Советский Союз в локальных войнах и конфликтах - Попов Игорь Михайлович - Страница 66

66

Продолжилась работа в исполнительном комитете по обсуждению возможных сценариев действий. Единая позиция выработана не была.

18 октября

На основании оценки полученных данных американская разведка пришла к заключению, что к концу октября или началу ноября в первом ударе с Кубы может быть использовано до 40 советских ракет, способных нести боеголовки мощностью 3—4 мегатонны. Второй удар, по их оценкам, может быть нанесен через несколько часов. Ракеты с радиусом действия в 2000 км были в состоянии поразить большую часть стратегического авиационного потенциала США в южных и юго-западных штатах, а ракеты с радиусом действия в 4500 км – северные базы межконтинентальных ракет. В пределах радиуса действия советских ракет оказывались все крупнейшие американские города, кроме Сиэтла. В разведывательной оценке делался вывод о том, что возможности СССР по поражению целей на территории США возросли более чем на 50%.

Комитет начальников штабов США на своем заседании принял решение (с согласия президента) приступить к реализации оперативного плана по военным действиям на территории Кубы. Было отдано распоряжение о переброске подразделений морской пехоты с западного побережья США на военную базу в Гуантанамо.

Исполнительный комитет СНБ в своей работе пришел к выводу: первые советские ракеты будут готовы к пуску через неделю; конечной датой осуществления упреждающих действий становилась дата 23 октября 1962 г.

Обсуждение ответных американских действий сконцентрировалось на двух основных вариантах: блокада или воздушный удар. Остальные способы действий были отнесены к вспомогательным. Блокада, по мнению ее сторонников, позволяла избежать жесткой реакции Москвы и открывала возможности для переговоров. Адепты воздушного удара настаивали на том, что только этот вариант позволяет быстро и, главное, кардинально решить проблему. Однако возникал вопрос: удастся ли в первом ударе вывести из строя все советские ядерные ракеты и тем самым избежать риска ответного удара. Воздушная атака неизбежно предполагала крупные потери как среди кубинцев, так и среди советских военнослужащих, а это могло спровоцировать Москву на нанесение по территории США удара возмездия. Ядерная катастрофа в таком случае неизбежна.

К концу заседания исполнительного комитета возобладала точка зрения «блокадников», однако военные, выступавшие в большинстве своем за нанесение воздушного удара, не отказались от попыток убедить президента в правоте своей точки зрения.

Американский президент в присутствии Р. Макнамары и Р. Кеннеди встретился с членами Комитета начальников штабов, решительно выступивших за нанесение воздушного удара по всему массиву целей с одновременной высадкой десанта. К их разочарованию, президент не поддержал «ястребов». Министр обороны Р. Макнамара доложил президенту, что хотя он сам и не разделяет мнение Комитета начальников штабов, однако необходимые планы по нанесению военного удара по Кубе разработаны. Оперативная группировка сил вторжения будет полностью готова к 23 октября.

Находившийся в США на сессии Генеральной Ассамблеи министр иностранных дел СССР А.А. Громыко нанес визиты американскому президенту, а затем государственному секретарю. Главным вопросом, естественно, стал кубинский.

«Что касается помощи Советского Союза Кубе, – отметил Громыко, – то, как Советское правительство заявляло, и мне поручено подтвердить это вновь, наша помощь преследует исключительно цели содействия обороноспособности Кубы и развитию ее мирной экономики.

Ни промышленные работы там, ни обучение советскими специалистами кубинского персонала обращению с некоторыми оборонительными видами оружия не могут представлять угрозы ни для кого. Если бы дело обстояло иначе, Советское правительство никогда не было бы причастно к оказанию такой помощи»[156].

Решение правительства США призвать в армию дополнительно 150 тысяч резервистов было охарактеризовано министром иностранных дел СССР как «чрезвычайно опасная акция, рассчитанная на обострение международной напряженности».

В свою очередь президент США высказал мысль о том, что с июля 1962 г. кубинский вопрос «стал действительно серьезным». Он выразил беспокойство по поводу того, что СССР быстрыми темпами осуществляет поставки оружия Кубе.

Далее Дж. Кеннеди заявил, что у его правительства нет планов нападения на Кубу. Но он прямо намекнул о своей «некоторой осведомленности» в отношении намерений Москвы, заявив: «Если Куба станет военной базой со значительными наступательными возможностями для Советского Союза, то наша страна сделает все необходимое для защиты своей безопасности и безопасности своих союзников»[157]. При этом американский президент подчеркнул, что постоянно сдерживает некоторых политиков и военных, настаивающих на необходимости вторжения на остров.

К тому моменту главнокомандующий FCBK генерал Плиев уже знал о том, что 14 октября пилот американского разведывательного самолета У-2 представил своему командованию несколько фотографий территории Кубы, и в частности района Сан-Кристобаля, где оборудовались советские позиции для ракет Р-12. Дотошные американские журналисты каким-то образом проведали об этом и опубликовали фотографии аэрофоторазведки в журнале «Тайм». Особого ажиотажа в США эта публикация сначала не вызвала. Многие отнеслись к ней как к очередной журналистской «утке».

19 октября

Утром, перед тем как отправиться в запланированную поездку по стране, которую он не хотел отменять, чтобы не будоражить общественное мнение, американский президент вновь встретился с членами Комитета начальников штабов вооруженных сил США. Высшие военные чины продолжали настаивать на проведении воздушной бомбардировки советских военных объектов на Кубе.

Президент и на этот раз окончательного ответа не дал. Однако по его распоряжению в середине дня в состояние повышенной боевой готовности были приведены американские силы в зоне Атлантического океана, а также в Карибском море. Ответственность за разработку блокадных действий возлагалась на штаб военно-морских сил, который должен был представить соответствующий план в Белый дом к 20 октября.

Исполнительный комитет Совета национальной безопасности заседал весь день.

Громыко отправил в Москву шифротелеграмму следующего содержания:

«Есть основания считать, что США сейчас не готовят вторжение на Кубу и сделали ставку на то, чтобы путем помех экономическим связям Кубы с СССР и другими странами расстроить ее экономику и вызвать голод в стране, а тем самым недовольство населения и восстание против режима.

Исходят из того, что Советский Союз не сможет обеспечить Кубу всем необходимым в течение длительного времени. Главная причина занятой правительством США позиции состоит в том, что как правительство, так и в целом руководящие круги поражены смелостью акции Советского Союза по оказанию помощи Кубе. Они рассуждают так: Советское правительство отдает отчет в том, какое большое значение американцы придают Кубе и ее положению и насколько для США является болезненным этот вопрос. Но раз он, Советский Союз, зная об этом, идет на оказание такой помощи Кубе, значит, он полон решимости дать отпор в случае американского вторжения на Кубу.

Нет единого мнения о том, как и где будет дан отпор, но что он будет дан – в этом не сомневаются. В последние дни острота антикубинской кампании в США несколько уменьшилась и соответственно стала больше выпячиваться острота вопроса о Западном Берлине.

Полностью, конечно, нельзя быть застрахованным от неожиданностей и авантюризма со стороны США и теперь в кубинском вопросе; но все же, учитывая бесспорные объективные факты и соответствующие официальные публичные заявления, а также заверения, сделанные нам, что США не имеют планов вторжения на Кубу (что их бесспорно во многом связывает), можно сказать, что в этих условиях военная авантюра США против Кубы почти невероятна»[158].

вернуться

156

На краю пропасти… С. 49.

вернуться

157

Там же. С.50.

вернуться

158

Там же. С. 52.