Замок Пятнистой Розы - Легостаев Андрей - Страница 60

Несмотря на строжайшее запрещение, по зрительским рядам пошел шепоток. Но стражники Храма Правосудия быстро пресекли говор и снова воцарилась тишина, в котором пронзительно громко прозвучал голос жреца:

— Обвинитель хочет задать вопросы элину Мейчону?

— Мне не о чем его спрашивать, — встал со своего места элиран-обвинитель. — Трое живых слуг элла Трэггану заявили, что видели как он в тот вечер поднимался наверх с монахом. Погибший слуга утверждал, что они ссорились. Элин Мейчон утверждает прямо противоположное. Лжет ли он, чтобы выгородить старого друга — пусть решают судьи. Но если он лжет, он по закону должен отвечать как соучастник. Больше мне нечего сказать.

Элиран-обвинитель сел.

— У вас есть еще очевидцы? — обратился жрец к защитнику.

— Мне достаточно слова такого честного и отважного человека, как элин Мейчон. Разве если бы он был виновен вместе с эллом Трэггану, посмел бы он обратиться к самому великому Димоэту? Мудрый Димоэт вынес решение: пусть будут наказаны виновные. Виновные, а не невинные. Я все сказал, пусть решают судьи.

Жрец под всеобщими взглядами присутствующих вновь поднял вверх левую руку:

— Пусть судьи решат: виновен элл Трэггану в убийстве монаха Иераггу или нет?

Все посмотрели на восьмерых человек, которые должны были решить судьбу обвиняемого.

Каждый из судей не в первый раз сидел за восьмигранным столом правосудия и каждый раз мучительно решал вопрос: да или нет? Виновен, безвинен?

— Виновен, — громко сказал первый судья.

— Виновен, — вторил следующий.

— Виновен.

— Виновен.

— Нет, — вдруг громко сказал пятый судья, — я не верю, что человек в положении элла Трэггану будет подло убивать какого-то монаха из-за политических разногласий. Ведь не было показано, что монах как-то реально угрожал жизни и благосостоянию элла Трэггану и его близким. И я не верю, что такой человек, как элин Мейчон будет лгать. Скорее станут лгать продажные слуги, чем воин. За свою жизнь и за работу судьей я много раз видел как лгут. Я верю элину Мейчону. Я считаю, что элл Трэггану не виновен.

Шестой судья долго молчал — думал, закрыв глаза.

Никто не осмеливаться поторопить его.

— Нет, — наконец произнес он, — я не согласен. Врать могут все. Я считаю, что элл Трэггану виновен.

— Виновен, — сказал седьмой.

Судья, который не согласился с общим мнением, молча снял свитер судьи, одна половина которого была черной, вторая — белой, и прошел к месту остальных судей. Если великий Димоэт позволит казнить осужденного, этому судье придется искать себе новый источник средств к существованию, ему больше не придется надеть свитер судьи и вершить людские судьбы.

Но собственная честность дороже всего.

Восьмой судья посмотрел на ушедшего. Его голос уже ничего не решал. Но он боялся подобно отважному предшественнику навсегда расстаться с почетным и доходным званием судьи.

— Виновен, — тихо произнес он и зал непроизвольно вздохнул.

Мейчон молча сидел в ложе защитника и смотрел на Трэггану. Весь остальной мир перестал существовать.

— Прошу судей назначить условия казни, — приказал жрец Храма Правосудия.

Судья стали совещаться прикрыв с боков рты руками; они говорили беззвучно, одними губами, давно привыкнув к такого образу общения.

Наконец они приняли решение.

Судья, избранный первым, взял с середины стола стопку тонких деревянных карточек — все они были сверху черными, снизу белыми, но одна была черной с двух сторон. Он начал раздавать остальным судьям по карточке, переворачивая их.

Черная досталась тому судье, что последним сказал «Виновен». Тот с побледневшим лицом встал и огласил приговор:

— Элл Итсевд-ди-Реухала Трэггану, признанный виновным в убийстве монаха зеленого братства Иераггу из Итсевда, приговаривается к смертной казни. Мейчон из Велинойса, утверждавший, что был с эллом Трэггану всю ночь, в которую произошло убийство, признается виновным в соучастии и также приговаривается вместе с эллом Трэггану к смертной казни. Ввиду тяжести содеянного они выйдут на Поле Казни без оружия и против пяти палачей. Таков наш приговор.

Судья сел на место.

Приговор был страшен — мало кто из завсегдатаев Храма Правосудия помнил, чтобы осужденному не дали даже последней возможности с оружием в руках доказать свою невиновность. И обычно двое палачей казнили, а здесь против двоих приговоренных выйдут не четверо, а аж пятеро.

Конечно, большинство осужденных даже не обнажали оружие, а становились на колени, чтобы палач быстрее сделал свое дело, но лишать приговоренного последней возможности…

Чувства зрителей мгновенно изменились — от осуждения элла Трэггану к презрению к судьям, которые испугались воинского умения приговоренных и присудили им самую страшную и позорную для воина смерть.

В зловещей тишине жрец Храма Правосудия встал со своего места и провозгласил:

— Да свершится воля Димоэта. Элл Трэггану и элин Мейчон выйдут на казнь против пяти палачей. Осужденные будут безоружны. Если в течении трех часов они останутся живы, значит судьи ошиблись. В этом случае казнены будут судьи, приговорившие к казни невинного, а также люди, ложно обвинившие невинного. Семеро судей, сказавшие «виновен», а также слуги элла Трэггану — Варрину, Райлойн и Хайггу, прямо указавшие на его виновность, обязаны присутствовать на казни. Приказываю взять под стражу элина Мейчона, а также названных судей и очевидцев. Казнь состоится сегодня, через час. Да сбудется воля Димоэта!

— Не-ет! — пронзительно закричала какая-то женщина. — Не-е-е-т!

Все повернулись в ее сторону. Два охранника бросились успокаивать нарушительницу тишины.

Это была Сейс.

Глава 9

Палач в Реухале — одна из самых уважаемых профессий.

Палачи жили своим особым городом в Городе Городов и чужих туда не пускали. Старейшины палачей по всему миру подбирали маленьких мальчиков, лишившихся родителей, и воспитывали по своим собственным законам.

Все палачи были прекрасными воинами, но состязались лишь между собой — на Состязания Димоэта, как и на многочисленные турниры на материках, они не допускались, поскольку являлись орудием Димоэта.

Погибнуть на Поле Казни палачу не считалось позорным — он лишь орудие наказания и в его смерти повинны только те, кто осудил невинного, их ждет возмездие от названных братьев погибшего палача. Не считалось позором также, если в течение отведенного для казни срока жертва ускользала от двух палачей, случалось и такое. Этих бойцов не наказывали, но по древней неписанной традиции они уже никогда не выйдут для свершения смертной казни — будут лишь наказывать плетьми всякую шантрапу.

Когда-то давно палачи выходили закованными в прочные латы — но от тяжелых воинов у жертвы появляется больше возможностей убегать по просторному, почти восемьдесят шагов в диаметре, Полю Казни, окруженному высокими трибунами.

Теперь у палачей была традиционная форма — черные кожаные штаны и белая, как небесные облака, кожаная куртка с нашитыми на ней белыми же стальными пластинами.

Но широкие мечи были остры всегда — чтобы быстрей и безболезненней снести голову тем, кто осознал, раскаялся в содеянном и не пытается сопротивляться. Говорят, раскаявшихся милостивый Димоэт прощает в царстве мертвых.

Пятеро палачей, назначенных для казни Трэггану и Мейчона были спокойны и уверены в себе, хотя прекрасно знали с кем придется встретиться в ближайшее время — они ходили на Состязания Димоэта и видели Мейчона с мечом в руках. Но они не боялись — не боялись погибнуть, ибо если такое случится, значит им велели убить невинных.

Никто из палачей не хотел смерти невинных, им предначертано наказывать зло. И только зло.

Мейчона провели в специальную комнату, где по давно заведенному ритуалу маг второй грани снял с него магическую копию.

Сперва молодой маг, восхищенный тем, что видит героя прошедших Состязаний Димоэта, напустил на Мейчона из курильницы дым, от которого воин раскашлялся, потом какой-то другой дрянью напустил другой дым — так что помещение погрузилось в коричневый неприятный и непроглядный туман.