Сторожевые волки Богов - Маркелов Олег Владимирович - Страница 56

Во тьме пещеры прозвучали торопливые шаги, и за плечом Упыря удивленно ахнула девушка-ментат.

– Черт побери, – выругалась выскочившая следом Лилит. – Но у него же не осталось ни одной раны. Ты сделала чудо, подруга.

– Это не я, – прошептала Эрея. – Живая вода обычно гак не действовала. Только немного. Или даже наоборот, могла убить. Шанс был совсем небольшой. Я не знаю, как это получилось. Наверное, он не такой, как все.

– Конечно, он не такой, как все, детка, – усмехнулась Ирмгард, радуясь за Никсона. – Он землянин.

– Ты уверен, что готов продолжить охоту? – недоверчиво переспросил Упырь у капрала, отказываясь верить своим собственным глазам.

– Совершенно уверен, – улыбнулся Малыш. – А что, я выгляжу изможденным и подавленным? Ты спросил о моей готовности уже в третий раз.

Упыря легко можно было понять – буквально только что его друг лежал в луже собственной крови, на последнем издыхании, превращенный в истекающий кровью дуршлаг, да еще и наполненный ядом, впрыснутым клором в жертву для лучшего усвоения. И вот сейчас он совершенно здоров и пышет силой. Да еще умудрился не только тщательно вымыться ледяной водой, но и выстирал и вычистил всю свою одежду и снаряжение, высушив после этого все у костра. Теперь он выглядел даже лучше, чем остальные участники этой охоты. Но будь воля Макса, он повернул бы отряд в сторону города. Однако старшим в их группе был как раз капрал Никсон, который, узнав от Эреи о том, что обычно добывают двоих-троих клоров, принял решение продолжать охоту. Вечер уже волок солнце за край горизонта, время охоты близилось к завершению, и тревога Упыря за состояние товарища увеличивалась с каждым часом.

У костра, где дремали, коротая время, все свободные воины Дагрофа, Эрея и диверсанты, появилась группа ушедших в разведку охотников. Коротко переговорив с девушкой-ментатом, они затрусили обратно в ту сторону, с которой пришли.

– Охотники нашли логово еще одного клора, – громко пояснила Эрея, обращаясь больше к Малышу, чем к остальным диверсантам. – Мы можем заночевать здесь, а поутру выйти на охоту.

– Выступаем сейчас, – решительно возразил Малыш, легко вскакивая и подхватывая оружие. – Поднимаем всех и галопом к найденному логову.

Он не мог объяснить всем, насколько хорошо сейчас себя чувствует. Силы переполняли тело, как будто он крепко проспал много часов в удобной постели. Ничего не болело, и не осталось ни единой хотя бы самой маленькой ранки. Только свежие розовые шрамы. Майкл не верил самому себе, но действительность превосходила любую сказку. Никсон не помнил почти ничего, кроме своих приятных видений. А потом видения грубо оборвались, уступив место ужасу, боли и отчаянию. К счастью, Малыш сразу потерял сознание – слишком экстремальными оказались для него накатившие негативные ощущения. Ни снов, ни видений, ни чувств. И только утром Майкл проснулся от дикого голода такой силы, какого он никогда до этого не испытывал. Не найдя ничего съедобного в пещере, Малыш выбрался наверх, где воины Дагрофа уже готовили завтрак, поджаривая на костре крупные куски мяса, срезанного с туши оленя. Малыш, не обращая внимания на изумленные взгляды охотников, накинулся на мясо. Обжигаясь и почти не пережевывая, он заглатывал куски нежного мяса, чувствуя, как с каждым глотком силы наполняют тело. Набив брюхо, Майкл, не размышляя, съел несколько пригоршней снега и сыто развалился у костра. Силы разливались по жилам, щедро вырабатываемые неутомимым желудком. Через полчаса Малыш понял, что необъяснимым образом совершенно выздоровел. И вместе с этим ощущением окружающий мир вновь обрел полноценные многоцветные черты. А первым резким запахом, шибанувшим в нос, стал запах его собственного тела и одежды, покрытых засохшей кровью, слизью и бог весть чем еще. Недовольно ворча что-то невразумительное, Никсон опять поднялся и, стаскивая лохмотья одежды, побрел к звенящему неподалеку ручью…

Пещера, к которой привели следы разведывательного отряда, как две капли воды походила на логово первого клора. Неумолимо подкрадывался вечерний сумрак, и чтобы не превратиться из охотников в дичь, стоило поспешить. Воины засуетились, готовя оружие, разжигая костер, доставая из торб приготовленные еще в крепости факелы. Запалив первые, двое охотников зашвырнули по паре факелов в тоннель пещеры. Малыш тоже подхватил факел и, «прикурив» от костра, со всех сил метнул в мерцающий валяющимися факелами зев пещеры. Снарядом пролетев по тоннелю, огонек факела исчез. И в этот момент охотники замерли, глядя в пространство совершенно неосмысленными глазами…

– К бою! – рявкнул Малыш, щелкая флажком предохранителя своей бэски и пытаясь рассмотреть хоть что-то во тьме тоннеля.

Он собрался уже стрелять в пещеру, не видя цели, когда неясное движение, уловленное боковым зрением, привлекло внимание Никсона. Майкл развернулся и удивленно застыл – по склону холма неторопливо спускалось грузное уродливое существо, представляющее собой массивное яйцеобразное тело на платформе из многих десятков щупалец. Взгляд огромных глаз с радужкой багрового цвета перебегал от одной замершей фигуры к другой. Малыш тоже окинул взглядом своих спутников и с ужасом обнаружил, что абсолютно все, включая Лилит и Упыря, стоят бездушными куклами, полностью подчинившись воле безжалостного хищника. Глухой трубный звук задрожал над холмом, исторгнутый широкой безгубой пастью монстра. Из жерла пещеры донесся ответный рев. И тотчас в освещенном участке тоннеля зашевелилось громоздкое тело хозяина пещеры.

– Мною ужинали вчера, – оскалился Малыш, поднимая бэску и давая себе мысленно зарок помолиться всем местным Богам, которые неожиданно дали ему единственному свое покровительство в борьбе со столь страшным врагом. – Ничто так не портит цель, как попадание.

Немного волнуясь, как бы массивная с виду лобная кость не отразила рикошетом мелкокалиберную пулю бэски, Малыш опустил прицел ниже и нажал спуск. Шкура оказалась совсем не такой прочной, обезобразившись на бочкообразной груди твари уродливым пулевым отверстием. Монстр замер, кровавый взгляд метнулся к Майклу, замерев на его лице. Но ни в этих жутких глазах, ни в уродливой морде твари Никсон не заметил никакого признака выражения эмоций или мысли. Тварь споткнулась о свои собственные подломившиеся щупальца и, завалившись вбок, покатилась бесформенной глыбой вниз. Кто-то застонал, освобождаясь от наведенного тварью морока, а Малыш уже поймал в прицел выползающую из пещеры тушу и, метя значительно ниже багровых светящихся глаз, дал короткую очередь…

С городской стены радостно кричали, приветствуя отряд охотников, возвращающихся домой в полном составе, да еще нагруженными трофейным оружием и огромными черепами трех убитых клоров.

– Похоже, мы стали еще немного больше героями после такой странной охоты, – негромко предположил Малыш, но вместо Лилит или Упыря ему ответила Эрея, тоже расслышавшая сказанное.

– Вы стали героями уже тогда, когда помогли Атору вернуться в крепость живым. Вы показали, что рождены народом героев, позволив Роглу увидеть этот ваш прекрасный мир. Вы подтвердили, что спасение Атора не было случайностью во время нашей охоты. Поэтому вы достойны всех почестей и уважения, которые наверняка окажут вам мои соотечественники.

– Отлично сказано, – улыбнулся Малыш. – Как бы звездной болезнью не заболеть от таких слов. А то болезнь под названием манька-величка приводит к непредсказуемым последствиям. Мы просто солдаты, которые делают то, чему нас учили. Так что будет лучше, если вокруг нас будет поменьше восторгов и плясок почитателей. Мы же не эстрадные звезды, чтобы нам поклонялись фанаты А потом, хороши герои, которыми едва не позавтракали какие-то тупые осьминоги-гипнотизеры.

– Могу ли я обратиться с просьбой? – глядя в глаза Майкла, спросила Эрея.