Девять жизней - Лин Фрэнк - Страница 76

– Мэри, ваши родственнички очаровательны, как коллекция сломанных будильников, но мне все равно надо отсюда выбраться, – сказал я.

– Да вы посмотрите на себя! Далеко вы уйдете в этом спортивном костюме? – Она рассмеялась и выглянула наружу. – Там же мороз, а они – вон, полюбуйтесь! – Она подтолкнула меня к окну.

Мик и его друзья развели костер на стратегическом пункте, откуда могли обозревать трейлер Мэри с обеих сторон. Картина напоминала сцену времен Крымской войны: сердитые вооруженные мужчины ходили взад-вперед у костра, притоптывая ногами от холода.

– Попробую что-нибудь вам подобрать.

Я думал, хозяйка говорит об одежде. На ней самой был новый халат из «Маркс-энд-Спенсер», а под ним – ночная рубашка на тонких бретельках. Пока я смотрел в окно, она рылась в своих шкафах, а когда я обернулся, сунула мне в руки старую, ржавую, пыльную двустволку. А себе взяла довольно новый с виду арбалет со стрелами.

– Один из моих сорванцов стрелял из этой штуки кошек, а это ружье Дермота. Теперь вы можете им отомстить за все неприятности, что они вам причинили. Но не волнуйтесь, Мики просто пугает. Он должен показать своим приятелям, будто он сильно опечален – но на самом деле ему нужны только деньги.

Ружье действительно укрепило мой боевой дух. Оно было заряжено, но старые патроны – вещь ненадежная. Предохранитель, казалось, не работал.

Услышав шорох одежды, я повернул голову. Халат и ночная рубашка лежали на полу, а Мэри – в кровати. Гостеприимным жестом она откинула край одеяла.

– Иди сюда, Дейв. Зачем тебе мерзнуть?

Она была права, меня бил озноб.

– Ну иди же. Расскажешь мне, куда ты спрятал мои денежки. Что не в ботинок – это я уже поняла.

Я залез под одеяло. В конце концов, Делиз объявила, что я снова свободен. Мысль о спасительном сне исчезла, когда Мэри освободила меня от последнего предмета туалета.

– Смотри-ка, – с необычайной живостью констатировала она, – и здесь нет!

– Это было роскошно, Дейв, – сказала Мэри, окончив демонстрировать мне те же наклонности, какими, по мнению некоторых мемуаристов, отличалась ее прапрапрабабка королева Виктория. Говорят, она заездила несчастного Альберта до смерти. – Если честно, то я мечтала об этом с тех пор, как увидела тебя на этой кровати. Ты был пьян как свинья, но хорошего мужика видно сразу. Знаешь, может быть, у нас могло бы что-нибудь получиться. Я ведь на самом деле гораздо моложе, чем выгляжу.

Это предложение было сделано так искренне, что я почувствовал себя почти извергом, ответив, что ее родственники и друзья твердо решили покончить со мной, как только вернется папаша одной из приписываемых мне жертв.

– Да что ты, они просто хотят тебя попугать, – проговорила Мэри без особой уверенности. – Они торчат всю ночь на морозе только из-за денег. И потом, они все равно тебя не выпустят, пока я им не скажу, где тайник, – продолжила она самым обыденным тоном. – А это ты еще не рассказал и мне.

– В камере хранения на вокзале Пикадилли, – ответил я. – Вот ключ. – Я снял с шеи ключ и протянул ей.

Мэри начала истерически хохотать.

– А Мики вытащил сейф из твоего офиса, и они пилили его целый день! Бедняга Джон-Джо, его дядька, чуть не надорвался!

– Скажи мне, Мэри, – попросил я. – Ты в самом деле внучка Эдуарда Восьмого? Или это был хорошо поставленный трюк?

– Конечно в самом деле! – Мэри была искренне возмущена. – Неужели это оттолкнет тебя от меня? – спросила она, снова хватая меня за плечи. – Это нечестно! Я не виновата, что мой дед был королем! Говорят, он был не совсем конченый мерзавец! Помогал безработным… – Она попыталась развлечь меня, занявшись приготовлениями к повтору упражнений на свежем воздухе. Я начинал понимать, каким именно образом человечество пережило ледниковый период в пещерах. Вероятно, эволюционный позыв к продолжению рода был весьма силен.

Когда в окне забрезжил рассвет, мне удалось наконец выбраться из объятий Мэри. Пробивающиеся через занавески солнечные лучи осветили мрачный пейзаж. Трейлеры стояли на опушке леса. Вдалеке торчала заброшенная электростанция. Я находился в Эйджкрофте, в Солфорде.

Услышав, что я встал, Мэри проснулась и, чтобы доказать, какой заботливый может из нее получиться партнер, немедленно принялась за работу. Она зажгла газовую плитку, стала прибираться и готовить завтрак, предварительно выдав мне одежду и одевшись сама. Только теперь я заметил, что у нее разбита губа, а под левым глазом – здоровенный синяк.

Через несколько минут я облачился в две пары коротких брюк и доходивший мне до колен свитер цвета овсяных хлопьев, который, похоже, прежде использовался в качестве половой тряпки. Ничего из белья покойного Дермота не сохранилось, носков также, башмаки оказались мне на пару размеров малы, но жаловаться я не стал.

Помогая Мэри приводить ее жилище в божеский вид, я почувствовал, что оптимизм постепенно возвращается ко мне; работа помогала не думать о проблемах. Я заметил, что ее гардероб еще более усовершенствовался, а над умывальником выстроилась изрядная коллекция одеколонов и дезодорантов из «Бодишопа».

Создав некоторое подобие порядка, мы сели пить чай.

– Ты славный парень, Дейв, – сказала мне Мэри, робко улыбаясь. – Я бы очень быстро к тебе привыкла. По крайней мере в жилах у тебя горячая кровь. Здешние мужчины женщин не замечают, пока им не понадобится заштопать носки или постирать штаны. А чтобы сподвигнуться на дело, им требуется не меньше бутылки потина. Меня они вообще считают за мебель.

– Ты очень интересная женщина, – искренне заверил я ее.

Она взяла мою руку и минуту подержала ее в своей. Затем мы решили, что пора выходить в мир. Мэри открыла дверь.

За дверью стоял Мики и наводил мне на грудь свой «Уэбли». Мне показалось, что револьвер как-то вырос, а сам Мики – уменьшился, однако стоял он довольно ровно. Казалось, потин не оказывал на него никакого побочного действия. Я направил древнее ружье Мэри ему в голову.

– Ах, вот как? – произнес он. – Ну, целым ты отсюда не выйдешь.

– Так же как и ты, если нажмешь на курок! – Мэри навела на него арбалет.

– Веселенькую ночку вы провели! Мы думали, трейлер развалится.

Я хотел сказать ему, что это не его собачье дело, но Мэри меня перебила:

– Он не говорит мне, куда спрятал деньги, Мики, так что пальба выйдет понапрасну. А жаль, да? – Она рассмеялась. – Холодно было ночью? – Она повернулась ко мне: – Ты только полюбуйся на него! Разве не похож на спущенное колесо?

– Высунешь нос – пристрелим тебя как собаку! – подоспели дружки Мики. Хотя нас было двое, я сомневался, что мы сможем отстреляться.

Казалось, я становился постоянным обитателем бродячего городка. Ни мобильного телефона, никакой иной возможности связаться с Делиз или с Джеем. Мэри весь день рассказывала мне о своей жизни. Я полусонно слушал.

С тем большим удивлением услышали мы на следующее утро по крохотному радиоприемнику Мэри, что Делиз Делани арестована в Западных Пеннинских горах как подозреваемая по делу об убийстве Джона Пултера, а меня также разыскивает полиция. Дальше – больше. Полиция предполагала связь между исчезновением Ланса Тревоза, которого в последний раз видели вместе со мной, и убийством Глории Риштон. Охранники «Альгамбры» обнаружили на машине Тревоза следы от пуль.

Из всего этого обычный слушатель мог заключить, что мы с Делиз – самая опасная парочка после Бонни и Клайда. Мэри смотрела на меня во все глаза. Рядом с ее фургоном собиралась толпа; меня ожидал суд Линча. Однако я начинал подозревать, что все, возможно, не так уж худо. Несколько веков преследования со стороны общества научили бродяг считать любого беглеца своим человеком. Они ждали, что решит их вожак. Наконец Мик Джойс показался из своего трейлера. Толпа окружила его. Он повел свой народ к жилищу Мэри. Я сам распахнул дверь и встал на ступеньку. Стоя здесь, я несколько возвышался над своей аудиторией.

– Глорию Риштон, Джона Пултера, Шона и Деклана убил один и тот же человек, и этот человек – не я. Если вы дадите мне хоть малейший шанс, я вам это докажу, – произнес я. Серое лицо Джойса при свете дня выглядело особенно хмуро. Физиономия его как будто сморщилась.