия.

— Я тебя люблю, — торжественно сказал Иван и покраснел.

Лена напряглась. Вроде бы до этого момента были все сопутствующие влюбленности признаки, кроме самого признания. Или он уже это говорил? Судя по гордому взгляду, если и говорил, то неосознанно. А сейчас он явно выступил с политическим заявлением, на которое надо было как-то отреагировать. На предложение руки и сердца это не тянуло, поскольку ключевых слов в выступлении не наблюдалось. Лене стало тоскливо. Хотелось простой романтики безо всяких обязательств и проблем. Препарировать каждое слово, выискивая скрытый смысл, читать подстрочники и задумываться о будущем не хотелось. Хотелось просто любить, быть любимой и не раскладывать свои чувства по полочкам. Но обстоятельный Иван явно придерживался другого мнения.

В качестве компенсации за неподаренный букет он сводил ее в кафе и прокатил на такси.

— А почему сюда? — удивилась Лена, когда поняла, что Иван снова привез ее в общежитие.

— Тебе здесь не понравилось? — расстроился он.

— Не то чтобы не понравилось, — осторожно ответила Лена, — но у меня с собой ничего нет: ни щетки, ни белья, ни…

Сейчас все купим, — обрадовался Иван и потащил ее к маленькому рынку с косыми обшарпанными лоточками.

Возразить было нечего. Пробираясь сквозь густую толпу, Лена прилипла к его широкой спине. Иван рассекал людские массы как ледокол: величественно и неумолимо. От него веяло уверенностью в завтрашнем дне и стабильностью, как от качественно сделанного дивана.