Круг обреченных - Лаврентьева Ирина - Страница 41

В кармане у него запиликала трубка радиотелефона.

— Рустам Каримович! Больную привезли, доложил охранник.

Каримов поспешил к базе.

Глава 30

ВОЕННО-ПОЛЕВАЯ ТРОЙКА

Лелька с ужасом прислушивалась к внешним звукам. На лицо ее была надвинута плотная шапочка, скрывавшая глаза. Руки связаны. Рот заклеен пластырем. Рядом сопел кто-то невидимый. Машину трясло, каждый ухаб отдавался в руке дергающей болью. Но едва она застонала, как получила чувствительный удар в солнечное сплетение.

— Молчи, лярва! — рявкнул кто-то рядом.

Оставалось молчать и думать.

Произошло что-то совершенно непонятное. Ее, одуревшую от дозы димедрола, введенного медсестрой, разбудили и повезли. Куда? Вроде те, перекинувшие ее на каталку, гаркнули, что в хирургию. Но в огромном лифте для перевозки Ткачих больных один из парней сделал ей укол в руку, это она помнила.

А вот дальше не помнил ничего. Очнувшись минуту назад, поняла одно: ее куда-то везут. Со связанными руками, закрытыми глазами и залепленным ртом. Господи, что это? Кому и что она сделала? Да она в этом городе всего неделю. Она никого не знает. И ее никто не знает. Кроме Сани да соседки по палате. Как ее, Лена.

Адвокат. Ну и что? Та осталась лежать, а ее Лельку, куда-то везут. Да, может, они ее перепутали! Вот хоть с этой адвокатшей. А что? Адвокатов сейчас тоже убивают. От этой мысли Лелька похолодела. Ну да. Перепутали. Кровати рядом. Та тоже светловолосая. Не такая льняная, как Лелька, но не брюнетка же. Значит, пришли за адвокатшей, а забрали ее. И убьют. Лельке стало совсем плохо.

Захотелось в туалет. Подожди, Ли ведь фамилию назвали! Ну да. Они спросили:

«Кто здесь Герасимова Ольга?» Точно, она вспомнила. А ведь она придумала эту фамилию у приемном покое, когда очнулась. Значит, ее хищение — а что же еще? — связано с больницей так, что ли? Лелька закрутилась на сиденье.

— Введи ей еще дозу, — сказал чей-то мужской голос.

* * *

Сильная рука сжала ее предплечье. Легкий укол — и Лелька опять потеряла сознание.

Она очнулась от света и открыла глаза. Маленькая комната, похожая на больничную палату. Окно расчерчено на квадраты металлической решеткой. Она лежит на высоком топчане. Над головой большая лампа, как в операционной. Руки и ноги привязаны к металлическим скобам. Рот ее так же залеплен.

Дверь в комнату чуть приоткрыта, слышны мужские голоса.

— Что с ней?

— Не знаю. Взяли ее на травме. Но травмы никакой не видать. А так случай подходящий. Анализ на ВИЧ положительный. Иногородняя. Проверили адрес, который она в больнице назвала, там такие не живут.

Дальше Лелька не слушала. Оцепенело перерабатывала информацию. Мысли застревали в мозгу, как замороженные. Вот как. Значит, все-таки СПИД. Зачем они адрес-то проверяли? Ну да, она на всякий случай назвала другой адрес. Подкоркой чувствовала, что диагноз положительный, боялась подставить Саню. Значит, положительный… Слезы полились из глаз, оставляя неприятный мокрый след. Даже лицо не вытереть. Сволочи! Чего они ее привязали, гады? Пытать, что ли, будут?

А может, ее на органы разберут? Но при чем здесь СПИД? Кому такие органы нужны?

Она собралась было замычать что есть сил, но в этот момент за стеной послышались сразу несколько громких мужских голосов.

* * *

…Рустам Каримович выслушал доклад Лелькиного конвоира.

— Хорошо, идите.

Прежде чем осмотреть пациентку, Каримов решил выпить чашечку кофе.

Насыпал свежесмолотого Кариной пахучего порошка, включил кофеварку. Надо отдать должное Беседину: быт их был устроен с максимальной степенью комфорта. Не только жилой домик, стоявший чуть в стороне от центрального «клинического» корпуса, но и этот — включавший рабочий кабинет и «сортировку» вновь прибывших — были напичканы всякой бытовой мелочевкой. Подставив чашку под струю густого черного напитка, Каримов рассеянно посмотрел в окно…

И увидел, что по двору, прямо по направлению к нему, вышагивают Беседин, Зверев и Олег Владимирович — тот самый инженер по оборудованию, живущий на территории базы «Лель» так же безвылазно, как и они с Кариной.

Гости уже входили в дверь.

— Евгений Юрьевич! — широко заулыбался Каримов. — Как я рад вас видеть!

С возвращением. Замечательно выглядите. Загорели, помолодели!

— Приветствую, дражайший Рустам Каримович, — улыбнулся в ответ Беседин.

Однако глаза его вовсе не улыбались, смотрели испытующе, что тут же насторожило Рустама.

— Присаживайтесь. Алексей Васильевич, здравствуйте! А с вами, Олег Владимирович, мы уже виделись сегодня. Какая большая делегация! Если бы я знал заранее…

— Так уж и большая? — усмехнулся Зверев. — Трое всего. Военно-полевая тройка, — ухмыльнулся он, вальяжно разместившись в обширном в кресле. Второе занял Беседин. Инженер по оборудованию сел на единственный оставшийся стул.

Каримов таким образом стоял перед пришедшей публикой, как… Кто? Не то как актер на сцене, не то как подсудимый перед вынесением приговора… В воздухе повисло напряжение. Каримов вопросительно глянул на Беседина. — Зверев, не пугай ученого. Он нам еще пригодится. Как дела? Что у вас тут новенького? — спросил патрон.

— Да что особенно новенького? Работаем. Трудимся в поте лица. Выполняем задания.

— Какие?

— По членам правительства областного. Да вам Алексей Васильевич доложил уже, я думаю.

— Он доложил. Но я хочу и ваш доклад послушать. А то как бы не получилось так, что мне опять уехать придется. Из-за какой-нибудь болячки несезонной у членов правительства. А?

— Это было недоразумение, я вам объяснял. Помните, у нас была авария с электричеством. Холодильник разморозился, потек. Маркировка на коробке с ампулами расплылась. Я ошибся, дал вам не ту ампулу. Я виноват, конечно, но ведь не я аварию вызвал. Это обязанности Олега Владимировича — следить за электроснабжением. Я ведь вам все объяснил еще тогда, — приветливо улыбаясь, отвечал Каримов.

— Да, я помню. Ну, не будем о грустном. Давайте о ваших успехах, — добродушно согласился Беседин. — Расскажите о последних операциях.

— Во-первых, Карина участвовала в устранении вице-губернатора Гринько.

Насколько мне известно, все прошло отлично. Затем Алексей Васильевич поставил задачу подготовить мальчика с сифилисом. Для гомосексуалиста, как я понимаю. Не знаю уж, кто там у них в правительстве голубой. Я подготовил. Отличный был экземпляр. Беспризорник. Красивый. Одинокий. Потом за мальчиком приехали люди Алексея Васильевича. А что, что-нибудь не так? Член правительства не заразился?

— Заразился, все в порядке. А чем заражена Смагина?

— Это форма кожной инфекции. Рекомбинантный штамм. Дальний аналог сибирской язвы. Но значительно менее патогенный. Так была поставлена задача: заразить кожной инфекцией в хронической форме. Излечиваемой только моей же вакциной. Вакцину пока не требовали.

— И как вы ее заразили? Расскажите, мне все интересно.

— Привезли ее собаку. Ньюфаундленд. Красавец. Заразили пса и отправили назад к Смагиной. Я не понимаю, что-нибудь не так?

— Все так, что вы разволновались? Я давно здесь не был, мне просто все интересно. А что это за вакцина? Как вы ее получили?

— Ну… Как вам объяснить… Вакцина получена на животных. Мы заражали кошек…

— А когда вы ждете ответа из Ирана? — невинно спросил Беседин.

— Завтра, — машинально ответил Каримов и смолк, уставившись в пол.

Но Беседин успел заметить вспыхнувший в его глазах ужас. Воцарилась тишина.

— Беда твоя, Каримов, в том, что ты всех вокруг себя считаешь идиотами, — медленно роняя слова, начал он. — Все вокруг дураки, один ты умный. Так не бывает, голубь. Ты решил, что меня переиграть можно? Что я чурбан обкомовский с одной извилиной, так? Да разве стал бы я тем, кем стал, если бы это было так?

Ты что думал, я тебя в мир выпущу — а Интернет и электронная почта это и есть выход во весь мир — и не подстрахую себя? Дурак ты, хоть и ученый. За тобой из каждого угла наблюдают. Тут «жучки» понатыканы в каждой… кофеварке, к примеру. Вся твоя почта электронная под контролем, несмотря на американский провайдер и пароль. Олежка у нас очень неслабый хакер. За это в свое время и срок схлопотал, поэтому и отсиживается здесь с тобой. Понятно? Расслабился тут под моими кивочками. «Хорошо, Рустам Каримович, сделаем, Рустам Каримович. Все вам предоставим. А вы продавайте нас…»