Рыцарь без ордена - Легостаев Андрей - Страница 50

— Да, отец, я готов защитить честь нашего славного рода и, если потребуется, погибнуть!

— Потребуется выжить, — жестко сказал граф. — А теперь — иди, сынок, к своей славной Инессе. Мне надо побыть одному.

Блекгарт направился к дверям, не удержался и бросил быстрый взгляд в сторону лежащей на графской кровати девушки. Это, конечно, не ускользнуло от отцовского взгляда. Он усмехнулся и встал у дверей, дожидаясь слугу с кувшином вина.

Он успел опорожнить кувшин на четверть когда девушка вздохнула. Она села на постели и быстро огляделась. Посмотрела на разорванный ворот платья и быстро запахнула его.

— Что со мной было? — спросила она.

— Потеряла сознание, — отвернулся от окна граф. Он-то прекрасно знал, что она ничего не помнит. — Наверно, тебе солнцем напекло…

— Но сегодня не жарко.

— Ты упала без чувств, не я, — пожал плечами Роберт. — Я тебя не звал, ты пыталась объясниться мне в своих бурных чувствах.

Он чуть не закусил губу. Ирония сейчас неуместна. Ему нельзя теперь потерять эту девушку — ниточку, незримо связывающую его с орденом, имени не имеющим.

— Простите, граф Роберт, — ее щеки покраснели, что составило резкий контраст с белой кожей лица шеи и рук, и что делало, надо признать, ее еще более симпатичной.

— Ничего, не извиняйся.

— Я… — она хотела что-то сказать, но слова будто застряли в горле.

— Извини, но у меня много дел… — Граф знал, как вести себя с прекрасным полом — будь к ним как можно равнодушнее, чтобы не пришлось потом уговаривать, стоя на коленях.

— Вы возьмете меня с собой, граф? Я без вас не могу жить.

— Да, — сказал он после томительной для нее паузы. — Возьму. Только…

— Только что? — обрадовавшись, она вновь затаила дыхание.

— Только постриги волосы и надень мужскую одежду. Я не хочу никаких пересудов.

Будешь моим оруженосцем.

— Хорошо, граф, я сделаю для вас все, что прикажете, я буду распоследней служанкой, кем угодно! Только я должна быть рядом с вами, все время видеть вас.

Вы — новый Царь Мира…

— И еще… У тебя деньги на одежду есть есть? На, — граф протянул ей несколько монет. — Ты где жила эти дни, в хижине Чевара? Если не забудешь, свали в мешок его чародейский хлам, принеси мне… Я поразбираю эти безделухи за время долгого и скучного путешествия. — Сказал он это совершенно равнодушным тоном и вдруг поймал себя на мысли, что сейчас, после разговора с Блистательным Экспертом, ему действительно стало это глубоко безразлично.

— Хорошо, господин, я сделаю все, что вы…

— И не называй меня господином. До завтра.

Граф быстро допил кубок, поставил его на стол и, не оглядываясь, вышел из комнаты.

Кар какое-то время сидела бездвижно на кровати потом закрыла лицо руками и провела ими, словно сдирая с лица грим. Не женственные были в это мгновение ее глаза и улыбка.

Вся неделя ушла на сборы и хлопоты и еще пять дней потребовались на путешествие в порт. Наконец, корабли были готовы к отплытию, команды ждали приказа, на борт флагмана была доставлена роскошная позолоченная бочка с заколдованным Найжелом и многочисленные бочки с живым кормом для рыбины.

К графу Роберту подошел его Тень.

— Можно с вами поговорить, ваше сиятельство?

— Что еще? У тебя вопросы? Я ж тебе все рассказал, что произошло в священных горах орнеев.

— Я уже все отписал и отослал, — склонил голову Тень. — Я хочу говорить о другом.

— О чем же?

— Я уже стар, ваше сиятельство. Я не справился со своими обязанностями. Я больше не могу быть вашим Тенем.

— Что за вздор ты несешь?

— Я не успел за вами в ущелье. Я не справился. Мое место займет другой…

— А ты займешься разведением капусты в огороде? — зло усмехнулся Роберт.

— Нет, — совершенно серьезно ответил Тень. — Я отправлюсь в монастырь и перед старшими братьями закончу свой путь земной.

— Но мой-то путь еще продолжается! — граф начинал сердиться.

— У вас будет другой Тень, — монах сделал призывный жест и к ним подошел юноша, в таких же точно серых одеждах, только новых и еще непотрепанных-незапыленных.

— Я не хочу другого Теня, — проворчал граф. — Я к тебе привык. Отойди-ка пока, — отмахнулся он от юноши, — дай-ка нам поговорить.

Юноша покорно отошел на прежнее место.

— Да я привык к тебе, как действительно к собственной тени! Ты со мной столько лет… А теперь хочешь умереть. Ни семьи, ни детей не оставив, уйти…

— Вы не правы, мой господин, — разомкнул в улыбке тонкие губы старый монах. — У меня есть жена — в вашей деревне. Я говорил вам, но вы, наверное, запамятовали… Этот юноша — мой старший сын. Я счастлив, что настоятели нашего братства удовлетворили мою просьбу и меня заменит именно мой сын.

Граф внимательнее посмотрел на юношу.

— Ты знаешь, куда я еду? — спросил он у человека, который стал ему за долгие годы закадычным другом, а не Тенем и не слугой.

— Да, ваше сиятельство.

— Ты знаешь, что я, скорее всего, погибну?

— Да, это возможно.

— И со мной, неизбежно, погибнет Тень?

Монах промолчал.

— Вот что, — решил граф. — Если уж ты решил помереть, то лучше со мной, как и положено Теню, а не где-то в монастыре воткнуть себе нож в брюхо. И нечего посылать мальчишку на верную гибель. Я прав?

— Я уже не могу поспевать за вами…

— Ничего, — улыбнулся граф, — будет возможность — подожду тебя. Я не хочу другого, понятно! Ты — часть меня. Может ты — моя удача, откуда мне знать? Со мной ты — и ничего не случается. Ты отстал — и с Найжелом беда… Мне не нужен другой Тень. Плывешь со мной ты!

Граф развернулся и пошел прочь, думая про себя, что за эти долгие годы малословный монах стал ему почти что родственником.

Наконец корабли подняли якоря и вскоре берег главного орнейского острова скрылся вдали. Ветер был попутный, штормов в это время года не ожидалось, никакие пираты такой эскадре не страшны.

В первый же вечер к стоявшему в задумчивости у перил Роберту подошел верховный жрец. Молча они простояли долго, пока не стало смеркаться.

— А ведь вы стремились на остров Царя Мира совсем с другой целью, — наконец, все так же всматриваясь вдаль, произнес орней.

— Сейчас мною движет только одно — спасение Найжела, — твердо произнес граф.

— Это вам так кажется, — возразил жрец. — Иначе меня бы здесь не было…

— Вы хотите мне помешать? — без особого страха спросил Роберт.

— Напротив, помочь.

— Чем вы можете мне помочь? Там? Если сказано — войдет один, и пройдет один, если достоин…

— А вы считаете себя достойным? — с проснувшимся интересом спросил верховный жрец.

— Плевать, что я там считаю, — усмехнулся Роберт. — Я не могу не пройти.

Найжел ждет помощи.

— Мы все ждем от вас помощи, — несколько загадочно произнес жрец.

Не дожидаясь ответа, пожилой маг отошел от графа, оставив его в одиночестве всматриваться вперед, туда, где еще очень далеко располагался таинственный остров, к которому Роберт стремился много-много лет…

Последнего героя, защищающего цвета Блекгарта, рыцарь верховного жреца догнал у самых границ болот, когда тому оставалось всего несколько ходов до укрепленного замка. Исход игры был предрешен и до этого, но надежды еще оставались — всего-то не хватило чуть-чуть, в цитадели его бы не взяли, отстоялся бы, накопил сил… А так сопротивление было бесполезно и юному послу Арситании оставалось лишь признать свое поражение.

Блекгарт ненавидел проигрывать. Даже в игре. Он отошел от огромного стола с возвышающимися на нем игрушечными горами, лесами и замками — все поле пестрило рыцарями с оранжевыми флажками верховного жреца. Одиноко в северном краю игрового поля маячили несколько рыцарей с синими знаменами сына старейшины старейшин. Там тоже все было ясно.

Полномочный арситанский посол (после памятного события в день свадьбы Гермонды, Блекгарт так и остался в этой должности) поровнялся с окном, приподнял тяжелый ставень и уставился на свинцовую гладь воды, неприметно сливающуюся в дали с серым тяжелым небом. Он ненавидел море и не любил бывать на корабле, но главный жрец орнеев по каким-то своим соображениям ни разу не ступил на землю острова. И чтобы поговорить с ним, приходилось подниматься на борт флагманского корабля и играть в эту дурацкую игру. Собственно, это он погорячился, игра-то как раз не дурацкая, просто сегодня жутко не повезло. Как, впрочем, и в прошлый раз.