Чужое сердце - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 49

«Слепые кошки» закончили приготовления, и леди запрыгнули в седла. Сразу стало заметно смущение на лице Сильвии. Ну да, теперь-то ей, с одной стороны, не очень удобно предлагать мне садиться на круп, а с другой – статус не позволяет вести себя как простой горожанке.

– Если ты так настаиваешь, – протянула Таша, – могу попросить Ройса покатать меня.

Вот ведь егоза, так издеваться над подругой. Капитан окончательно растерялась, а девушки начали хихикать. Пришлось брать ситуацию в свои руки.

– Леди, не стоит, – покачал я головой и отыскал в мешке нужные склянки. Эх, если сожгу организм, Старший не отделается заштатными лекарями. У нас вроде два целителя есть, посильнее той же Таисии, вот пусть они меня и выхаживают. Опрокинув содержимое склянок, я вздрогнул. И почему у всех зелий вкус, как у прокисшего теплого пива? Или Добряк специально обучал меня только таким? – Сегодня я пешком.

На лицах попутчиц читалась крайняя степень недоверия и удивления, последнее – исключительно у Сильвии. Кстати, это не может не радовать. Прикрыв глаза, я оценил состояние организма. Зелья уже почти усвоились, мышцы, связки и кости наливались энергией, она ощущалась подобно бурлящей лаве в закупоренном вулкане. Стоит сделать легкий укол – и будет «бум». Что ж, не стоит мучить казенное тело.

Задышав чаще, я активировал ускорение и одновременно с этим настроился на «змеиный шаг». Устраивать бег с препятствиями, когда ноги будут по колено проваливаться в снежный покров, – это явный перерасход сил. Один рывок – и я оказался на метр впереди.

– Догоняйте, – помахал я рукой девушкам и вжал тапки в пол.

Поднимая клубы снежной пыли, девушки приняли правила игры. Теперь мы играли в догонялки. Понятное дело, с конячками мне не посоперничать на равных, но девушки решили играть честно и в галоп, а тем более в карьер не уходили, давая мне возможность изредка оказываться впереди. Кстати, я обещал рассказать о рангах мечников.

Начнем, пожалуй, с того, почему так повелось, что у тех, кто владеет клинком, есть гильдии и ранги, а у тех же копейщиков нет. Здесь все просто. Меч – оружие особое и подход к нему также нужен особый. Когда-то давно на Ангадоре мечи были в ходу лишь у рыцарей, дворян да у парочки мастеров. Солдаты же вооружались длинными боевыми ножами, копьями, ну и кто чем мог. Сейчас же, когда наладились отношения с гномами, увеличилась выработка железной руды и стало возможным всеобщее вооружение. Но традиции сохранились, да и менять их никто не собирался.

Так вот, первый ранг у начинающего мечника – ученик. Просто и сердито. В возрасте пяти лет родители, если у них есть достаточное количество средств, отдают свое чадо в гильдию. Если же средств нет, но у дитятка явный талант, такого индивида выкупают за три золотых, что для тех же крестьян непомерно много. И именно поэтому каждая семья считает своим долгом привести сына на экзамен. Отбор строгий, из двух тысяч абитуриентов гильдия принимает лишь двадцать. И тем, кому «посчастливилось» оказаться в числе выдержавших испытание и получить статус ученика, жизнь медом уже не кажется.

Первые десять лет их будут гонять, как демоны гоняют грешные души, да и того, наверное, хуже. Никогда не видел тренировочные базы мечников, но, по рассказам Добряка, наш полигон – это жалкое подражание. Не знаю, что забыл Тень у мечников, но оснований не верить не было. После десяти лет – второй экзамен. Именно второй, потому что почти все, кто поступал за деньги, отсеиваются, оно и понятно. Испытание не такое уж и сложное, всего-то требуется пройти полосу препятствий. И никого не волнует, что в ямах вместо грязи – острые, как бритва, лезвия, что вместо мешочков с песком в ученика летят камни… Да и много чего еще, сразу не припомнишь. Те, кто выдержал экзамен, получают ранг подмастерья, и в их уши вставляется какая-то хрень. Добряк пытался объяснить мне на пальцах, что это, даже на песке рисовал, но в итоге я уловил лишь общий смысл. Подмастерье получает железную серьгу. Аналогия понятна – что у магов, что у воинов градация соответствует ценности металла.

Далее обладатель серьги получает волшебный пинок под зад и отправляется на вольные хлеба. На этом официальная часть заканчивается. Если хочешь двигаться дальше – милости просим, дуй на очередные экзамены и выполняй указанные требования. Не знаю только, какие именно. Добряк лишь упоминал, что для одного дельца ему нужна была бронзовая загогулина в ухе и ему пришлось продемонстрировать комиссии две ступени личной техники. Как водится, загогулину наставник потерял или продал (скорее всего продул в карты или проспорил), но правда оказалась надежно скрыта. И как я ни пытался его разговорить, но итог один: «Тютелька того-этого – тю-тю».

Плюс от получения сережек – уважение и деньги. И, что самое смешное, многие мечники идут работать Тенями. Правда, вступив в гильдию Ночников, снимают все украшения, дабы их, ежели что, не опознали. Ну и, понятное дело, сами о своих достижениях вне команды не особо треплются. Вернее, молчат в тряпочку: сами целее будут и возможный противник – мертвее. Единственное, что мне доподлинно известно, – обладатель бронзовой серьги имеет звание Разящий. Очень высокопарно, но я загорелся идеей носить имя Ройс Разящий. Согласитесь, звучит. Да и в той же Академии, если у меня будет соответствующая приписка, дворянчики хотя бы раз подумают, перед тем как издеваться над простолюдином.

Когда я уже начал откровенно сдавать (все же бежал без малого часа два с половиной), Сильвия подняла руку, приказывая остановиться. Я хотел ее поблагодарить, но она сжала ладонь в кулак. Пришлось обнажать кинжалы. Поднятый кулак – сигнал готовности. А если его показывает магиня, вариант только один – сейчас на нас будут нападать. И как это водится, не повезло именно мне. Логично предположить, что, стоя в арьергарде, без лошади, с кинжалами в руках, я представлял собой легкую мишень, но нападения в спину все же не ожидал.

Уворачиваясь от умелого выпада, я развернулся и наотмашь ударил кинжалом. Противник не обратил на этот жест ни малейшего внимания. Поднырнув, он сделал шаг вперед и заехал мне коленкой в грудь. Отскочив назад, я получил возможность оглядеть нападавшего. Парень лет двадцати, среднего роста, на смазливой мордашке – хищный оскал, а оружие – брат-близнец бастарда Пило. В другой ситуации я, может, и отделал бы этого щегла, но сейчас… Пришлось жульничать. Сорвав с пояса очередную склянку, я опрокинул в себя содержимое и рванул в бездумную атаку. Все, что мне сейчас нужно, – выиграть чуть-чуть времени, пока организм не усвоит полученный допинг.

Удерживая противника и не давая ему перейти в контратаку, я отсчитывал секунды. Когда минула десятая, разорвал дистанцию. Кинжальный бой – это не особо честный поединок. Чтобы победить умелого врага, нужно позволить ему атаковать, потому как только в атаке умелого мечника можно заставить ошибиться. Но, как ни странно, щегол не повелся и не ломанулся в атаку. Он вообще сменил стойку и, что самое удивительное, сам стиль боя! Его движения стали какими-то ломаными и резкими. Меч перестал виться, подобно змее, он запрыгал разъяренным кабаном. Колющие удары сменились рубящими. Пришлось меняться и мне. Я больше не отражал выпады плоскостью клинка. Мне приходилось вертеться как лисе, уворачиваясь от каждого удара. Когда уже был виден свет в конце туннеля и намечен угол атаки, противник вновь все испоганил.

Он разорвал дистанцию. Было видно, как меняется центр тяжести, и вот на меня в атаку пошел человек, текучий, как вода. Тут я уже взбесился. Понимаю, что моя техника и техника корсаров с южных морей внешне очень схожи, но так поганить мои начинания непозволительно никому. Это понимал даже Добряк и особо меня не гонял, а всегда помогал дельным советом. Глубоко вздохнув, я во второй раз в жизни опробовал первую ступень на разумном. Противник был хорош. Хотя я атаковал на полной скорости, он смог отбить первый выпад, но я не прекращал движение.

Младший кинжал, лежащий в обратном хвате, со свистом рассек врагу ногу, заставив его перейти в глухую оборону, чего я и ждал. Перед глазами как наяву появились сотни коридоров. Некоторые, загибаясь, уходили куда-то в воздух, другие вели к цели, но лишь один показывал направление верного удара. Чтобы выбрать, у меня есть всего одно мгновение. В итоге я, изогнув правую руку в немыслимом зигзаге, почти загнал старший кинжал в глотку противника. Его бастард не успевал, переместиться он не мог – мешала рана на ноге, но в бой неожиданно вмешался третий разумный.