Топ 10, или МужчиNа Моей Мечты - Огородникова Татьяна Андреевна - Страница 44

– Красивые часы.

Он расцвел, как майская роза:

– Подарок. Ваш друг Иван подарил мне их после первой удачной сделки. Он, кстати, обещал подъехать. – Я улыбнулась, мне было приятно, кроме всего прочего, иметь Ивана в друзьях.

Илья Сергеевич протянул мне визитку, очень дорогую. Она выглядела как пластиковая карта, только немного потоньше, на ней было написано: кандидат экономических наук, профессор, президент фонда «Эффективные технологии».

– Разрешите присесть? – по-военному спросил Илья Сергеевич.

– Конечно, конечно.

Он достал из нарядного портфеля красивую папку и принялся разъяснять мне, как работает фонд «Эффективные технологии». Графики, таблицы, схемы – я честно вглядывалась в бумагу и понимающе кивала полчаса.

– Скажите, Илья Сергеевич, сколько денег я получу через три месяца?

– По оптимистическому прогнозу – до сорока процентов прибыли, по среднему и проверенному – тридцать, по самому плохому – ноль, то есть нисколько, но такого с нами еще не случалось.

Мне порядком надоело слушать курс бухучета, я решила взять быка за рога.

– Илья Сергеевич, что нужно для оформления сделки?

– Желательно подъехать к нам в офис, заполнить две необходимые формы и просто перевести или принести деньги, конечно с паспортом. Единственное неудобство, офис у нас далековато – на шоссе Энтузиастов, но…

– А у меня все с собой! – Я была горда своей подготовленностью.

– Тогда вы можете заполнить бумаги прямо сейчас, я выдам вам приходник и нашу брошюру, чтобы вы понимали, как будут работать ваши денежки. Через пару-тройку дней я передам вам розовую пластиковую карту с номером счета, она гарантирует сохранность ваших средств.

Я приступила к заполнению документов, в это время появился Иван Романов. Он радушно поздоровался с Ильей Сергеевичем и поцеловал меня.

– Ну что, вы решили сразу приступить к делу, что называется, не отходя от кассы? Вот это подход! – с восторгом сказал Ваня.

– Я бы взяла частями, но мне нужно сразу, – отшутилась я с помощью Остапа.

Еще через сорок минут я держала в руках свои будущие сверхприбыльные бумаги, а Илья Сергеевич так же радушно прощался, как и здоровался до этого.

Мы с Ваней решили отметить сделку пышным обедом в «Аисте». Я предложила «Пиноккио», но Ваня сказал, что более неприятного места в Москве не знает.

– Только сегодня ты платишь, могу я разок почувствовать, каково это, когда богатая женщина тебя выгуливает? – Мы дружно засмеялись и поцеловались. Мне было легко и весело, временное расставание с деньгами хорошо влияло на мой организм.

Мы сели за столик у окна.

– Ванечка, что-то ты взгрустнул, все в порядке?

– Да, моя любовь, все хорошо. Просто мне нужно уехать на какое-то время, мой близкий человек серьезно заболел, и я даже не знаю, сколько придется просидеть у постели тяжелобольного. Хорошо бы, все хорошо закончилось, но в таких случаях, как правило, чудес не бывает. – Он грустно вздохнул.

Мне стало жалко своего мальчика.

– Хочешь, я поеду с тобой?

– Ты знаешь, Анют, я об этом даже не мечтал, я бы очень хотел. Но думаю, не очень хорошо чувствовать крылья за спиной, когда человек умирает.

Если станет лучше, я позвоню тебе, и ты приедешь, хорошо? – Он ласково потрепал меня по щеке. Господи, как он стал мне дорог!

– Когда ты уезжаешь?

– Да вот, сегодня вечером.

У меня перехватило дыхание, я чуть не расплакалась, любовь размягчила мое сердце, я стала слишком сентиментальной.

– Я буду ждать тебя. Звони мне, ладно?

– Конечно, куда я теперь без тебя…

Мы грустно попрощались возле машины. Это была красивая грусть – не печальная, а возвышенная и легкая – грусть, которая предполагает новые радости и встречи.

Я очень тихо тронулась с места, мне было некуда спешить и не хотелось ехать быстро, с каждым километром я была все дальше и дальше от своей реальной, огромной, всепоглощающей и слепой любви.

Мне захотелось услышать Ванин голос через неполных два часа. Телефон сказал, что он в сети не зарегистрирован, и попросил перезвонить позднее. До самого вечера я стойко пыталась перезвонить, но безуспешно. Мне было тяжко, и душа разрывалась на части. Только один человек мог спасти меня от разрыва сердца. Это – Маринка.

Разрыв сердца

Она, моя хорошая, чувствовала, что нужна мне, и, как всегда, позвонила.

– Привет, Зай, как дела? Любовь в разгаре, сердце бьется?

– Любовь в разгаре, сердце бьется, наверно, скоро разорвется. – Я снова говорила стихами.

Маринка знала, что стихи – не мое, поэтому воскликнула:

– Ух ты, как тебя проперло. Неужели все так серьезно? Кстати, стихи не очень. Долго сочиняла?

– Нет, Марин, только что пришло в голову.

– Ну ладно, тогда публиковать не станем. Подумай, как лучше. У меня есть знакомые издатели. И вообще, сейчас модно писать: стихи, романы, учебники… Пишут все, причем парадокс: проститутки пишут о том, как быть порядочной, а спортсменки – о том, как быть умной. Впрочем, одно другому не мешает.

– Марин, ты что-то погнала, что, по-твоему, спортсменки должны писать о том, как быть порядочной? Это – вообще нонсенс. Умная шлюха – еще куда ни шло. Тем более что пишут не они, – и у тех и у других это занятие непрофильное. Пишут «рабы».

– Ну вот, я и говорю, что ты вполне могла бы опубликовать сборник стихов. Чтобы никто не удивился, на всякий случай назовем его «Неопубликованное». Ну, вроде бы оно опубликованное, но все же нет. – Маринка всегда умела меня развеселить.

Я честно сказала:

– Марин, мне плохо, Ваня уехал, можешь встретиться со мной?

– Уехал?.. Конечно могу, только предупреждаю, я тебя радовать не собираюсь! Я еще утром пыталась с тобой увидеться, но ты была не в доступе.

– Ладно, ладно, давай, через полчаса.

– В «Пиноккио».

– Договорились, давай… Постой, Марин, а может, не в «Пиноккио»?

– В «Пиноккио»!

Мы подъехали одновременно, Маринка, как всегда, возилась в машине, набирая всевозможные коды и проверяя сигнализацию. Я от нетерпения колотила каблуком по асфальту.

Наконец она выбралась из плена спутниковых достижений, и мы, поцеловавшись, вошли в ресторан.

Мы сели в уголке, чтобы пошушукаться без посторонних ушей. Маринка закурила.

– Ну что, как у тебя дела? Где твой ненаглядный? – выпуская дым, спросила она.

– Марин, он уехал или улетел только что, но мне кажется, что прошел уже год.

– Слушай, Анька, скажи мне, в той квартире, где вы были в первый раз, вы еще встречались?

– Нет, Ванечка очень изобретательный, он всегда отыскивает новые места для встреч. Видимо, думает, что квартира мне еще надоест, ну, когда мы начнем жить вместе. Шутка. А почему ты спрашиваешь?

– Я тебе говорила, что знаю его бывшую, Соню? И что они дружат?

– Да, ну и что?

– Мы с ней виделись недавно. Она буквально разрывалась от гордости, рассказывая о том, как ее творение снимали для архитектурного журнала. Сначала она описала, что за творение. Я еще тогда подумала, что уже слышала об этом, а потом Сонька спохватилась: «Да что я, собственно, у меня есть этот журнал!» – и показала мне интересные картинки. Вот, смотри, я его купила. – Маринка выложила AD на стол. Я с замиранием сердца принялась перелистывать журнал, в котором увидела знакомый лифт, аквариум, витражи и джакузи под светом кремлевских звезд.

– Да, Марин, это та квартира. Ну и что здесь такого, она вполне могла сделать дизайн для своего бывшего мужа…

– Могла, конечно, только ты меня знаешь, я ее приперла, и она рассказала мне, что хозяин квартиры – ее boy-friend, что у нее есть ключи и она может приходить туда по согласованию с ним. Да, это правда, она делала этот интерьер, но за деньги и для своего мужика. А когда он уехал куда-то на три дня, она решила похвастаться Ване – своему бывшему мужу. По времени все совпадает. Поэтому вы, влюбленные голуби, занимались этим не у Вани дома, а у чужого дяди, который уехал в командировку. Understand?