Советский Союз в локальных войнах и конфликтах - Попов Игорь Михайлович - Страница 51

51

Это, однако, уже ничего не могло изменить.

Автобус направился прямо в ставку советского командования, где советский подполковник попросил двух сотрудников югославского посольства удалиться. После этого автобус в сопровождении двух танков отбыл в неизвестном направлении.

Югославское посольство в устной ноте осудило венгерские действия как «явное нарушение предварительного соглашения». Оно заявило, что действия венгерской стороны свидетельствуют о «полном пренебрежении по отношению к общепринятой практике и нормам международного права». В ноте также отмечалось, что Имре Надь и его товарищи, несмотря на предоставленную возможность, отказались выехать в Румынию для спасения собственной жизни, а предпочли остаться в Венгрии и разделить судьбу своих товарищей.

Несмотря на этот протест, правительство Яноша Кадара опубликовало сообщение, согласно которому Надь с несколькими коллегами, скрывавшимися в югославском посольстве, по собственной просьбе были выдворены в Румынию в соответствии с их прежним решением удалиться на территорию другой социалистической страны. Однако позже, 26 ноября, выступая по будапештскому радио, Кадар заявил: «Мы обещали, что не будем привлекать Имре Надя и его друзей к суду за их прошлые преступления, даже если они потом признают себя виновными». В феврале 1957 г. венгерское министерство иностранных дел подтвердило, что «не было намерений привлекать Имре Надя к суду».

Одним из условий этого, как стало известно впоследствии, должно было стать публичное покаяние И. Надя, которое бы означало не что иное, как его политическую смерть. И. Надь предпочел смерть физическую. Он наотрез отказался признать себя виновным в каких-либо политических прегрешениях.

Тайное судебное разбирательство над И. Надем и его сподвижниками состоялось в феврале 1958 г., затем было приостановлено и вновь возобновлено в июне 1958 г. Все обвиняемые были признаны виновными.

В приговоре суда Надь был охарактеризован как «послушный пособник» империализма и главный организатор контрреволюции. Радиостанция «Свободная Европа» была объявлена «военно-политическим штабом контрреволюции за рубежом», а посылки с помощью Красного Креста – главным средством переброски империалистического оружия через венгерскую границу. Непосредственное участие в руководстве восстанием принимал британский военный атташе полковник Д. Каули, а западногерманский парламентарий князь X. фон Левенштейн был назван связующим звеном с «крупными империалистическими капиталистами в Западной Германии»[106].

Этот процесс стал последним политическим процессом в странах советского блока, на котором обвиняемым был вынесен смертный приговор.

В последнем слове, произнесенном 15 июня 1958 г., И. Надь заявил:

«Смертный приговор я, со своей стороны, считаю несправедливым. Мотивировку нахожу необоснованной, поэтому не могу ее принять.

Единственным моим утешением в нынешнем моем положении является убеждение в том, что рано или поздно венгерский народ и международный рабочий класс снимут с меня эти тяжкие обвинения, груз которых я должен сейчас нести, вследствие чего мне придется пожертвовать жизнью, но не могу от этого уклониться.

Я верю, придет время, когда в этих вопросах и в моем деле тоже можно будет разобраться справедливо в более спокойной обстановке, с более широким кругозором и на основании лучшего знания фактов.

Я чувствую, что являюсь жертвой тяжелого заблуждения, судебной ошибки.

О помиловании не прошу».

По разным данным за участие в восстании были подвергнуты смертной казни от 350 до 500 человек, более 10 тысяч были приговорены к тюремному заключению. В первые месяцы после подавления восстания страну покинули свыше 200 тысяч человек (при общей численности населения в 10 миллионов), подавляющее большинство которых составили молодые люди.

Трагедия, однако, состояла не только в этом. Глубокая травма была нанесена общественному сознанию венгерской нации, до этого верившей в возможность «обновленного» социализма с «гуманным лицом».

Но тогда многим казалось, что в отношениях между Будапештом и Москвой на долгие времена открывается новая эра. И никто не сможет отныне ее омрачить.

Глава 9.

Дыхание «горячей» войны в Европе, 1958—1962 гг.

«Для всех, кто имел отношение к берлинскому делу, это был самый серьезный кризис после Второй мировой войны, потому что он мог привести к прямому столкновению между Соединенными Штатами и Советским Союзом, и обе стороны (особенно Запад) вынуждены были в определенной ситуации использовать ядерное оружие».

Шенбаум, американский историк, биограф госсекретаря США Д. Раска

«Недремлющее око» под землей и в воздухе

Берлинский кризис (1958—1962 гг.) вошел в историю как один из опаснейших эпизодов «холодной» войны.

В случае Берлинского кризиса (1948—1949 гг.) Сталин пытался ликвидировать анклав западного влияния внутри советской оккупационной зоны и заодно помешать западным планам образования Федеративной Республики Германии (ФРГ). В 1958—1961 гг. Хрущев рассматривал Западный Берлин как плацдарм для подрывных действий ФРГ и западных разведок против Германской Демократической Республики (ГДР) и социалистической системы в целом, но уже не пытался ликвидировать этот плацдарм силой. И тем не менее это едва не закончилось войной.

В отличие от Сталина, для которого ГДР долгое время была лишь плацдармом для укрепления советского влияния во всей Германии и Европе в целом, Хрущев прежде всего добивался от Запада признания ГДР, послевоенных границ в Европе и на этой основе – перехода от конфронтации к разрядке и снижению уровней военного противостояния на континенте.

Полной стабилизации обстановки в ГДР после подавления восстания 1953 г. не наступило. Только в 1956 г. ежемесячно через Берлин в Западную Германию нелегально бежало в среднем до 30 тысяч человек, преимущественно представителей интеллигенции, а также квалифицированных рабочих. Обратный поток не превышал 1500 человек в месяц – главным образом это были старики и инвалиды, пожелавшие возвратиться к «родным очагам», чтобы получать повышенные социальные льготы[107].

В ГДР понимали, что «открытая» западная граница приносила стране немалый экономический ущерб. Совокупные потери республики в этой сфере к началу 60-х гг. оценивались в 100 млрд марок[108].

В конце августа 1958 г. Ю.В. Андропов, в то время заведующий Отделом ЦК КПСС по связям с социалистическими странами, информировал Президиум ЦК о тяжелом положении в ГДР в связи с растущим исходом интеллигенции на Запад. Он в осторожной форме намекнул, что дело не только в лучшей материальной обеспеченности специалистов в ФРГ, но и в политическом курсе Социалистической единой партии Германии (СЕПГ), ущемлявшей престиж интеллигенции, и рекомендовал Хрущеву повлиять на В. Ульбрихта во время его отпуска в подмосковном санатории, чтобы руководство ГДР усилило «коммунистическое влияние на немецкую интеллигенцию».

Тем более что под воздействием венгерских событий 1956 г. в ГДР усилились антиправительственные выступления и забастовки, чему в немалой степени способствовали западные державы, спецслужбы, стремившиеся дестабилизировать ситуацию в Восточной Германии.

В 1951—1956 гг. американским ЦРУ и британской разведкой СИС была разработана и проведена знаменитая операция «Берлинский туннель», суть которой состояла в проникновении и подключении к важнейшим линиям связи советских и восточногерманских учреждений через специально построенный глубокий туннель под советским сектором в Берлине. В свое время аналогичную операцию под кодовым названием «Серебро» западные спецслужбы провели в советской зоне оккупации Вены. Туннель, прозванный американскими разведчиками «Нора Харви», был фактически готов к апрелю 1956 г., но воспользоваться им так и не удалось – «подземные работы» стали известны органам КГБ СССР.

вернуться

106

Контрреволюционный заговор Имре Надя и его сообщников. Будапешт: Информационное бюро при Совете Министров, 1958. С. 13—18, 108—129.

вернуться

107

Никольский В.А. Аквариум-2. С. 203.

вернуться

108

Россия и Германия в годы войны и мира (1945—1995). С. 417, 421.