Страна Северного Ветра - МакДональд Джордж - Страница 51

51

Тут я заметил, что к нам приближаются ещё двое ребятишек: симпатичная девчушка и бледный застенчивый мальчик, сильно хромавший на одну ногу. Я отошёл в сторону посмотреть, что произойдёт дальше, потому что дети выглядели довольно испуганно. После нескольких торопливых слов они вместе ушли, а я продолжил свой путь к дому, где меня тепло приняли мистер и миссис Реймонд. От них я узнал об Алмазе побольше и позже по дороге домой необыкновенно обрадовался, увидев его сидящим на прежнем месте.

— Алмаз, а что хотели тот мальчик с девочкой? — спросил я.

— Они увидели какое-то существо и испугались.

— И пришли тебе об этом рассказать?

— Из-за него они не могли достать воды из колодца и позвали меня.

— Но они же старше тебя.

— Да, но они его боялись.

— А ты нет?

— Нет.

— Отчего же?

— Я ведь дурачок. Меня ничто не пугает.

Я тут же вспомнил, что раньше этим словом называли добрых и бесхитростных людей.

— А что это было за существо? — спросил я.

— Вроде ангела, крошечного ангела. С вытянутым тельцем и большими крыльями. Он быстро-быстро ими махал, и вокруг него образовалось лёгкое облако. Он летал взад и вперёд в колодце, иногда останавливался посередине, словно охранял воду, а от его крыльев колодец точно заволокло туманом.

— И как ты его прогнал?

— Я его не прогонял. Кто бы это ни был, колодец нужен, чтобы оттуда брать воду. Так что я взял кувшин и достал воды.

— А что существо?

— Так и летало внутри.

— Оно ничего тебе не сделало?

— Нет. Почему оно должно было мне что-то сделать? Я ведь не сделал ему ничего плохого.

— А что сказали твои друзья?

— Они сказали: «Спасибо, Алмаз. Какой ты у нас славный дурачок!»

— Ты на них не рассердился?

— Нет! Почему я должен был сердиться? Я бы обрадовался, если бы они со мной немножко поиграли, но они больше любят гулять вдвоём, когда заканчивают свои дела. А на меня совсем не обращают внимания. Но я не обижаюсь. Зато другие со мной очень приветливы и никуда не убегают. Только они все заняты своими делами, и им часто не до меня.

— Тебе не бывает одиноко?

— Нет, что вы! Когда я никому не нужен, я забираюсь в своё гнёздышко и смотрю наверх на небо — ему всегда есть до меня дело, и оно всегда меня замечает.

— А где твоё гнездо?

Он поднялся и со словами: «Пойдёмте, я покажу» завёл меня за дерево. К одной из нижних веток была привязана верёвочная лестница. Мальчик забрался по ней на сук, потом полез дальше и исчез среди листвы. Спустя какое-то время я услышал наверху его голос:

— Я у себя в гнёздышке, — сказал он.

— Я тебя не вижу, — сказал я.

— Я вас тоже, но зато я вижу, как на небе выглянула первая звезда. Вот бы подняться на небо. Как вы думаете, я когда-нибудь смогу?

— Думаю, сможешь. Расскажи ещё, что ты видишь.

— Больше ничего, только листья, да огромное небо надо мной. Оно чуть качается. А подо мною лежит вся земля. Вон вышла ещё одна звезда! Ветер похож на поцелуи величественной дамы. Когда я сюда забираюсь, я словно снова в объятиях Царицы Северного Ветра.

Так я впервые услышал о Царице.

Весь вид и поведение ребёнка, преисполненного тихой мудрости, но готового согласиться с нелестным для себя суждением окружающих, покорили мое сердце, и я проникся к мальчику самой искренней симпатией. Мне казалось, что маленький Алмаз знает тайну бытия, и, возможно, он сам был тем, за кого с готовностью принял какую-то тварь — ангелом Божьим, которому предстоит сказать или сделать нечто особое. У меня возникло чувство необыкновенного благоговения, и пожелав мальчику спокойной ночи, я оставил его в своём гнёздышке.

С тех пор я часто видел мальчика и завоевал его доверие настолько, что он рассказал мне всё то, чем я успел поделиться с вами. Я не стану ничего объяснять. Предоставлю философски настроенным читателям сделать это самим, кто как может. Проще всего решить, как Нэнни и Джим, что Алмаз был немножко тронутым. Зато мистер Реймонд разделял мое мнение о мальчике, а миссис Реймонд призналась, что часто звонит ему в колокольчик просто затем, чтобы ещё раз увидеть это спокойное и миловидное лицо и голубые глаза, созданные скорее на радость другим, чем своему обладателю.

Всем вокруг, кроме самого Алмаза, было очевидно, что Нэнни и Джим его избегают. Они относились к мальчику, как к игрушке, если только не надеялись с его помощью добиться для себя лишних привилегий или поблажек — тогда они, не раздумывая, его использовали, и чаще всего успешно. Но в целом оба вели себя вполне сносно, правда, я не сомневаюсь, что своим хорошим поведением они во многом были обязаны незаметному влиянию того, кого сами звали Божьим ребёнком.

Но странная вещь — я так и не смог понять, откуда мальчик берёт свои бесчисленные песенки. Иногда они были словно брызги, разлетевшиеся от всем известных детских стишков, как, например, эта, которую он пел как-то вечером своей маленькой Кимвале. Рядом с ним в загоне паслись овцы, и заходящее солнце окрашивало их белую шерсть нежно-розовым цветом. Те, что стояли в тени деревьев, оставались белоснежными, а другие, бродившие на солнце, были окружены бледно-розовым ореолом.

У речки в траве задремала Бо-Пип, Овечки паслись в прохладе. А после — пропали, как не было их, И белые хвостики сзади. Пустилась Крошка Бо-Пип искать Овечек своих по следу. Ведь нет у них крыльев, чтобы летать, Придут, как всегда, к обеду. Они убежать далеко не могли, Спрятались где-то в травах. Вот он — тянется у земли След от хвостов кудрявых. Там где пройдут, оставляют след Белые хвостики сзади. Взбежала на холм — но и там их нет, Белые хвостики сзади… И вдруг увидала овечек вдали, В открывшемся с гор просторе. Как пёстрые фантики плыли они, Прыгнув в небо, как в море. Плывут за закатом одна за другой, Их теперь не догнать. Плача, Бо-Пип не пошла домой, А прилегла поспать. Заснула Крошка Бо-Пип в слезах, Укрыта влажным кустом. А ночью случаются чудеса, Каких не увидишь днём. Ветер подул, всколыхнулась трава Во сне или наяву. Бо-Пип только голову подняла — А овцы щиплют траву. Тюк-тюк! раздаётся наперебой, Они вернулись назад. Но не одни — привели с собой Кучу новых ягнят. Все побежали домой — ура! Как на весёлом параде. Их втрое больше, чем было вчера, Хвосты пушистые сзади. Но ведь за всеми не уследить, Вырастут скоро ягнята. А вдруг они так же решат пошутить, Прыгнуть за солнцем закатным? Не плачь, Бо-Пип, если вдруг пропадут Овцы твои опять, Ягнята за мамами побегут, Ты знаешь, где их искать.