До третьего выстрела - Лаврова Ольга - Страница 9

— За кого?

— Хоть за начальника ЖЭКа. Он, правда, зануда, но пережить можно.

У Гвоздаревой высыхают ресницы, губы дрожат в улыбке.

— Сеня, да он женатый! На что это ты родную мать подучаешь?

— Подумаешь! Я бы на твоем месте отбил у какой-нибудь, да и неженатые есть. Ну чего смеешься?

— Сенечка, хватит с меня одного раза. Вот так хватит!

— Ладно, как хочешь… Только противно, что выдумывают…

— Они не со зла, Сеня. Просто понять не могут, зачем это от мужа уходить, который обеспечивает. Ну их! Давай чай пить!

Сенька машет рукой и открывает коробку с тортом.

— Обалдеть!

И тут — звонок. Гвоздарева отпирает, в дверях стоят Нина и Знаменский в форме.

— Здравствуйте. Можно?

— Пожалуйста. Проходите, — как дворника вид милицейской формы Гвоздареву не пугает.

Все входят в комнату.

— Мы хотели бы с вами побеседовать, — говорит Нина.

— Сеня не помешает?

— Напротив, разговор о нем.

— О нем?!

— Нет-нет, ничего не случилось. Я новый инспектор по работе с несовершеннолетними, решила познакомиться с ребятами поближе, в домашней обстановке. Антонина Васильевна. А это Знаменский, Пал Палыч.

— Александра Владимировна, — представляется Гвоздарева и подает руку Нине, затем с вопросительным выражением — Знаменскому.

— Я — следователь и занимаюсь одним происшествие в ваших краях. Вдруг случайно выявятся новые свидетели, — поясняет он.

— Сенька, по прозванию Гвоздик, — нервно заключает церемонию Сенька.

— Да присаживайтесь, что ж мы стоим.

Нина достает записную книжку, куда вносит при разговоре короткие пометки. Пал Палыч пристраивается в сторонке.

— Как ты кончил учебный год? — спрашивает Нина.

— Нормально.

— По литературе едва на тройку вытянул, — честно уточняет Гвоздарева.

— Литература, я думаю, милиции не касается.

— Отчего же, Сеня, это характеризует твои интересы. Какой кружок ты бы стал посещать?

— Автомобильный. «Мерседес» на днях покупаю, права нужны. Ой, чайник сбежал! — бормочет он под внимательным взглядом Знаменского и удирает на кухню.

— Вечно перед чужими ершится, — извиняется Гвоздарева.

— Большие трудности с его воспитанием?

— Да как сказать?.. Озорной, конечно. Но у нас не поймешь теперь, кто кого и воспитывает: он тоже меня жить учит. У него тоже трудности.

Улыбка у Гвоздаревой хорошая, Нина охотно улыбается в ответ. Возвращается Сенька.

— Сеня, кто твои друзья? С кем чаще встречаешься?

— С кем придется.

— Сейчас его компания — Терентьевы да Миша Мухин. Остальные разъехались.

— Ма, ведь не тебя спрашивают.

— Терентьевы — это брат с сестрой?

И снова отвечает Гвоздарева:

— Да. Леша и Наташа.

— Сеня, они хорошие ребята?

— Друзья должны быть интересные, — подчеркивает Сенька.

— Хорошие — не обязательно?

— Обязательно — надежные!

Сеньку не занимает Нина с ее «детским лепетом»; внимание мальчика приковывает следователь, тем более, что он откровенно его разглядывает.

— А вы вопросов не задаете? — идет Сенька в разведку.

— Присматриваюсь, — отзывается Пал Палыч. — Ты для меня загадочная личность.

— Почему?

Знаменский выдерживает тревожную для Сеньки паузу.

— Потому что про тебя есть загадка: «А посредине — гвоздик». Александра Владимировна, недавно было совершено вооруженное ограбление магазина.

— Да, Миронов — участковый рассказывал.

— Сверх этого вы ничего не слышали?

— Нет.

— А ты, Сеня?

— Его поймали?.. — жарко выдыхает Сенька.

Следующий визит — к Мухиным. Самого Миши нет, но зато дома Мухин-отец, бригадир поездных проводников.

Беседуют об ограблении магазина, Мухин выдвигает ряд нелепых версий и предлагает практическую помощь.

— Когда же тебе-то? Дома почти не бываешь! — машет руками жена.

— Я на линии Москва — Владивосток, — вносит ясность Мухин. — Туда — назад — больше двух недель.

— Значит, воспитание сына в основном на вас? — оборачивается Нина к Мухиной.

— Нет, извиняюсь, тут мое влияние главное. Отец — не мать. Парень меня уважает.

— И-и, никогошеньки он не уважает! — ехидно вставляет дед.

— Это вы, папаша, бросьте, — хмурится Мухин. — Я и всыпать могу и материальными рычагами владею. Он вон книжки собирает, а книжки денег стоят. Как меня не уважать, если я хочу — дам, хочу — не дам?

— Есть трудности с воспитанием Миши? — Нина принимается за свой вопросник.

— Кругом трудности. Постричься, и то не допросишься!

— Тут Ксюша права. Трудности имеются. Но, я бы сказал… — Мухин подыскивает слово, — рядового порядка.

— А как учится? — осведомляется Знаменский от стеллажей, где пестрит корешками обширная библиотека.

— Способный парень. Все на свете знает, даже на удивление! — самодовольно говорит Мухин. — Да что же мы разговариваем всухомятку? Соорудить бы чего-нибудь.

— Извините, мы на работе.

— Так хоть чайку, а? Пока Мишу дожидаетесь.

— Как, Антонина Васильевна? — советуется Знаменский.

У той еще во рту сладость от гвоздаревского торта, но она покорно разводит руками. Мухина обрадованно убегает хлопотать. Дед солидно откашливается:

— В мое время — не в обиду вам, конечно, — приходит, бывало, околоточный либо квартальный, так ему непременно на подносе — стопка и ассигнация. Он и не мыслил, чтобы отказываться. А озорства, между прочим, меньше было!..

Громко хлопает входная дверь, и появляется Миша. При виде гостей настороженно останавливается.

— Добрый вечер.

Мухин делает свирепое лицо.

— Милиция в доме. Ясно? Думаешь, все шито-крыто? Выплыли твои штучки, придется ответ держать!

Миша зыркает на деда, тот подмигивает, давая понять, что розыгрыш.

— Минутку, сейчас соберу вещи и сухари.

Знаменский тотчас улавливает привычный Мише тон.

— Если кроме сухарей я разрешу взять три книжки, какие возьмешь?

— «Сумму технологии» Лема, «Алису в стране чудес»… и отрывной календарь для женщин, — полупоклон в сторону Нины.

— Любимое изречение?

— Жизнь дается человеку один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно. Конец цитаты.

— Хм… И каковы отношения с преподавателем литературы!

— Пакт о ненападении.

— Какое качество ты ценишь больше всего?

— Не быть как все.

— Книги в основном твои?

— У меня большая информационная емкость.

— Проверим. Кто такой Джо Луис?

— Довоенный чемпион мира по боксу.

— Когда пала Бастилия?

— В 1789 году.

— Чему равен аршин?

— Семьдесят один сантиметр.

— В какую сторону выбрасывается гильза у пистолета?

— Вправо.

— Кроме «Вальтера» тридцать восьмого года. У того — влево. Это чтобы ты мог блеснуть при случае эрудицией.

Насчет «Вальтера» — для отвода глаз, чтобы диалог не закончился на вопросе, к которому Знаменский вел.

В ранних сумерках Сенька, оглядываясь, пробирается в один из пустых сараев. Осиротелый насест и помет под ногами свидетельствует, что тут еще недавно держали кур.

Из сарая должен быть лаз в подпол. Стараясь не шуметь, Сенька разгребает хлам в поисках люка…

В подпол ведет полусгнившая лесенка. Сенька достает из кармана «ТТ», бережно заворачивает в старую майку. Дома держать это сокровище уже опасно — визит следователя Сеньку насторожил…

Наутро ребята, как всегда, сходятся во дворе, и Леша объявляет:

— Дети, вы обхохочетесь! У нас вчера была милиция!

— Ладно заливать! — Миша делает вид, что не верит.

— Да честное слово! Натка?

— Подтверждаю. Хорошенькая девица и при ней майор.

Подает голос Сенька:

— А зачем они к вам?

— Для оздоровления нашей психики. Поскольку мы вроде творога — скоропортящийся продукт.

— Хранить в сухом, прохладном месте, — по привычке подхватывает Миша.

— Родители при виде них в обморок попадали, — с усмешкой говорит Наташа. — Решили, что Лешка кого-нибудь зашиб до смерти.