Курс эпохи Водолея. Апокалипсис или возрождение - Ефимов Виктор Алексеевич - Страница 74

74

Подходы Зеппа Хольцера чрезвычайно актуальны в условиях России, раскинувшейся на территории площадью 1710 млн. га (12 га на каждого проживающего). Для успешной модернизации этого необъятного пространства нам не подходят традиционные технологии западной цивилизации. Россия -1 особая страна. Наши земли — уникальный потенциал развития страны, ее главнейшее конкурентное преимущество. У нас есть все возможности обогнать Запад, не догоняя его на пути в техногенный тупик. Глобализация и потребность в модернизации — это объективные процессы, но концепция модернизации субъективна и нам не следует копировать чужой, стратегически не состоятельный опыт. Россия, реализуя подходы и технологии Зеппа Хольцера на своей территории, могла бы стать безусловным лидером модернизации во имя человека, привлекательным местом для жизни, работы, рождения и воспитания детей. Не в этом ли глобальный смысл развития общества как гармоничной цивилизации, сочетающей в себе высокие технологии и экологичную комфортную среду обитания? Отрадно, что на самых верхних уровнях руководства России проявляется интерес к такому варианту модернизации и это вселяет уверенность в будущем не только нашей страны, но и всего человечества. Речь идет естественно не о возврате в леса и пещеры. Речь идет о формировании в новый век НТ-технологий нового человека — Человека Разумного.

Глава 22. О несостоятельности марксизма

Одного яйца два раза не высидишь.

К. Прутков

Если анализировать все коммунистические публикации периода после 1991 года, то станет ясно, что их авторы до сих пор не поняли, как их бывшие руководители на основе марксизма-ленинизма довели СССР до краха и породили таких теоретиков, как Гайдар. Многие помнят широко тиражировавшиеся лозунги: «Учение Маркса всесильно потому, что оно верно». А между тем 1991 и последующие годы не только поставили под сомнение всесильность этого учения, но и обнажили неработоспособность методологии бездумных лозунговых прорывов, заканчивающихся известным: «Хотели как лучше…» История не терпит сослагательных наклонений, мы получили ровно то, что было возможно в рамках господствовавшего учения, ибо обеспечение устойчивости, созданной на его базе системы, к любым воздействиям как внутренним, так и внешним, и является мерилом его практической полезности. Когда все рушится, как карточный домик, то истоки краха следует искать не в отдельных ошибках, а в фундаменте. Лимит доверия к теории марксизма исчерпан. Это на его основе народ богатейшей во всех отношениях страны мира влачит постыдно жалкое существование. Настала пора простому русскому мужику, в отличие от «элиты», поджидающей очередных лозунгов, самостоятельно разобраться в основах экономики и финансов, заменить веру фальшивым авторитетам собственным миропониманием — не Боги горшки обжигают!

Что любопытно, теория марксизма, порожденная системами надгосударственного управления, и по сию пору сохраняет свою неприкасаемость. Вы, наверное, заметили, что единые хозяева наших как левых, так и правых не допускают критику Маркса ни теми, ни другими. Даже на буржуазно-либеральном Западе марксизм вне критики. Это неизменно охранительное на протяжении многих десятилетий отношение к марксизму на Западе хорошо отражено в заметке «Утописты — народ горячий», опубликованной в «Российской газете» от 31 августа 1995 года. В ней сообщается о проходившем в Канаде (Монреаль) 18-м международном конгрессе историков. Жаркая дискуссия развернулась вокруг докладов россиян и восточно-европейцев.

«Присутствовавшим за „круглым столом" западным марксистам и троцкистам (весьма многозначительное выделение троцкизма из марксизма. — Наш комментарий при цитировании) не понравились ссылки на христианскую религию в докладах. Их задело, в частности, утверждение, что утопия завладевает умами в обществе в результате отхода от христианских ценностей. Российских историков обвинили в обскурантизме и в том, что они пытаются перевести стрелку часов на много столетий назад. Историки из Восточной Европы и России были солидарны в критике марксизма, что не понравилось их западным коллегам».

(Международное канадское радио)

Более того, разразившийся кризис привел к очередной реанимации марксизма: как сообщали СМИ во многих странах Запада, с началом финансово-экономического кризиса в 2008 году выросли продажи произведений К. Маркса и других марксистов.

Начнем с важнейшего звена — с политэкономии марксизма. Есть такая наука — метрология. Это наука об измерениях. Так вот марксизм — это метрологически несостоятельное учение. Он оперирует фикциями, которые невозможно измерить на практике и связать с жизнью, с решением практически значимых задач. Если зайти на производство, то вам не удастся измерить объемы «необходимого» и «прибавочного» продукта. Ни одни часы вам не покажут, когда закончилось «необходимое» рабочее время и началось «прибавочное». То есть реальный бухгалтерский учет и контроль производства не могут вестись на базе марксистской политэкономии. Марксистская доктрина полностью обнажила свою несостоятельность уже к началу 1950-х годов, с той поры и возник усугубляющийся со временем кризис псевдокоммунистического развития СССР. Жесткое разоблачение марксизма и фактически смертный приговор ему даны в 1952 году в работе И. В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР». Это обстоятельство, по нашему мнению, было решающим. Именно по этой причине работы Сталина были фактически, хотя и не юридически, запрещены, а он сам злодейски убит. Вслушайтесь в текст работы И. В. Сталина:

«Я думаю, что необходимо откинуть и некоторые другие понятия, взятые из „Капитала" Маркса, искусственно приклеиваемые к нашим социалистическим отношениям. Я имею в виду, между прочим, такие понятия, как „необходимый" и „прибавочный, труд, „необходимый" и „прибавочный" продукт, „необходимое" и „прибавочное" время. (…) Я думаю, что наши экономисты должны покончить с этим несоответствием между старыми понятиями и новым положением вещей в нашей социалистической стране, заменив старые понятия новыми, соответствующими новому положению. Мы могли терпеть это несоответствие до известного времени, но теперь пришло время, когда мы должны наконец ликвидировать это несоответствие».

Это заявление чрезвычайной методологической значимости. Терминологический аппарат — это основа основ в управлении и, по сути, пункт обвинительного заключения в адрес отечественной экономической науки.

Первый результат, которого добился марксизм, сводится к тому, что при простом упоминании этой темы «среднестатистическому человеку» становится скучно и у него пропадает интерес к собеседнику. Очевидная бесполезность философии марксизма в жизненной практике проистекает из изначально ошибочной постановки основного вопроса философии, касающегося соотношения сознания и бытия. Что первично? Способно ли сознание правильно отразить мир? Первый вопрос лежит вне сферы доказательств средствами логики. Сознание, идея, информация и материя — это две стороны одного явления. Не бывает абстрактной материи без конкретных информационных характеристик, как не бывает информации без материального носителя. Об этом же, кстати, свидетельствует и многовековой бессмысленный и беспредметный спор философских школ материалистов и идеалистов. Их включили в стандартную библейскую алгоритмику «разделяй и властвуй». Кроме того, даже если бы что-то было первичным — от этого ничего не изменится на практике, поскольку этот факт пришлось бы принять как объективную данность, не подчиненную субъективному произволу философов и их учеников.

По второму вопросу без всяких научных ухищрений любому разумному человеку понятно, что мнения о Мире могут соответствовать Миру, а могут и не соответствовать ему. А вот основной вопрос практически полезной жизненной мудрости — это вопрос о предсказуемости последствий человеческой деятельности, последствий применения тех или иных мнений, претендующих быть научным знанием, к решению практических задач, — остается вне рамок марксизма. Единственно здравая постановка основного вопроса философии сводится к выявлению и реализации человеком объективных возможностей предвидеть будущее. Будущее, которое имеет много вариантов. Такое предвидение позволяет осуществить выбор наилучшего в некотором смысле варианта для воплощения его в жизнь — в масштабах личностной судьбы человека, семьи, государства и, наконец, всего человечества. В соответствии с исследованием этого вопроса человек и должен избирать вариант наилучшего поведения как сегодня, так и в обозримом будущем. На протяжении всей истории нашей цивилизации именно к таким вопросам никогда не ослабевал практический интерес.