Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Бакин Виктор Васильевич - Страница 75

75

Высоцкий поступил в больницу трезвым, немного подавлен­ным, но с каждым днем лечения его настроение становилось все лучше.

— Ему не давало покоя чувство стыда перед близкими, перед своими товарищами по цеху, перед Любимовым, — вспоминает док­тор. — Он волновался, что сорвал спектакль, что у него опять не­приятности. После лечения, когда он приходил в себя, это все про­ходило.

В некоторых спектаклях делались замены, а на другие его при­возили из больницы. В такие моменты очень необходима поддержка друзей. И выяснилось, что в театре друзей не было. «Друзья» были заняты своей карьерой и семьей. В.Золотухин сказал при одной из замен: «Из всего этого мне одно противно, что из-за него я должен играть с больной ногой». А при другой замене поставил условие — 100 рублей за ввод.

Находясь в тяжелейшем состоянии, Высоцкий продолжает за­ниматься творчеством. Он пишет прозу — повесть

«Жизнь без сна».

Это был своеобразный монолог пациента психиатрической клини­ки. Мрачно шутя, он назвал повесть —

«репортаж из сумасшедшего дома».

Дал прочесть Золотухину. Но тот, влюбленный в себя и свое собственное писание, не мог дать правдивой оценки...

Первоначальное название автор позже сменил на другое —

«Дельфины и психи».

Это и почти все поздние прозаические произ­ведения Высоцкого автобиографичны. В сущности, это была попыт­ка написать современные «Записки сумасшедшего», с той же гого­левской гуманистической задачей. Как и Н.Гоголь, Высоцкий в своей повести дает понять, как тонка и трудноуловима грань между «нор­мой» и сумасшествием: не принимаем ли мы порой за «ненормаль­ного» того, кто как раз мыслит здраво?

Еще до лечения Высоцкий знакомится с драматургом А.Штейном, который в это время заканчивал писать пьесу-комедию о моря­ках Заполярья для Московского театра сатиры. В окончательном ва­рианте пьеса называлась «Последний парад». Штейн предложил Вы­соцкому написать песни для спектакля, и несколько песен

(«Песня Геращенко», «Утренняя гимнастика», «Песня Снежина», «Песня По­недельника»)

были написаны в течение месяца. Ставил пьесу глав­ный режиссер Театра сатиры В.Плучек.

В.Высоцкий:

«"Последний парад" — это комедия, главную роль там играет Анатолий Папанов, которого я очень люблю. Он сна­чала все пытался мне подражать, все время звал меня в театр — чтобы я учил его как петь. Папанов нарочно срывал голос, пытался хрипеть, как я, делать такие же интонации... Но потом смотрю, из этого ничего не выйдет, — и мы бросили эту затею. И, по-моему, это смешно —учить Папанова, как сделать, чтобы песня была смешная. Он сам кого хочешь научит. Я ему сказал: "Знаете что, Толя, я писал это для вас, так что вы пойте так, как вы хотите, а я — давайте договоримся так — присутствую условно". Что он и сделал — и это было достойно и интересно».

В этом же спектакле использовались песни:

«Корабли посто­ят...», «При всякой погоде...», «Один музыкант объяснил мне про­странно...», «В сон мне — желтые огни...», «В который раз лечу Мо­сква — Одесса...», «Жил-был добрый дурачина...», «Нат Пинкер­тон — вот с детства...», «Про дикого вепря», «Вот раньше жизнь», «Вот некролог...», «Дела», «Яуехал в Магадан».

А.Папанов, М.Державин, Р.Ткачук и другие актеры Театра са­тиры прервали магнитофонную монополию распространения твор­чества Высоцкого и стали одними из первых официальных испол­нителей его песен.

Это был первый и последний случай благосклонного отноше­ния цензуры к песням Высоцкого. «Искусствоведы» из Главреперткома потребовали в песне

«Москва — Одесса»

заменить фривольное

«доступная»

в строчке про стюардессу,

«доступную, как весь граж­данский флот»,

на рекламное

«надежная».

15 июля 1968 года Театр сатиры заключил с Высоцким договор, согласно которому театр обязался произвести оплату «в расчете: за стихи 80 руб. — за каждый включенный в спектакль и 70 руб. за му­зыку к каждой песне после принятия спектакля».

Официальная премьера спектакля в Театре сатиры состоялась 9 октября 1968 года. Спектакль был с удовольствием принят зрителя­ми и шел на сцене Театра сатиры 114 раз в течение четырех сезонов. В этом же году в Ленинграде режиссер Театра им. Ленсовета Игорь Владимиров также поставил этот спектакль, включив в него песни Высоцкого. Попытка Ю.Любимова поставить эту пьесу на «Таган­ке» была пресечена чиновниками от искусства.

В 1968 году в издательстве «Искусство» отдельной книжкой вы­шла пьеса А.Штейна «Последний парад» с песнями Высоцкого. Пес­ни были «разбросаны» по тексту пьесы, без упоминания автора тек­стов. А мечталось о книге со своей фамилией на обложке...

В больнице он пробыл недолго, и уже 19 февраля едет вместе с Золотухиным в Ленинград помогать Г.Полоке пробивать выход «Ин­тервенции». По дороге Золотухин жаловался ему на семейные не­урядицы, на неустроенный быт, что самому приходится готовить. Высоцкий засмеялся:

— Чему ты расстраиваешься? У меня все пять лет так: ни обе­да, ни чистого белья, ни стираных носков. Господи, плюнь на все и ска­жи мне. Я поведу тебя в русскую кухню: блины, пельмени и прочее...

С начала года Ю.Любимов репетирует спектакль «Живой» по повести Бориса Можаева «Из жизни Федора Кузькина», напечатан­ной А.Твардовским в «Новом мире» в 1966 году.

«Федору Фомичу Кузькину, прозванному на селе Живым, при­шлось уйти из колхоза» — так начиналась повесть Б.Можаева. Это была история русского мужика, прошедшего войну, замордованно­го колхозной житухой, вечной нуждой, тяжкой заботой о хлебе на­сущном для своих ребятишек, подавшего заявление о выходе из кол­хоза из-за того, что не мог прокормить семью. Его поступок — про­тест против колхозной бюрократии, против бездушного отношения к земле и к людям, что на ней трудятся.

После отказа Высоцкого играть главную роль, она досталась В.Золотухину. При распределении ролей Любимов сопроводил свое решение словами, обращенными к Золотухину: «Ты же сам из де­ревни и тоже жлоб хороший...» Высоцкий же весь январь, февраль и половину марта репетировал роль Мотякова и написал в спектакль много частушек. Но потом его из репетиций исключают. Принимал он участие и в репетициях «Тартюфа» в роли Оргона, но в дальней­шем от роли отказывается. Любимов после этого перестал некото­рое время даже с ним здороваться.

В марте в Москву на короткое время прилетела Марина Влади, чтобы заключить договор на участие в фильме С.Юткевича. Ее от­ношение к Высоцкому неопределенно и ему самому непонятно. По­сле ее отъезда он вновь запил...

В эти же дни Высоцкий получает приглашение на фестиваль пе­сенной поэзии «Бард-68» в новосибирском Академгородке. Он вы­ступал там в прошлом году по приглашению молодежного клуба «Под интегралом», а сейчас не до фестиваля, но приветственную те­леграмму участникам Высоцкий все же послал.

Очень переживают за здоровье сына родители. Посовещав­шись, решили, что Владимиру нужно сменить обстановку... Семен Владимирович созванивается со своим другом генерал-лейтенантом Ф.Бондаренко — в то время командовавшим Архангельским гарни­зоном. Бондаренко приглашает Владимира в Архангельск. 13 мар­та, около 11 часов утра, в аэропорту его встретил адъютант коман­дующего.

Формально основная задача поездки — набраться новых впе­чатлений, чтобы предметно писать песни для спектакля по пье­се А.Штейна, но и концерты тоже были запланированы. В газете «Правда Севера» от 13 марта было напечатано объявление: «13 и 14 марта — творческие вечера артиста кино и Московского Теат­ра на Таганке Владимира Высоцкого. Начало: 13 марта в 20 часов, 14 марта в 16 ч. 30 мин».

Когда студенты Архангельского лесотехнического института (АЛТИ) узнали, что приехал Высоцкий, они сразу же попросили его выступить с концертом. Он согласился. По приблизительным под­счетам, в актовом зале института вместилось не менее семисот чело­век. Зрители стояли в проходах и обступали сцену. Каждую из 27 ис­полненных Высоцким песен студенты встречали овациями. Три кон­церта Высоцкий провел в Доме офицеров: один 13-го и два 14 марта. Помимо официальных выступлений были и домашние концерты...