Путь Короля. Том 1 - Гаррисон Гарри - Страница 64

Как только король Мерсии размашистым шагом вошел в комнату, сидевшие в ней мужчины поспешно вскочили и поклонились. Красавица же из Восточной Англии приветствовала его поклоном, исполненным на новый манер, позаимствованный у франков. Двое прислужников, которые до того о чем-то спорили вполголоса, приподняли устеленный одеялами короб с телом Вульфгара и поставили его сначала к стене, а затем, по мановению руки короля, на высокое кресло с ручками, ибо heimnar не смог бы поддержать в равновесии свое туловище. Все остальные, за исключением короля, также расселись.

— У меня есть вести из Юфорвича, — начал Бургред. — Эти вести свежее тех, что принес нам ты, — кивок в сторону Вульфгара, — и вести эти счастливые! Так или иначе, они побудили меня действовать. Ибо по всему выходит, что после сдачи города и короля Церковью…

— Назови вещи своими именами, государь, — оборвал его молодой этелинг из Уэссекса. — Король Элла был вероломно предан людьми, которых он взялся защищать…

Бургред насторожился. Юнец этот, он давно приметил, не отличается особой почтительностью ни к королям, ни к церковным иерархам.

— После сдачи в руки язычников короля Эллы, Рагнарссоны подвергли его лютой участи. В особенности же поусердствовал тот, кого они кличут Бескостным. Как и в случае с твоим бедным государем Эдмундом, — вновь кивнул он в сторону Вульфгара. — И однако казнь эта вызвала разлады среди их войска. До нас дошла странная весть, что казнь будто бы закончилась тем, что тело короля было пробито какой-то гигантской стрелой, пущенной из машины. Из-за этих машин якобы и произошел раздор. Впрочем, нам важно то, что это произошло. Ибо армия викингов отныне расколота на две части.

Мужчины удивленно и радостно хмыкнули.

— Одна их часть покинула Юфорвич и направилась на юг. Часть хотя и меньшая, но вполне боеспособная. Спросим себя, зачем и куда они идут? И я отвечу — идут они в Восточную Англию, идут туда, откуда явились…

— И назад к своим ладьям, — ввернул словцо Альфгар.

— Что же, вполне возможно. Причем сдается мне, восточные англы не захотят мериться с ними силами. Своего короля они уже потеряли, а с ним — в той битве при Стауре — и лучших ратоборцев дружины. Спастись удалось лишь тебе, юноша, и только благодаря твоей беспримерной отваге. Я помню, что все вы твердите одно, — король бросил на Альфреда чуть снисходительный взгляд, — что настало время дать викингам бой… А посему я решил послать в Восточную Англию воеводу, которому дам в придачу крупную дружину. Она будет там его опорой, покуда ему не удастся собрать свое собственное войско… Им будешь ты, юноша, — Альфгар, сын Вульфгара. Родом ты из Норфолка. Твой отец был таном при короле Эдмунде. Твоя семья больше всех пострадала, больше других вынесла потерь. Тебе и поднимать королевство!.. Впрочем, называться твоя страна будет не королевством, а немного по-другому…

Бургред почувствовал, как вцепился в него колючий взгляд этелинга Альфреда Уэссекского: те же лазурные, как у Альфгара, очи, те же белокурые локоны — ни дать ни взять принц королевской крови. И однако ощущалось в нем биение некоей особенной жилки — несговорчивости, что ли. И еще — ума. Ведь оба они понимают, что Восточная Англия может стать камнем преткновения. У Бургреда Мерсийского прав на нее нисколько не больше, чем у Этельреда Уэссекского. Причем тот король, который отвоюет себе сей лакомый кусок, станет неоспоримо сильнее другого.

— Как же будет именоваться мой титул? — осторожно осведомился Альфгар.

— Ольдермен, — спокойно отозвался король. — Ольдермен Норфолка и Суффолка.

— Но ведь это два разных шайра, — возразил Альфред. — Человек не может стать ольдерменом сразу в двух шайрах.

— Времена меняются, — сказал Бургред. — Но вообще-то в том, что ты говоришь, есть своя правда. Со временем, Альфгар, ты сможешь рассчитывать на новый титул. У священников это называется subregulus. Станешь вице-королем. А потому ответь — присягнешь ли на преданность мне и моей Мерсии?

Не говоря ни слова, Альфгар повалился Бургреду в ноги и простер руки между его колен в знак признания его верховенства. Король похлопал его по плечу и легонько обнял.

— Пройдет немного времени, и мы все оформим подобающим образом. А пока мне хотелось знать, вполне ли мы друг друга понимаем. — Он повернулся к Альфреду. — Да-да, юный этелинг, что до тебя, то ты, разумеется, нас здесь не поймешь. Что ж, расскажи своему королю и брату, как обстояло дело. Пусть же он держится своего берега Темзы, а я останусь на другом. Но от севера Темзы до юга Гембера простираться отныне моей стране. Быть по сему.

Бургред сполна насладился напряженной тишиной, сковавшей присутствующих в этот судьбоносный миг, и продолжал:

— Но вести, которые нам рассказывают, и впрямь диковинные. Рагнарссоны, которые были во главе Великой Армии с начала всего похода, остались сидеть в Юфорвиче. А те же, кто с ними порвал, судя по слухам, вовсе не имеют воевод или имеют их в большом множестве. Нам доносят, будто один из воевод — чуть ли не самый важный из них — по рождению англичанин, а по речи своей, как утверждает посыльный, — уроженец Восточной Англии. Что же до его имени, то посыльный лишь мог повторить то, как кличут его викинги, — а они по-английски говорят до того скверно, что я никак не могу взять в толк, каково же настоящее его имя. Викинги называют его Скьеф Сигвардссон. И как же это может звучать по-английски? Или, скажем, на восточноанглийском?

— Шеф! — вдруг вскричала все это время молчавшая красавица. Скорее — выдохнула. А ее глаза, ее чудные глаза с поволокой, вдруг заискрились таким светом, что муж ее уставился на нее так, будто уже примерялся для хлесткого удара розгой. Тем временем тесть ее и отец вытаращил глаза и покрылся красными пятнами.

— А ведь кто-то сказал, что видел его мертвым, — прошипел он.

— Вскоре так оно и будет, — отвечал сын. — Мне нужны люди…

А в двухстах милях к северу от этого места Шеф снова и снова вертелся в седле, чтобы лишний раз убедиться в том, что замыкающие не начали отставать: сегодня колонну особенно важно было удерживать в пределах слышимости. Ибо дорожную грязь, оставленную его отрядом, месил другой, превосходящий его собственный не менее чем вчетверо, но не смевший напасть на них, поскольку в руках Шефа находились заложники, монахи обители Св. Иоанна вместе со своим настоятелем Саксвульфом. Но важно было и не сбавлять скорости, так как, невзирая на утомительный ночной переход, следовало опередить новости об их приближении и тем самым предотвратить любые попытки подготовиться к их приему.

С каждой милей все сильней становился манящий аромат моря. И наконец, когда они одолели небольшой подъем, величаво возвысился перед ними мыс Фламборо, который не спутаешь ни с какой другой приметой. Завидев его, Шеф гиканьем и яростными взмахами заставил прибавить в скорости передних всадников.

Гудмунд отставал от него всего на пару ярдов. Рука его по-прежнему цепко держала под уздцы лошадь настоятеля. Шеф поманил его.

— Сейчас держись рядом. И главное — настоятель должен быть у меня под рукой…

И, зычным окриком заставив припустить рысью своего подуставшего мерина, он нагнал кавалькаду в тот самый момент, когда сто двадцать разбойников с тридцатью заложниками, проделав долгий спуск, вихрем ворвались в неказистые улочки нищего Бридлингтона.

Мигом поднялся переполох. Заметались женщины, прижимая к груди завернутых в грязные пеленки младенцев с посиневшими коленками; мужчины хватались было за копья, но тут же бросали их и припускали что есть к мочи к берегу, надеясь найти спасение в лодках, остовы которых чернели на припущенном снегом грязном песке. Шеф крутился по узким улочкам, постоянно подталкивая вперед в качестве приманки легко узнаваемого в своей черной рясе настоятеля.

— Мир! — вопил он. — Мир! Мне нужен только Ордлаф!

И он, Ордлаф, уже готовился предстать перед ним. Бридлингтонский рив, человек, захвативший в плен самого Рагнара — хотя никому и в голову не пришло отблагодарить его за это. Ошеломленно поглядывая на викингов и бенедиктинцев, он шагнул навстречу врагам. Хочется этого ему или нет, он, староста, принужден был ответить за все.