Рыцарь зимы - Арджент Ричард - Страница 7

Наступил следующий рассвет, как всегда в мире. Эндрю кое-как, ползком выбрался из канавы и двинулся к ближайшему торговому городу. Там он вымылся в холодной воде из городского колодца и напился, чтобы хоть так наполнить ноющий желудок. Закончив с этим, юный бродяга сел на ступеньки крыльца, ведущие в большой зал, где собирались главы гильдий, чтобы поговорить о торговых делах, и погрузился в невеселые думы. Вскоре на той же улице показались трое юношей. Они оживленно беседовали друг с другом и, судя по всему, являлись добрыми друзьями. В отличие от Эндрю, облаченного в простую крестьянскую тунику, незнакомцы были одеты в шерстяные чулки и верхние рубашки, хотя одежда оказалась не новой – вещи уже успели обтрепаться по краям. На одном из парней, который говорил больше других, красовалась модная зеленая шапка с длинным острым кончиком. Сначала они направились к лошадиной поилке в центре площади, затем увидели колодец и напились из него.

Эндрю заметил, что у самого невысокого из них через плечо была перекинута лютня, а крепкий здоровяк нес узел, в котором, вне всякого сомнения, содержались все пожитки троих парней.

Как и Эндрю, они, похоже, просто проходили через город.

Набравшись смелости, мальчик разгладил тунику и побрел через площадь к вновь прибывшим.

– Ну-ка, что тут у нас? – бросил парень в шляпе. – Мистер Репоголовый, похоже, хочет с нами побеседовать.

Эндрю выпрямился и тут же покачнулся, а затем, прокашлявшись, произнес:

– Вы… вы пили из городского колодца без разрешения. Им… им заведует мой хозяин. Боюсь, вам это обойдется в пенни с каждого.

Двое парней искренне расхохотались, а тот, что был в шляпе, с ухмылкой произнес:

– Вот оно как, сэр Капустный Лист?

– Почему вы надо мной смеетесь? – спросил Эндрю, возмущенный их весельем. – Я уже разъяснил вам эту неприятную ситуацию. Если вы предпочитаете отправиться в тюрьму или в колодки, это ваше право, продолжайте смеяться и дразниться. Но я бы посоветовал вам прислушаться к моему дружескому предупреждению. Платите сейчас, или горько пожалеете. – Он выпрямился в полный рост. – Я человек терпеливый, сэр, но и у моего терпения есть пределы.

– В самом деле? Что ж, сэр, поверьте, я весь дрожу. – Он развязал потрепанный кожаный мешочек, висевший у пояса. – Похоже, я обязан выполнить ваше требование, иначе меня бросят в темницу и запытают до смерти из-за одного пенни. – Он покопался в кошельке и вытащил оттуда комочек меха. – Вот, сэр, держите, я плачу штраф с надбавкой. Сдачу можете оставить себе.

– Патрик, – произнес самый высокий из троих юношей, с миловидного лица которого не сходила широкая ухмылка, – оставь паренька в покое. Разве ты сам не видишь, что он голоден?

– Да, Патрик, – согласился другой, невысокий крепкий юноша с курчавой короткой бородкой, – продолжим путь.

Патрик, среднего роста и хорошо сложенный парень, окинул Эндрю взглядом, преисполненным жалости, затем кивнул. Когда все трое развернулись и двинулись прочь, Эндрю, запаниковав, крикнул им вслед:

– Мне придется сообщить властям о вашем нежелании соблюдать закон! У вас появятся причины сожалеть о своем поспешном решении, любезные сэры, можете мне поверить.

Патрик снова повернулся к Эндрю, теперь рассердившись всерьез. Казалось, он собирался, не стесняясь в выражениях, изложить мальчишке свое частное мнение о нем, но внезапно передумал.

– Скажи-ка, каким образом, – произнес он, – деревенский недотепа вроде тебя выучился так бойко и правильно говорить? Длинные слова, хорошо связанные, сказанные с уверенностью… Послушай, парень, мы прекрасно знаем, что ты не отвечаешь за этот колодец. Городскими источниками могут пользоваться все, и местные жители, и путники. Так что перестань изображать праведное негодование. Тебе нужна еда? Ты действительно голоден? Держи, – произнес он, сунув руку в кошелек и достав маленькую светлую монетку, ярко блеснувшую на слабом осеннем солнце. – Иди купи себе пирог, ради бога. Дальше по улице есть пекарня. Иди на запах свежего хлеба, и ты обнаружишь, что булочник с радостью продаст тебе свой товар. Мы это знаем наверняка, потому что только что сами нанесли ему визит.

Эндрю бросил взгляд на блестящую монету.

– Я… я не попрошайка, сэр.

– О, бога ради! – воскликнул Патрик. – Теперь ему деньги не нужны! Возьми фартинг, парень. Мне он ни к чему. Набей живот пирожками с мясом, а потом отправляйся домой, где бы то ни было!

Чувствуя, как слезы, вызванные унижением, обжигают глаза, Эндрю выхватил монету из руки юноши.

– А говорить я выучился, – мрачно произнес он сдавленным голосом, – у моего друга, отца Ноттиджа. Он пояснил мне значения многих красивых слов и давал мне уроки счета и геометрии.

– Я рад за отца Ноттиджа. А теперь, парень, иди и купи себе пирог.

Эндрю сделал так, как было велено, – помчался вперед по улице, пока не наткнулся на пекарню. Хозяин продал ему два вчерашних пирога и круглыми от удивления глазами смотрел, как покупатель уплетает выпечку, почти не жуя. Второй был съеден с той же скоростью и жадностью, что и первый. Наконец-то набив живот, Эндрю отправился на поиски троих парней. Они сидели возле трактира с кружками слабого эля, споря между собой о какой-то ерунде. Все трое с интересом взглянули на подошедшего к ним юношу.

– Я пришел, чтобы поблагодарить вас, – произнес Эндрю. – Вы были правы, я умирал от голода.

– Расскажи-ка нам свою историю, паренек. Артуру и Тоби не терпится ее услышать, – произнес Патрик, делая глоток из своей кружки.

– Я сбежал из деревни Крессинг и отправился на поиски счастья.

– Крессинг? Там находятся земли и амбары тамплиеров?

– Да.

– И где, интересно, ты надеялся отыскать свое счастье? В канавах да кроличьих норах?

– Опять ты надо мной смеешься, – напряженно произнес Эндрю, – а этого я не потерплю. Вы очень обяжете меня, согласившись встретиться со мной и сразиться на палках на городском лугу.

Трое парней зашлись от хохота.

– Редкая находка, не так ли? – воскликнул Тоби, самый рослый из троих. – Надо бы взять его с собой.

Патрик вопросительно изогнул бровь, так что она скрылась под шляпой, и одобрительно кивнул.

– Думаю, да. Нам нужен гладко выбритый парнишка, поскольку Артур отрастил этот ужас на подбородке, верно? Мальчишка симпатичный, стройный и сможет очаровать публику, всего-то нужно немного румян… Ну что, беглец, ты бы хотел к нам присоединиться?

Эндрю озадаченно переводил взгляд с одного юноши на другого.

– Присоединиться в чем?

– В игре, разумеется, простачок. Мы играем, мы актеры. Или ты не распознал наше ремесло по благородному облику?

Все трое тут же повернули головы в сторону и застыли, чтобы Эндрю мог оценить величие их профилей. А потом снова посмотрели на него и расхохотались, хлопая себя по коленям. Ребята оказались веселыми шутниками, и внезапно тьма, царившая в сердце юноши на протяжении стольких дней, развеялась, словно из-за туч выглянуло солнце.

– Я вообще-то хотел стать рыцарем, – признался Эндрю, – но заработать немного денег в придачу не повредит.

– Всего-навсего рыцарем?! – воскликнул Патрик. – Зачем целить так низко? Бери выше! Почему бы не стать принцем или королем, парень? Где твое честолюбие?

– Ты всегда все превращаешь в шутку?

– Ну разумеется, парень, в конце концов, моя профессия – развлекать других. Если не заставлю людей смеяться, то непременно доведу до слез. Хочешь, изображу для тебя Дидону, отвергнутую Энеем? Или Троила, безмерно опечаленного тем, что Крессида сбежала к грекам? Хотя нет, я не могу и не стану этого делать, у тебя сердце разорвется от тоски. Лучше уж вызвать у тебя улыбку, чем слезы, а?

Эндрю обнаружил, что и без того невольно улыбается.

– И мне правда можно пойти с вами?

– Конечно. Тоби, продемонстрируй-ка ему его костюм, а Артур пока закажет бедному пареньку выпить.

Тоби послушно развязал узел, который нес, извлек оттуда длинную тунику и развернул ее перед Эндрю, а Патрик сыграл простенький аккорд на лютне и пропел: