Слово наемника - Шалашов Евгений Васильевич - Страница 32

Семеро городских стражей и в бодром-то виде не опасны для меня, а уж в полусонном… Хотел бы убить – перебил бы всех, а так даже неинтересно. Не пришлось никого рубить или резать. Бил эфесом чужого меча, немножко ногами, никого особо не покалечил, но через пару минут столовая зала превратилась в место, где ползали и стонали…

– Что с Жаком? – спросил я, обернувшись к Вахрушу.

– С ним все в порядке, – послышался ненавистный голос.

Двое стражников вытащили Жака. Голова короля нищих болталась, а его повязка кровоточила. Третий – мордатый, с усиками, держал кинжал у его горла.

Последним вышагивал сам бургомистр города Ульбурга. Картинно сложив руки на груди, Лабстерман торжественно заявил:

– Господин Артакс, вы арестованы! – Сделав паузу, первый бургомистр добавил: – Вы обвиняетесь в убийстве фрау Уты фон Артакс.

«Титул» Уты резанул по ушам, и я сразу не сообразил – в чём меня обвиняют. Зная «любовь» ко мне бургомистра, можно было ждать любого обвинения – от кражи церковного серебра до скотоложства. Потом до меня дошло…

– В убийстве? – растерянно протянул я. – Ута мертва?

– Мертвей не бывает, – сообщил бургомистр с оттенком злорадства. – Есть свидетели, что именно вы убили свою жену. Возможно, ваш друг является соучастником. Если вы не бросите оружие, я прикажу убить его.

– И сколько вы проживете потом? – спросил я.

– Зарежьте его, – не моргнув глазом, приказал бургомистр.

Мордатый, захватив Жака за волосы, приготовился полоснуть его по горлу…

«Не допрыгну!» – грустно подумал я, складывая оружие.

Часть вторая

Слово солдата – золотое слово!

Глава первая

Принц на соломе

Из трактира меня доставили в ратушу, в тот самый подвал, где я уже побывал прежде. Ну а куда вести арестанта, если в наличии всего одна тюрьма? Ульбург городок небольшой. Подвалы и сараи лучше использовать под склады и лавки, а не под содержание преступников. Опять-таки, прибыли от арестантов никакой – сплошные расходы. Посему, чтобы не обременять городскую казну, с задержанными старались разобраться поскорее – либо повесить, либо простить.

Врать не стану, но по дороге меня никто не бил, не оскорблял и в спину алебардами не тыкал. Я тоже не стал дергаться и вырываться. Знаю, что без труда расшвырял бы стражников, но какой в этом смысл? Своим бегством я бы не спас Жака.

Подвал тот же и клетка та же самая. Решетки крепкие, толстые. Но на сей раз герр Лабстерман решил подстраховаться, и меня «приодели» в кандалы.

Я надеялся, что кандалы будут с замками – можно попрактиковаться в науке открывания оков (чем бы только?), но увы. Кузнец старательно соединил цепи, вставил в отверстие какой-то гвоздь и обстоятельно его сплющил…

– Не жмет? – заботливо поинтересовался мастер. – Вы, господин Артакс, говорите, не стесняйтесь. А то, знаете ли, бывает, кожу защемит, натрет. Ссадины потом разъест, арестанту плохо, и мне выговор объявят.

– Благодарствую, – поблагодарил я. – Как на меня сшиты.

Оковы действительно не жали и не терли.

– Вы, господин комендант, на меня не сердитесь, – хмуро буркнул мастер, завершая работу. – Магистрат приказал, а я – что? Я человек маленький. Приказано заковать – закую. Прикажут расковать – раскую.

Я только пожал плечами. Палач, он тоже делает свое дело, что же теперь, сердиться на палачей? Понятное дело, вслух об этом говорить не стал – обидится и сожмет оковы посильнее. Зачем портить отношения с хорошим человеком?

– Что ты там возишься? – прикрикнул на мастера стражник – курносый верзила – тот самый, что недавно держал кинжал у горла Жака.

Кузнец собрал инструменты и пошел к выходу. Курносый выпроводил мастера, обернулся, обвел взглядом подвал, решетку. Вспомнив о чем-то, подошел и забрал треногу с факелом.

– Открытый огонь в тюрьме не положен, – сообщил стражник. Как мне показалось – с удовольствием.

«Вот ведь скотина! – подумал я. – А если крысы?»

С другой стороны, факел прогорит быстро, так и так оставаться в темноте.

Несколько минут я сидел и сетовал на жизнь. За последние месяцы я уже второй раз попадаю в узилище. А если считать клетку на колесах и темницу в серебряной долине, так в четвертый. Больше, чем за все предыдущие годы…

Чтобы отвлечься, стал вспоминать, где я видел рожу охранника? Курносый, со слегка вытаращенными глазами. Такое чувство, что я его когда-то обидел. Надо бы вспомнить. Правда, был он чуточку потолще.

Год назад

Мы с Гневко ошивались по портовым городам, намереваясь уплыть куда-нибудь подальше. Войны в Швабсонии не предвиделось, делать было нечего. По наемнической почте сообщили, что правительница островного королевства Амальрика очень желала стать императрицей. Ей для этого требовалась самая малость – захватить еще одно королевство, где проживали совершенно дикие пикты. Впрочем, с пиктами у нее вряд ли бы получилось. Не она первая! Ну на худой конец, можно было захватить Валлийское герцогство. Естественно, что без нашего брата не обойтись. Королевская гвардия, лучники-ополченцы да дружины лендлордов – этого слишком мало, чтобы влезть в настоящую войну. Пожалуй, у Амальрики нашлось бы дело и для меня, и для Гневко.

Мы объехали с десяток деревушек, жители которых гордо именовали себя горожанами. Но сесть на корабль мешали обстоятельства: иной шкипер не хотел брать на борт моего верного друга, а иной заламывал такую цену, что дешевле было отправиться вплавь… Получив очередной отказ, мы с гнедым ехали дальше, ничуть не сомневаясь, что рано или поздно подходящий корабль появится. Возможно, нашли бы и раньше, но особо спешить нам было некуда. Талеры у меня оставались, на ветчину-хлеб и сено-овес хватало, а что еще надо?

Однажды, когда я торговался с менялой, кто-то коснулся моего плаща… За последние годы подойти ко мне незамеченным было трудно. Однако у этого получилось. Почти…

– Ты чего, чего… – запричитал толстомордый курносый парень с тонкими усиками, которого я аккуратно уложил на пол.

– Это твой? – спросил я у менялы. Но тот лишь испуганно замотал головой. Явно – не охранник, не помощник и даже не любимый племянник. Но то, что парень ему отчего-то знаком, было заметно.

– И чего крадешься? – задал я вопрос пленнику.

– Я к меняле пришел, по делу.

– Хм, – буркнул я, тряхнув парня.

Из-под плаща выпала короткая дубинка. За поясом и за голенищем обнаружились ножи.

– А чего, пошутить нельзя? – брыкнулся незнакомец, но получил короткий удар по носу.

– Можно, – миролюбиво согласился я. – Только попозже… Повторить вопрос?

– Да пошутил я, пошутил, – стал извиваться парень, но тщетно – шею придавливал мой сапог.

Меняла, слегка оправившись, вспомнил, что он тут хозяин:

– Вы, молодые люди, шли бы во двор.

– Это я – молодой человек? – приятно удивился я, потому что давно перестал себя считать молодым… Ну, наверное, уже лет двадцать. С тех пор как подался в наемники.

– Да по мне, кто младше семидесяти – все молодые люди, – отмахнулся меняла, настороженно глядя на нас. – Как всегда – придет молодежь, драку затеет.

На вид старику было лет сто, не меньше.

– А еще говорят, что менялы и ростовщики редко доживают до старости! – бросил я.

– Идите отсюда, а не то я парня своего кликну! – окрысился старик и заорал во всю глотку: – Шимек, сюда!

Да, был на лестнице амбал, помню. Сейчас прибежит, придется еще и с ним отношения выяснять. Судя по звукам, он уже мчится на выручку хозяина. Только чересчур громко топает – будто не каблуки, а копыта.

– Шимек, долго тебя звать! Я уже сто раз…

Раздался грохот, дверь вылетела, и в комнату ворвался… Гневко. Оценив ситуацию, махнул хвостом – мол, все нормально. Но на всякий случай поставил копыто на спину незнакомца и внимательно глянул на старого менялу.