Все арестованы! - Черная Галина - Страница 59

— Да, поверь мне. На всякий случай, если ты ещё не записал адрес горгула, когда шеф его допрашивал, найди и попроси кого-нибудь из добровольных помощников полиции постоять у выхода из больницы — вдруг наш Эжен Сюсю попробует сбежать?

— Где я тебе найду таких добровольцев ночью? Ну разве что попробовать связаться с одной моей бывшей, она намекала на продолжение отношений…

— Да, да кого угодно, — оборвал я, не давая ему уйти с темы. — А ты сам будь готов выехать на захват второго охранника по адресу Вечно Мёртвая аллея, дом сорок три. Это адрес оборотня. В первую очередь к нему! Я звоню шефу.

…Комиссар, разумеется, начал с ворчания, но быстро замолк и выслушал меня очень внимательно. Я пересказал ему все свои соображения и постарался убедить, что нужно как можно быстрее «брать» охранника Вульфа.

— Я верю, Брадзинский. Всё это очень похоже на правду, но у нас нет доказательств. Только косвенные улики.

— На мой страх и риск, комиссар. Позвольте отправить вперёд Чунгачмунка, нельзя дать вору уйти!

— Хорошо, сержант, — подумав, решился шеф. — Пусть рядовой ждёт нас по указанному адресу. И присылайте за мной Флевретти. От нас троих ему не уйти.

Я позвонил капралу, передав ему приказ ехать за комиссаром Базиликусом, и дал указания Чмунку. Карта города у него всегда была при себе — первый признак профессионализма. Мы вместе нашли нужную улицу и дом. Жил месье Вульф далековато, на самой окраине, но на такси туда не больше получаса днём, а по ночной дороге за пятнадцать минут можно добраться. Хотя какое такси в предрассветное время?

Я проводил теловара на улицу:

— Помни, твоя задача — следить за домом. Доложи мне сразу, как приедешь на место. Дальнейшие действия только после прибытия комиссара и капрала. Ну всё, удачи!

Индеец оседлал своего железного мустанга — любимый велосипед и уверенно поехал по проложенному нами на карте кратчайшему пути.

А я вернулся в музей, запер дверь и начал ждать. Выпил чаю с двумя карамельками, которые нашёл в тумбочке, где стоял чайник, там же нашёл кусок торта, явно не сегодняшний и даже не вчерашний, но пустой желудок уже давал о себе знать, я съел и торт. Потом выпил ещё чаю, просто чтобы занять время и успокоиться, потом посмотрел на часы. Прошло уже двадцать минут. Я честно прождал ещё три и позвонил шефу. Телефон не отвечал. Тогда я набрал номер Чмунка, он уже должен был добраться до места, на велосипеде дворами тут ехать-то совсем ничего. В ответ — тишина. Я начинал чуточку нервничать…

Конечно, за последнее время индеец достаточно сносно изучил город. Он даже специально в свободное время занимался этим. Но уже почти полчаса его телефон молчал, и я подумал, что, вполне вероятно, его знание кварталов и закоулков Мокрых Псов могло оказаться недостаточным. У нас далеко не на каждой улице горят фонари, мэр любит экономить на горожанах. Не надо было мне отправлять вождя короткой дорогой, тем более ночью.

Я позвонил Флевретти. Но и он тоже молчал. Я перезвонил шефу, снова Чмунку и снова Флевретти. Трубку не поднимали все трое. В последующий час я звонил им всем по очереди каждые пятнадцать минут, всё равно заняться было больше нечем. Попробовал ещё раз осмотреть стёкла и пол на месте, где я нашёл «бесчувственного» горгула, но осмотр ничего не дал, нужно было специальное оборудование. Хотя бы увеличительное стекло, а о нём я не подумал, а то бы попросил капрала прихватить, когда звонил ему сразу после случившегося.

Ну где же они все, что там с ними происходит? Я уже места себе не находил. Возможно, операция сорвалась и они все убиты освирепевшим от страха волком?! Нет, наверняка они всего лишь слишком заняты его задержанием или поиском короны у него дома, чтобы отвечать на звонки. Если бы не жёсткий приказ шефа не покидать место преступления, я бы не выдержал и бросился на их поиски. Хотя лишние нервы и беспочвенные страхи в нашей работе не только бессмысленны, но и опасны.

В конце концов, по указанному в заявлении адресу может просто никого не быть. Абсолютно не факт, что Вовка Вульф действительно живёт именно там. Не говоря уж о том, что, сцапав корону, он мог моментально сорваться в бега, и ищи его потом по всем лесам. Хотя общее молчание скорее подтверждало, что адрес действующий.

Так прошёл ещё час, когда вдруг я услышал, как кто-то отпирает входную дверь, и опрометью бросился к выходу в надежде, что это кто-то из наших. Но увидел за стеклом уборщицу. Пожилая чертовка круглыми глазами смотрела на меня. Видимо, ей никто вчера не позвонил.

Я открыл ей, поздоровался и объяснил ситуацию. Она действительно оказалась не в курсе последних произошедших здесь событий. Но ничему особо не удивилась, украли так украли…

— Всё понятно, — сказала она. — Давайте я пока помою на втором этаже, потому что позже мне неудобно.

— Возможно, сегодня музей вообще не будет работать. Так что давайте вы всё помоете завтра, а сегодня устройте себе выходной. С сохранением зарплаты, разумеется…

Она посмотрела на меня с неприязненной задумчивостью и, поразмыслив немного, повернулась, задрав нос, и молча ушла. Ну если она и в жизни так же немногословна, то по крайней мере не стоит бояться сплетен о краже из музея.

Я снова запер дверь. Где же наши? Телефоны всех троих по-прежнему молчали. Я со злостью убрал свой в карман и решил больше никому не звонить.

И вот тут в дверь уже забарабанили. Я опять кинулся к выходу и увидел двоих чертей и одного солидного гнома (видимо, он у них главный) в строгих, хотя и помятых костюмах. Музейщики из столицы. Вот уж кого мне не хотелось видеть раньше, чем будет найден шлем. А я ведь надеялся, что успеем…

— Что здесь произошло?

— Как это случилось?

— Вы были при этом?

— Так это правда?!

— Он украден! — кричали они, перебивая друг друга и пытаясь протолкнуться в двери.

— Туда пока нельзя, — краснея, я попытался загородить вход. — Доступ посторонних к месту преступления не разрешён в интересах следствия.

Все трое уставились на меня взглядами, убивающими на месте.

— Как вы это допустили? — гневно возопил гном, топая маленькими ножками.

Мне хотелось провалиться сквозь пол.

— Комиссар звонил нам и предложил приехать к нему в участок, но мы должны были собственными глазами убедиться в произошедшем. Какой позор для всей полиции! Какая ужасающая некомпетентность! Мы добьёмся того, чтобы вас уволили, — снова наперебой загалдели они.

Наверное, у меня был слишком виноватый вид, хотя он вполне соответствовал душевному состоянию. Поэтому обвинения и угрозы продолжали сыпаться всё сильнее, найдя во мне безответный громоотвод.

— Если шлем и корона не будут найдены сегодня же, вас посадят лет на двадцать! Нет, сначала уволят без права восстановления на службе, а потом всё равно посадят! Если мы сами сию минуту не линчуем вас на месте, и уж поверьте, нас-то оправдают! — размахивая кулаками, орали музейщики.

— Не торопитесь, господа, вот ваш шлем.

В дверях стоял комиссар Базиликус с широкой улыбкой на лице. Ну я убью его, всё равно убью когда-нибудь, заставить столько мучиться…

Сделав театральный жест рукой, он посторонился, открывая всеобщему взору довольного Флевретти с короной на голове! Из-за его спины с виноватой улыбкой мне помахивал Чунгачмунк.

Присевший от радости гном с ликующим возгласом схватил корону с головы нагнувшегося для этого капрала и восторженно прижал её к сердцу. Остальные бросились к нему с теми же эмоциями на лицах. Быстро её осмотрев, они пришли к ещё одному радостному выводу, что экспонат цел и не имеет повреждений.

— Итак, вы хотите знать, кто преступник?

— Конечно, комиссар!

— Для этого я и приглашал вас в участок. Но когда вы сказали, что едете в музей, и бросили трубку, я понял, что мне тоже лучше будет привезти корону сюда, чтобы избавить вас от лишних волнений.

Я злобно посмотрел на него. Надо же, какая забота о незнакомых чертях и гноме. А над своими, значит, можно издеваться сколько и как захочешь?!