Восемь ударов стенных часов - Леблан Морис - Страница 28

Унтер-офицер обнаружил, что из семи пуль три были выпущены.

Таким образом, дело выяснялось все больше и больше. Унтер-офицер, принявший меры к сохранению всех обнаруженных следов, вернулся к колодцу, задал несколько вопросов работнице и затем обратился к Ренину:

— Думаю, что все ясно.

Ренин взял его за руку.

— Будем говорить прямо. Я уже несколько ознакомился с этим делом. Оно меня интересует, так как я знаком с мадемуазель Эрмелиной, которая в дружбе с Жеромом Вижналом и знает также госпожу де Горн. Вы предполагаете?..

— Я ничего не предполагаю. Я только констатирую, что кто-то пришел сюда вчера вечером…

— Откуда? Единственные следы, ведущие к этой усадьбе, следы де Горна.

— Другая особа, оставившая более элегантные следы, пришла, вероятно, до того, как начал падать снег, то есть до девяти часов.

— Значит, вы думаете, что эта особа спряталась в одном из углов зала, ожидая возвращения де Горна, который пришел уже после выпавшего снега?

— Именно! Как только Матиас вошел, спрятавшийся субъект бросился на него. Началась драка. Матиас убежал через кухню. Его преследовали до колодца и выстрелили в него три раза.

— А где труп?

— В колодце.

Ренин запротестовал:

— Как у вас это все просто!

— Да ведь снег нам все рассказал: после борьбы, после трех выстрелов только один человек покинул ферму, и следы эти не Матиаса де Горна. Где же Матиас де Горн?

— Можно бы поискать его в этом колодце.

— Нет, этот колодец бездонный. Он известен в окрестности. По нем названа и усадьба.

— Итак, вы думаете?

— Повторяю: когда выпал снег, пришел Матиас, а потом ушел отсюда другой человек.

— А госпожа де Горн? Вы полагаете, что она убита, как и ее муж?

— Нет! Похищена.

— Похищена?

— Вспомните выбитые двери в ее спальне.

— Но вы же сами говорите, что ушел отсюда только один человек.

— Осмотрите следы. Видно, что человек нес какую-то тяжелую ношу. Снег под этой двойной тяжестью сильно вдавлен.

— Значит, есть выход через сад в этом направлении?

— Да, в ограде сада имеется калитка, ключ от которой всегда находился у Матиаса де Горна. Этот ключ у него, очевидно, взяли.

— И через эту калитку можно выйти на дорогу?

— Да, большая дорога находится в тысяче двухстах метрах… И знаете ли вы, где проселочная дорога от калитки соединяется с большой?

— Нет.

— У одного из углов замка.

— Замка Жерома Вижнала!

Ренин проговорил сквозь зубы:

— Черт возьми! Дело усложняется. Если следы идут до замка, мы получим ясную картину.

Следы шли до замка. В этом легко было убедиться. Они также могли удостоверить тот факт, что, хотя снег вблизи решетки, окружающей замок, был убран, от замка шли следы колес по направлению, противоположному деревне.

Унтер-офицер у ворот замка позвонил. К нему подошел сторож с метлой в руках, который объяснил, что Жером Вижнал уехал утром, когда все еще спали, причем он сам запряг лошадь.

— В таком случае, — заметил Ренин, — проследим, куда идут колесные следы.

— Это бесполезно, — ответил унтер-офицер, — они дальше поехали по железной дороге.

— Через станцию Помпина, откуда я сейчас приехал? Они тогда должны были проехать через деревню…

— Нет, они выбрали другое направление и поехали на ту станцию, где останавливаются скорые поезда. Я позвоню туда. До одиннадцати часов ни один скорый поезд не пройдет, а потому легко можно установить на станции наблюдение.

— Кажется, — сказал Ренин, — вы стоите на верном пути, и я вас поздравляю с успехом.

Они расстались.

Ренин сначала хотел пойти к Гортензии, но затем раздумал и предпочел выждать более благоприятного оборота дела. Он вернулся в трактир и послал Гортензии следующую записку.

«Мой дорогой друг!

Читая Ваше письмо, я понял, что, принимая, по обыкновению, близко к сердцу все то, что касается любви, Вы решили покровительствовать влюбленным Жерому и Натали. Но кажется, что этот милостивый государь и эта милостивая государыня, не спрашивая совета у своей покровительницы, убежали, причем предварительно Матиас де Горн был брошен в колодец.

Извините, что я не захожу к Вам. Но это дело очень загадочно и в Вашем присутствии я не имел бы возможности хорошенько обдумать его…»

Было девять с половиной часов утра. Ренин пошел гулять, не обращая внимания на расстилающийся перед ним чудный зимний пейзаж. Он вернулся к завтраку, погруженный в глубокую задумчивость и не слушая того, что вокруг него говорилось по поводу происшествия.

Затем он направился в свою комнату и проспал там некоторое время. Стук в дверь вдруг разбудил его.

— Вы!.. Вы!.. — прошептал он, когда, открыв двери, увидел на пороге Гортензию.

Они молча, пожимая друг другу руки, вглядывались один в другого, проникнутые глубокой радостью по поводу этой встречи. Наконец он сказал:

— Хорошо я сделал, что приехал?

— Да, — ответила она мягко, — да… я вас ждала.

— Жаль, что вы не выписали меня несколько раньше. События пошли ускоренным темпом. Я сейчас не знаю, что случится с Жеромом Вижналом и Натали де Горн.

— Как, вы еще не знаете? — живо перебила она его.

— Что именно?

— Их арестовали. Они пытались уехать скорым поездом.

— Ну, арестовать их еще не могли, — возразил Ренин, — сначала надо допросить.

— Их в настоящую минуту и допрашивают. Полиция ведет следствие.

— Где?

— В замке. Но они невиновны… Ведь они невиновны? Не так ли?

Он ответил:

— Пока, дорогой друг, я еще точно не знаю. Но скажу вам откровенно, что все против них… Один только факт за них… Тот, что все слишком против них. Неправдоподобно это обилие улик! А в общем — темная и запутанная история!

— Тогда?

— Я, право, не знаю.

— Но у вас имеется план действий?

— Пока нет! Вот если б я мог повидать этого Жерома и эту Натали и послушать, что они говорят в свое оправдание! Но вы понимаете, что мне не позволят ни их допросить, ни присутствовать при их допросе. Впрочем, вероятно, допрос уже кончился.

— Он кончен в замке, но будет продолжаться в Колодезе.

— Их поведут туда? — живо спросил он.

— Да… Так, по крайней мере, говорил один из шоферов, привезший представителей власти.

— В таком случае, — воскликнул Ренин, — все устраивается отлично. Мы будем на первых местах. Мы увидим и услышим решительно все. Быть может, пустое обстоятельство поможет нам распутать это дело. Мы можем надеяться! Идем, дорогой друг.

Он повел ее по кратчайшей дороге, по которой ходил уже утром, к усадьбе де Горна. Жандармы провели по снегу рядом с оставленными следами тропинку. Случай помог Гортензии и Ренину незаметно пробраться в дом через боковое окно. По внутренней винтовой лестнице они взобрались в маленькое помещение с круглым окном, выходящим в большой зал дома. Еще утром Ренин заметил это окно, затянутое изнутри куском материи. Он раздвинул ткань и вырезал в окне одно из стекол.

Через несколько минут около дома вблизи колодца послышались голоса. Затем в зал вошли люди. Жандармы ввели молодого человека высокого роста.

— Жером Вижнал! — шепнула Гортензия.

— Да, — ответил Ренин, — госпожу де Горн, вероятно, допрашивают наверху, в ее комнате.

Прошло минут пятнадцать. С верхнего этажа спустились вниз товарищ прокурора, его секретарь, полицейский комиссар и два жандарма.

Затем была введена в зал госпожа де Горн, и товарищ прокурора предложил Жерому Вижналу подойти к столу.

Жером не обнаруживал признаков беспокойства. Лицо его, напротив, было полно решимости. Казалось, была абсолютно спокойна и маленькая Натали, хотя глаза ее лихорадочно горели.

Товарищ прокурора, осмотрев мебель и следы борьбы в комнате, предложил ей сесть и сказал Жерому:

— Пока я вам предложил очень мало вопросов. Сейчас я произвожу лишь предварительное расследование, которое будет продолжать судебный следователь. Как вы могли сами заметить, у меня имелись серьезные основания для того, чтобы просить вас и госпожу де Горн прервать начатое вами путешествие. В настоящую минуту вам надлежит опровергнуть собранные против вас тяжкие улики. Я прошу вас рассказать мне всю правду.