Посланник - Александрова Марина - Страница 35

Благодаря отличному образованию, полученному за границей, Аксель мог объяснить любой поступок Иво, но в этом случае он ошибся.

Природой данная болезнь открыла в Иво дар распознавать людей. Еще сидя в столовой, он чуть было не набросился на Никиту, но Аксель вовремя предотвратил эту выходку. Иво не давала покоя черная аура, окутывающая Никиту, которую видел только он.

Иво не понимал: как люди не могут видеть этого? Как они не понимают, что этот молодой и красивый солдат — убийца невинных людей?

Он объяснял это старшему брату, сидя с ним в столовой. Естественно, Аксель понимал, что имеет в виду Иво. Аксель пытался рассказать брату о том, что Никита убивал врагов, которые могли причинить боль всем хорошим людям, но Иво никак не отступал от своего убеждения. В конце концов он вскочил и расплакался, как маленький ребенок. Жестом он попросил Акселя оставить его в покое.

Аксель устало сел на ступени дома, и тут к нему осторожно присоединился Никита.

— Почему он так невзлюбил меня? — тихо спросил он.

— Иво считает тебя нехорошим человеком, — смущенно признался Аксель. — Это и понятно — ты храбрый солдат и много воевал, убивая своих врагов, а Иво воспринимает это как угрозу по отношению к себе. Мы много наслышаны о твоих боевых заслугах, и прими уверения в моем к тебе уважении, — Аксель встал и крепко пожал руку Никите, — даю слово, такое больше не повторится!

Та же карета, что встретила их в Ревеле, быстро катила их в Палдиски — шумный портовый городок, пропахший рыбой и табаком. Именно отсюда начинался их путь через Балтийское море в Швецию.

Аксель, Никита и Сашка мирно беседовали в карете Айве. Вооруженная охрана Ревельской губернии тихо семенила сзади на статных скакунах. По приезде в порт стало известно, что корабль «Святой Петр» будет готов к отплытию только через два дня. На предложение Акселя вернуться в замок Айве Никита вежливо отказался.

— Аксель, давай лучше мы посмотрим этот город, — предложил Никита.

— Я вижу, здесь такие красивые барышни! — восхитился Сашка. И Аксель понял причину их отказа. Он в голос рассмеялся и тут же пригласил друзей в свой любимый трактир «Семь морей».

— Уж здесь вы точно найдете то, что вам нужно! — улыбаясь, сказал он.

— А ты что, не с нами? — спросил Никита. Им быстро удалось уговорить Акселя провести эту ночь в компании развеселых девиц и новых знакомых. В этой же компании за два дня они посетили еще два города — Дерпт и Калласте. В Калласте трое друзей были приглашены в дом старого друга Айве.

Милан Паас был самым богатым пивоваром в округе. Его дочери, восемнадцатилетняя Карина и пятнадцатилетняя Каролина, были самыми завидными невестами Калласте.

Прознав, что Аксель с друзьями кутит в городе, Милан тотчас послал своих людей за ними. Он с отеческой теплотой относился к сыновьям своего друга. Когда-то очень давно Айве и Милан договорились, что их дети будут засватаны. Однако Аксель, уехав получать образование врача, женился на другой. Но у Милана даже и в мыслях не было обижаться.

«Мы предполагаем, а Бог располагает», — вот были его слова, когда Айве приехал рассказать другу о женитьбе своего сына.

— Знаю, что причина твоего посещения Калласте могла быть другой, но я осмелюсь все же пригласить тебя в мой дом! — встретил Акселя с друзьями Милан, худощавый высокий мужчина лет сорока пяти — пятидесяти, с длинными усами и стального цвета бородой.

— Дядя Милан, — распростер в ответ объятия Аксель, — ну как же я мог не заехать к вам?! Дайте слово, что больше не будете посылать за мной своих людей! Это как укор моей совести, — начал оправдываться Аксель, но Милан жестом попросил его замолчать и повернулся к Никите и Сашке.

— Познакомь с друзьями своими, Аксель.

После того как Аксель представил своих друзей, они вместе вошли в дом, который ничем не уступал богатством и роскошью замку Айве. В большой зале дома на стенах висело самое разное оружие. Глядя на Милана, никто и никогда бы не сказал, что этот милый и добродушный с виду человек тоже воевал. Ни в лице, ни в поведении и разговорах не чувствовалось той скрытой враждебности и недоверия к окружающему, которые обычно присущи всем без исключения людям, так или иначе причастным к войне. Казалось, в окружении нежных созданий — дочерей и кроткой, как агнец, жены Мери, Милан сам стал образцом душевного спокойствия и умиротворения.

Как только сели за стол и Никита увидел старшую дочь Милана Карину, он сразу понял, что именно она должна стать его женой.

Голубая лента на пшеничных, гладко зачесанных волосах очень шла к цвету ее небесных глаз, а черные брови подчеркивали нежность и белизну ее кожи. Когда она опустила голову за молитвой, ресницы ее легко коснулись розовых щечек. Старшая дочь была созданием совершенным и красотою, и складом ума.

Каролина же, младшая дочь Милана — его головная боль и любимый ребенок, была настоящим чертенком.

Оттого и была она Миланом обожаема, что сохранила в себе эту детскую непосредственность и озорство — два качества, с которыми рождаются и умирают. Милан воспринимал старшую дочь, как равную себе, и были дочь с отцом связаны любовью, основанной прежде всего на доверии и уважении к друг к другу.

Каролина же не только характером отличалась от старшей сестры Карины, но и внешностью не походила ни на кого в семье. Черные, вьющиеся и непослушные кудряшки волос ласково и игриво обрамляли ее смуглое личико. Всем, кто оказывался рядом с нею, постоянно хотелось дотронуться до ее волос. А как она любила скакать на лошадях Айве! Когда она была маленькой, Иво и Аксель частенько катали ее на лошади, пока она сама не научилась заправлять ими, как прекрасно обученный и лихой наездник.

— Не девчонка, а солдат в юбке! — всегда говорил Айве своему другу, глядя, как она прилежно и с жадностью внемлет урокам управления лошадью от Акселя.

В отличие от сестры, она всегда пренебрегала напускными правилами приличия. Она ограничивалась только двумя из них — ей хватало просто уважительно поздороваться при встрече и откланяться при уходе.

«Другим этого тоже должно было быть вполне достаточно», — говорила она матери и сестре, когда те начинали корить ее за пренебрежение общепринятыми нормами поведения. Если бы отец был на стороне матери и Карины, возможно, она бы и переменилась со временем, но этого не случилось, и она считала, что вправе поступать так, как ей вздумается. А общение с Иво окончательно лишило ее последних остатков благовоспитанности.

Увидев Акселя, она бросила свое вышивание, которое тоже не очень любила, и с визгом бросилась на шею своего любимого «брата». Каролина раз и навсегда решила звать Иво и Акселя своими братьями.

— Аксе-е-ель!!! — на визг Каролины сбежались слуги.

— Дочка, Каро, — пыталась образумить ее мать, но ее голос потонул в бесконечных вопросах Каролины.

— А Иво? А близнецы? Почему ты их не привез? — она вертелась около Акселя, как маленький щенок.

— Я здесь по делам, сестренка, твои любимцы приедут позже. А это мои друзья, хочешь, познакомлю?

Так она и познакомилась с Никитой и Сашкой. Ее матери это не очень понравилось, но об этом никто не догадался. Милан лишь с улыбкой наблюдал, как его маленькая дочь с интересом о чем-то расспрашивает молодых людей и сама им что-то рассказывает.

«Если бы мои соседи видели, как моя дочка встречает в доме незнакомых мужчин, они бы перестали со мной здороваться», — думал Милан, но ни за что он не хотел иметь другую дочь.

С ней у него был заключен негласный договор. На людях она ведет себя как подобает, а дома как хочет, но не слишком нарушая национальные, моральные и семейные традиции. Она справлялась отлично.

После выходов в свет мать жаловалась на дочь, а та, в свою очередь — на эти скучные вечера и балы. И, наверное, к своему несчастью, Милан понимал и жену, и Каролину.

— Папа, а когда выйдет замуж Карина? Я тоже хочу замуж быстрей, папа, а можно, я пойду за Иво или Акселя? Они ведь любят меня и я их люблю. И ничего, что Иво больной, я его вылечу, — и так постоянно. И каждый раз Милан начинал объяснять Каролине такие простые и сложные истины, как любовь и дружба.