Академик Вокс - Стюарт Пол - Страница 41

Магда повернулась к Ксанту.

— Значит, ты веришь в священную молнию? — спросила она. — Молния излечит каменную болезнь?

Ксант, замявшись, поднял глаза. Корзина покачнулась.

— Как Страж Ночи, верю, — ответил он. — Хотя после занятий на Озёрном Острове сомневаюсь. — Пожав плечами, юноша замолчал. — Может быть, они все ошибаются, — заметил он после паузы. — Может быть, каменная болезнь неизлечима и лекарства от неё не найти ни на небе, ни на земле.

Магда тряхнула головой:

— Как Библиотечный Рыцарь, я верю, что исцеление от недуга можно отыскать в Дремучих Лесах. Но я не понимаю, почему Стражи Ночи так ненавидят нас за наши убеждения. Разве в итоге мы хотим не одного и того же?

Ксант отвернулся:

— Я привык верить в это, Магда. Здесь больны не только камни: сердца Стражей Ночи отравлены ядом зависти и ненависти. Жаль, что я не понял этого раньше…

Корзина накренилась набок и опять обрела равновесие. Магда так крепко вцепилась в края корзины, что костяшки пальцев у неё побелели. Корзина повернулась, и Магда услышала какой-то свистящий звук, будто воздух с силой вырывался из маленького отверстия. Она увидела похожее на летучую мышь существо с крючковатыми крыльями и шершавым носом-хоботком: оно парило между перекрытиями, собираясь сесть на гнездо, одно из многих, разместившихся вдоль массивной поперечной балки. Это был карликовый гнилосос.

Хриплое сипение становилось все громче, и Магда поняла, что там прячется целая туча мерзких тварей. Сотни кровопийц, хлопая гладкими крыльями, укрывались в тени перекрытий. Они слетались сюда каждое утро, чтобы отдохнуть в прохладной тени до сумерек.

Корзина полетела дальше, оставив гнилососов позади. И новая разноголосица наполнила пространство: гудели пилы, звенели топоры, ритмично стучали тяжёлые молоты и все заглушали душераздирающие стоны.

— Так, а теперь навались плечом! — В воздухе просвистела плётка. — Выше подымай! Выше!

— Рабы, — мрачно пробормотал Ксант. — Они трудятся на стройке и день и ночь.

В голосе надсмотрщика звенела ярость.

— Придурок! — Снова просвистел хлыст. — Давай всё сначала, а то я тебе шею сверну!

При виде рабов Магда чуть не вскрикнула. Она знала, что жизнь рабов на строительстве Санктафраксова Леса нелегка, но увиденное было за пределами всех её ожиданий. Перед Магдой промелькнули десятка полтора измождённых, чумазых страдальцев, она среди них сумела различить нескольких кучкогномов и гоблинов-сиропщиков, дуркотрога, дрыготрога, пару плоскоголовых…

На беднягах не было ничего, кроме замызганных набедренных повязок. Несчастные, балансируя на шатких козлах, оскальзываясь на едва держащихся подмостьях, с трудом удерживали на весу тяжёлую поперечную балку из железного дерева. Заморённые рабы — кожа да кости — напрягались из последних сил.

— Ты всё равно не можешь им помочь, — шепнул Ксант.

У Магды исказилось лицо.

— Я знаю, — ответила она. — И это больнее всего. Дружный стон волнами накатывал и гас, пока рабы пытались установить непокорную балку.

— Выше! Ещё выше! — размахивая плёткой, орал надсмотрщик, грузный молотоголовый гоблин в рогатом медном шлеме и тяжёлых кожаных доспехах. — Ещё чуть-чуть!

Прозвучал сдавленный крик, и Магда увидела, как гоблин-сиропщик, споткнувшись, рухнул на колени. Остальные, тяжело дыша и пошатываясь от напряжения, старались удержать на весу балку из железного дерева. Молотоголовый надсмотрщик, вне себя от ярости, шагнул, схватил раба за грудки и оторвал его от земли.

— Я тебя предупреждал! — прошипел гоблин. — Дармоед проклятый!

Держа испуганного сиропщика на весу, молотоголовый верзила повернулся к остальным.

— Сейчас я вам задам жару! — взревел он, сворачивая бедняге шею: захрустели шейные позвонки, и всё было кончено.

Магда закричала от ужаса. Молотоголовый гоблин зло зыркнул на неё.

— Стражи Ночи, да? — хмыкнул он.

Магда опустила голову, радуясь, что капюшон скрывает залитое слезами лицо.

— Приветствую вас! — отозвался Ксант, на секунду прекратив давить на педали. — Приятно видеть, что забота о священной Санктафраксовой скале вверена в надёжные руки. Сам Верховный Страж услышит о ваших заслугах!

Надсмотрщик сбросил обмякшее тельце гоблина-сиропщика с мостков и упёр руки в бока.

— Пока старик в железном наморднике платит нам, мы будем следить за его драгоценной скалой, — огрызнулся он, и кривая ухмылка исказила его лицо. — Может, вы желаете предложить свою помощь?

Ксант ничего не ответил и с удвоенной силой налёг на педали.

Магда онемела. Жестокость надсмотрщика поразила её, и жуткая сцена снова и снова вставала перед глазами. Корзина опускалась всё ниже…

— Магда, — позвал Ксант. Она не шелохнулась, погруженная в свои мысли. — Магда! Мы прибыли!

Клеть с глухим стуком ударилась о землю, и Ксант надавил на тормозной рычаг. Соскочив с поворотного стульчика, он выбрался из корзины.

— Магда, — позвал он в третий раз. — Мы почти на месте. Самое страшное уже позади.

— Для нас, кажется, да, — ответила девушка.

С помощью Ксанта она перелезла через борт корзины и невидящим взглядом обвела открывшееся пространство.

— Что-нибудь ищете? — раздался хриплый бас. Магда в изумлении отпрянула. Ксант повернул голову: перед ним, сложив сильные руки на груди, стоял дуркотрог в форме Стражей Ночи.

— Скалистые демоны подняли визг, — отчеканил юноша.

Стражник оценивающе изучал юношу. На губах играла насмешливая улыбка.

— Кажется, мне знакомо ваше лицо, — сказал он, хитровато прищурившись, и вытащил из-за пояса тяжёлую палицу, шипы её зловеще поблёскивали на солнце.

— Немедленно дайте пройти! — скомандовал Ксант гневно. — Я Ксант Филантайн, выполняю приказ Верховного Стража Ночи. И если ему станет известно…

Тут из-за спины стражника появился жилистый человек с прямыми гладкими волосами и лисьими чертами лица.

— Скоро ему всё станет известно, — высоким голосом проговорил он.

— Леддикс! — ахнул Ксант, побелев как мел.

— Не ожидал увидеть меня здесь, Ксант? А? — спросил мастер-клеточник. — Не думал, что за тобой следят? — Он поцокал языком. — Я давно ждал такого момента, мой коварный друг… Очень давно…

— Предупреждаю тебя, Леддикс, — выдохнул Ксант. — Ты делаешь большую ошибку… очень большую…

— Это ты предупреждаешь меня? — переспросил Леддикс с изумлением. — Ты беспринципный обманщик, Ксант Филантайн. Втёрся в доверие к Верховному Стражу, нашёптываешь ему лживые сплетни про меня. — Лицо его приобрело жёсткое выражение. — Попался, голубчик… Как верёвочке ни виться, а кончик найдётся…

— Да как ты смеешь! — отрезал Ксант, изображая благородное негодование.

Леддикс щёлкнул пальцами, и дуркотрог, размахивая палицей, набросился на юношу.

— Берегись! — закричала Магда.

Но было поздно. Тяжёлая дубина с шипами обрушилась на голову Ксанта. Последнее, что он увидел, — злорадную улыбку Леддикса, торжествующего победу. Тонкие губы. Тёмные гнилушки зубов. Тусклые глаза.

Потом — чернота.

Глава четырнадцатая. Амберфус

«Никто, никто не понимает, как трудно быть эльфом», — с горечью подумал Амберфус.

Усики у него задрожали от негодования, он провёл пальцем дорожку по толстому слою пыли, осевшей на уставленной склянками лекарственной этажерке, рядом с его креслицем на воздушной подушке.

Здесь давно пора вытереть пыль! Его мысль бритвой прорезала мозг няньки, у которой в голове вечно царила неразбериха.

— Ах господи ты боже мой! — раздался возглас из соседней комнаты, сопровождаемый звоном разбившейся стеклянной крышки. — Сколько раз я вам говорила, Амби, душенька? Ваша нянюшка не любит, когда копаются у неё в башке.

— Извини, Фламбузия, — жалобно захныкал Амберфус.

Даже Фламбузия, пышная красавица Фламбузия, которая лечила, успокаивала и утешала его, даже она не понимала, как трудно быть эльфом. Столько чужих мыслей лезет в голову: они перешёптываются, стонут, кричат — и ни секунды передышки!