Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Бакин Виктор Васильевич - Страница 64

64

Ощущения Т.Дорониной были противоположными: «В фильме «Еще раз про любовь» я играла с Александром Лазаревым, а понача­лу моим партнером в этой картине должен был быть Владимир Вы­соцкий. Мы с ним нашли общий язык очень быстро. Обычно, если ранее с актером нигде не работал, «притирка» идет... Ну, скажем, оп­ределенное время. А тут мы почти экспромтом даже не сыграли — «размяли» одну сцену, посмотрели ее в кинозале — именно то, что надо! Такая свобода, раскованность, фальши ни грамма. Но, к со­жалению, Высоцкий не был утвержден на роль».

Неудачи в кино или сочинительстве сказывались на настрое­нии, охватывало состояние одиночества, непонимания в среде дру­зей и родных.

«Друзей нет! Все разбрелись по своим углам и делам.

— Пишет Высоцкий 25 июня в Магадан Кохановскому. —

Очень часто мне бывает грустно, и некуда пойти, голову прислонить. А в непьющем состоянии и подавно. Часто ловлю себя на мысли, что нет в Моск­ве дома, куда бы мне хотелось пойти».

Но уже осенью его настроение изменится. И причиной будет, прежде всего, творческая загруженность. Интересная работа в двух фильмах в Одессе и Измаиле, работа в театре над ролью Хлопуши заставит другими глазами смотреть на мир... Из дневника:

«У меня очень много друзей. Меня Бог наградил. Одни пьют и мне не дают, другие не пьют, но на меня не пеняют. Все друзья на одно лицо, — не потому, что похожи, а потому, что друзья. И я без них сдохну, это точно. Больше всего боюсь кого-то из них разочаровать. Это-то и держит все время в нерве и в песнях и в бахвальстве моем».

«ИНТЕРВЕНЦИЯ»

В январе 1967 года режиссер Геннадий Полока дал интервью «Московскому комсомольцу», в котором поделился своими замыс­лами о съемках фильма «Величие и падение дома Ксидиас» по пье­се Льва Славина «Интервенция». Это было даже не интервью, а, скорее, провозглашался манифест отхода от кинематографических штампов в фильмах о Гражданской войне и создания первого со­ветского киномюзикла.

В основу пьесы, написанной в 1932 году, Л.Славин положил подлинные исторические, но почти фантастические события, про­исходившие в 1919 году в Одессе. Правительство Франции прислало в Одессу свои экспедиционные войска, чтобы они не допустили в го­род Красную Армию и превратили Одессу в «вольный город» — оп­лот контрреволюции. Но подпольщики-большевики переманивают на свою сторону у интервентов их солдат, которые отказались быть палачами русской революции и пригрозили, что повернут штыки против собственной буржуазии. Пьеса впервые была поставлена на сцене театра Вахтангова, затем — во многих других театрах.

Г.Полока задумал фильм в жанре комедии-буфф: через цепь аттракционов, балагана, народного зрелища выразить содержание пьесы. Он запланировал все показать подчеркнуто театрально, ус­ловно. Условны декорации — замысловато раскрашенные задники, картонные щиты, причудливые перегородки. Действующие лица скорее маски, чем реальные исторические персонажи. Манера ак­терской игры должна существенно отличаться от привычно кине­матографической. Режиссер хотел возродить этой картиной тради­ции, с одной стороны, русских скоморохов, а с другой — револю­ционного театра 20-х годов. В интервью он просил откликнуться единомышленников.

И действительно, такие люди скоро появились. Первым пришел Всеволод Абдулов. Он с места в карьер начал рассказывать Полоке о Высоцком. Больше всего он рассказывал о песнях Высоцкого. Вско­ре появился и сам Высоцкий. При первой же встрече Полоке ста­ло ясно, что Высоцкий должен играть в «Интервенции». Но кого? После нескольких песен, пропетых Высоцким, режиссер понял: он будет играть Бродского. Трагикомическая сущность этой роли как нельзя лучше соответствовала личности Высоцкого — актера, по­эта, создателя и исполнителя песен, своеобразных эстрадных ми­ниатюр. Не случайно эта роль заинтересовала Аркадия Райкина, ко­торый показывал Полоке некоторые куски из пьесы.

На роль Бродского пробовались и Андрей Миронов, и Миха­ил Козаков... И на первый взгляд, может быть, их пробы выгляде­ли убедительней, и худсовет Высоцкий проиграл. Было высказано мнение, что его достоинства — для театра, для эстрады. Режиссер пытался спорить, но его не слушали. Тогда он сказал, что так, как Высоцкий, будут играть все актеры, что это эталон того, как долж­но быть в картине. Полока стал шантажировать худсовет отказом от постановки. Вроде убедил... Но чем дальше, чем выше по чи­новничьей лестнице продвигались кинопробы, тем проблематичнее становилась вероятность утверждения Высоцкого на роль в филь­ме. Для руководства он в это время был, прежде всего, автором из­вестного цикла песен. В дело вмешался крупнейший художествен­ный авторитет тогдашнего «Ленфильма» Григорий Козинцев. Он не только помог утвердить Высоцкого, но и, когда с картиной стали происходить сложности, он тоже пробовал помочь. По словам Полоки, Козинцев говорил, что Шекспир и Высоцкий где-то близко, и хотел бы снять фильм, где в главной роли — шекспировской роли — должен быть Высоцкий.

И действительно, по мнению киноведов, из актеров тех лет только Высоцкий и мог сыграть Бродского.

В картине Полока подобрал блистательный состав актеров: Ефим Копелян, Юрий Толубеев, Руфина Нифонтова, Ольга Аросева, Владимир Татосов, Сергей Юрский...

«15 июня начались съемки музыкально-комедийного цветно­го фильма "Интервенция"», — сообщалось в заметке под названи­ем «Завершающий фильм года», опубликованной 30 июня 1967 года в ленфильмовской многотиражной газете «Кадр».

Еще не утвержденный сам на роль, Высоцкий помогал режис­серу в подборе актеров на роли в фильме. Сначала на роль Женьки Ксидиаса пробовались В.Абдулов и В.Носик. По сценарию, Жень­ка Ксидиас — это человек ничтожный, слабый, обиженный на весь мир за свою несостоятельность, карикатура на Гамлета, то есть гам­летовские притязания сочетаются в нем с ничтожной сущностью, со стремлением любой ценой утвердить «свое Я». После просмот­ра проб Высоцкий очень расстроился. Полоке он предложил дру­гую кандидатуру на эту роль:

«Севочке эту роль играть нельзя. Он хороший артист, но это не его дело. Я знаю, кто тебе нужен...»

На­верно, очень трудно совершить поступок — отказать своему другу. Это требует мужества. Как нельзя лучше этому образу соответство­вал Валерий Золотухин. Высоцкий привел его и представил со сло­вами:

«Я с Севочкой поговорю — он поймет, а Валерочка — то, что надо».

(В момент эмоционального взрыва, когда Высоцкий стремил­ся что-то внушить, он переходил на уменьшительные имена —

«Се­вочка», «Валерочка»...)

И он не ошибся —

«Валерочка»

сыграл свою роль великолепно. Это был тот случай, когда актер и герой стопро­центно соответствовали друг другу. Высоцкий это разглядел...

Он полюбил «Интервенцию» еще до создания и приезжал при первой возможности, даже если не был занят в съемках. Несколь­ко раз вместе с ним в Одессу приезжала Людмила. Его появление, улыбка воспринимались присутствующими «прекрасным сюрпри­зом». Потом шел обряд обниманий, похлопываний, поцелуев — от переполнявшей его доброжелательности доставалось всем. Затем он шел смотреть отснятый материал.

Вспоминает Г.Полока: «Он вносил дух бригадной какой-то ра­боты, коллегиальной, когда все были раскрепощены. Это всегда. От­сюда его подарки всем, отсюда участие в личной жизни... Если у кого-то несчастье, он включался, доставал что-то, привозил и т. д. Хотя особых возможностей он тогда не имел. Были случаи порази­тельные. Когда нужно было собирать на съемку людей, а людей не хватало, то он лез на эстраду и пел.

Однажды жена первого секретаря Одесского обкома пыталась выгнать нас со съемочной площадки — их жилой дом стоял рядом, мы им мешали: громкие команды раздавались. Володя туда пошел, что-то говорил, шумел, убеждал — нам разрешили.

Задолго до утверждения в «Интервенции» Высоцкий стал зани­маться эскизами к фильму, выяснять, где будет натура. Встречался с композиторами, ходил на съемки других актеров. Вообще, когда о нем говорят, что он был жесткий человек, я ничего не могу вспом­нить. Я вспоминаю такую располагающую доброту, которая откры­вала людей. Все были свободны с ним, было всегда легко. Я только одного вспоминаю актера такой же щедрости, как он, — это Луспе­каев. Он так же раздаривал детали, краски, как и Высоцкий. Я могу по каждой роли в картине сказать, что подсказывал Высоцкий даже для таких актеров, как Копелян, который был мастером...