Искатель. 1965. Выпуск №4 - Саксонов Владимир Исаакович - Страница 43

— Повторите.

— Прошу соединить меня с аэродромом Ле Бурже.

Он говорил хриплым голосом, телефонист заторопился.

— Говорит Мегрэ, из уголовной полиции.

— Инспектор Матье у телефона.

— Есть ли ночью самолеты на Лондон?

— Один в десять часов вечера, другой в двенадцать сорок пять ночи, первый утренний вылетел только что. Я слышу отсюда, как он набирает высоту.

— Достаньте, пожалуйста, список пассажиров.

— Какого самолета?

— Двенадцать сорок пять ночи.

— Минутку…

Мегрэ редко бывал таким нелюбезным.

— Нашли?

— Да.

— Ищите Лагранжа.

— Хорошо… Лагранж, Алэн-Франсуа-Мари…

— Благодарю вас.

— Вам больше ничего не нужно?

Но Мегрэ уже повесил трубку. Из-за этого проклятого Северного вокзала, который его прямо загипнотизировал, он не подумал о самолете, и в результате Алэн Лагранж с его заряженным револьвером уже давно находится в Лондоне.

Пошарив по письменному столу, Мегрэ снова схватился за телефонную трубку.

— Отель «Савой» в Лондоне.

Его соединили почти, сразу.

— Отель «Савой». Дежурный слушает.

Мегрэ устал повторять все одно и то же — свое имя, звание.

— Скажите, не останавливалась ли у вас вчера некая Жанна Дебюль?

— Да, месье, номер 605. Хотите с ней говорить?

Мегрэ замялся.

— Нет. Взгляните еще, не прибыл ли к вам сегодня ночью некий Алэн Лагранж.

Дежурный ответил почти сразу.

— Нет, месье.

— Я полагаю, что вы спрашиваете у вновь прибывших паспорта?

— Конечно. Согласно инструкции.

— Значит, Алэн Лагранж не мог записаться под чужим именем?

— Только в случае, если, у него имеется фальшивый паспорт. Учтите, что полиция каждую ночь проверяет паспорта.

— Спасибо.

Ему оставалось позвонить еще в одно место, и этот звонок был особенно неприятен, тем более — придется воспользоваться своими слабыми школьными знаниями английского языка.

— Скотленд-Ярд.

Было бы чудом, если бы инспектор Пайк, которого он принимал во Франции, дежурил в этот час. Пришлось беседовать с неизвестным, который с трудом понял, кто с ним говорил, и отвечал гнусавым голосом.

— Некая Жанна Дебюль, сорока девяти лет, остановилась в отеле «Савой», помер 605, — подбирая слова, произнес Мегрэ. — Прошу вас в течение нескольких ближайших часов следить за ней как можно осторожнее…

Далекий собеседник повторял последние слова Мегрэ с хорошим произношением, как будто каждый раз поправлял его.

— Возможно, что один молодой человек попытается посетить ее или встретиться с ней. Даю вам его приметы…

Перечислив приметы, он добавил:

— Он вооружен, «смит-вессон» специального образца. Это дает вам возможность арестовать его. Я пошлю вам его фотографии по бильдаппарату через несколько минут.

Но англичанин не понимал, и Мегрэ пришлось давать подробное описание, повторять одно и то же три-четыре раза.

— В конце концов что вы от нас хотите?

Эта дотошность заставила Мегрэ пожалеть, что он позвонил в Скотленд-Ярд, захотелось ответить: «Ничего!»

Он был весь в поту.

— Я приеду сам, — наконец заявил он.

— Вы хотите сказать, что приедете в Скотленд-Ярд?

— Я приеду в Лондон.

— В котором часу?

— Еще не известно, У меня нет расписания самолетов под рукой.

— Вы вылетите самолетом?

Мегрэ повесил трубку, возмущаясь и посылая ко всем чертям этого незнакомого инспектора, который, возможно, был славным парнем.

А что бы ответил Люкас инспектору Скотленд-Ярда, позвонившему в шесть часов утра и на дурном французском языке рассказавшему подобную историю?

— Это опять я. Соедините меня снова с аэродромом Ле Бурже.

Самолет отправлялся в восемь пятнадцать. У него осталось время заехать домой, переодеться, даже побриться и проглотить завтрак. Мадам Мегрэ предусмотрительно не задавала никаких вопросов.

— Я не знаю, когда вернусь, — сказал он сердито, слабо надеясь, что она тоже рассердится и у него будет возможность сорвать на ком-нибудь свой гнев. — Я уезжаю в Лондон.

— Да.

— Приготовь маленький чемодан со сменой белья и дорожным несессером. Там, в ящике, наверное, осталось несколько фунтов стерлингов.

Зазвонил телефон. Мегрэ как раз надевал галстук.

— Мегрэ? Говорит Рато.

Старший следователь, который, конечно, провел ночь в собственной постели и был в это прекрасное солнечное утро в чудесном настроении, поглощая кофе со свежими булочками, желал узнать новости.

— Что вы говорите?

— Я говорю, что мне некогда, что я сажусь на самолет и вылетаю в Лондон через тридцать пять минут.

— В Лондон?

— Вот именно.

— Что вы такого узнали, что…

— Простите, но я вешаю трубку. Самолет не ждет. — Мегрэ был в таком состоянии, что добавил:

— Я буду посылать тебе открытки.

Само собой разумеется, что в ответ на это была повешена трубка.

ГЛАВА 6,

Над французским побережьем самолет попал в облака и пришлось подняться выше. Немного позже Мегрэ повезло. Через широкий просвет в тучах он увидел море, сверкающее, как рыбья чешуя, и суда, за которыми тянулся пенный след.

Сосед Мегрэ любезно нагнулся к нему и, указывая на меловые скалы, стал объяснять:

— Дувр…

Мегрэ поблагодарил его улыбкой. Между самолетом и землей стлалась легкая, почти прозрачная дымка; изредка путь самолета пересекало большое сияющее облако, которое быстро исчезало позади, и снова внизу виднелись зеленые пастбища, усеянные крошечными точками.

Вдруг земля опрокинулась, самолет шел на посадку, внизу был Кройдон. И внизу был мистер Пайк. Да, мистер Пайк приехал, чтобы встретить своего французского коллегу. Он ждал не на летном поле, хотя, безусловно, имел на это право, и даже не в стороне от толпы, нет, он терпеливо стоял в гуще встречающих, за барьером, который отделял пассажиров от встречающих, родственников и друзей.

Пайк не делал приветственных жестов и не размахивал носовым платком. Когда Мегрэ взглянул в его сторону, он ограничился кивком головы, точно так по утрам он приветствовал своих товарищей по работе.

Прошло много времени с их последней встречи и, наверное, лет двенадцать с тех пор, как комиссар был в Англии.

С чемоданом в руках вслед за толпой Мегрэ вошел в здание аэровокзала и остановился около таможенников, а мистер Пайк скромно стоял за окном в своем темно-сером, несколько узковатом для него костюме, в черной фетровой шляпе и гвоздикой в петлице.

Конечно, он мог зайти сюда и сказать чиновникам: «Это комиссар Мегрэ, который приехал к нам…».

Мегрэ сделал бы это для него в Бурже… Но он не сердился на Пайка, понимая, что с его стороны это — проявление особой деликатности. Мегрэ немножко стыдился, вспоминая свой утренний гнев на инспектора Скотленд-Ярда. Раз Пайк находится здесь, значит, тот человек не так плохо справился со своими обязанностями и даже проявил инициативу. Часы показывали половину одиннадцатого, значит, чтобы вовремя приехать в Кройдон, Пайку пришлось выехать из Лондона рано утром.

Мегрэ вышел из аэровокзала. Сухая, жесткая рука протянулась ему навстречу.

— Как вы поживаете?

И Пайк продолжал говорить по-французски. Что было большой жертвой с его стороны, так как он говорил плохо и очень, страдал, делая ошибки.

— Надеюсь, что вы… будете… Как это перевести?.. Довольны… да, довольны этой чудесной погодой.

Мегрэ первый раз приехал в Англию летом и теперь пытался вспомнить, видел ли он когда-нибудь раньше настоящее солнце над Лондоном.

— Я предположил, что вы предпочтете ехать не в автобусе, а в машине.

Пайк ни слова не говорил о деле, из-за которого приехал Мегрэ, Он не позволил себе ни одного намека, это также было проявлением особого такта. Они сели в бентли Скотленд-Ярда. Машину вел шофер в форме, педантично соблюдавший все правила движения: он ни разу не увеличил скорости и ни разу не поехал на красный свет.